Штормовые острова - Конторович Александр. Страница 10
Полковник перелистывает несколько страниц, что-то рассматривает.
– Почему вы вызвались прикрывать отходящую группу? Ведь БМП можно было поставить так, что мост оказался бы в непростреливаемой зоне. И вся группа смогла бы выйти вообще без потерь.
– Нет. Остапенко сказал, что на таком склоне машина сползет вниз, в реку. Там песок… остановившийся на таком крутом склоне транспорт попросту съедет по нему в воду. И нас накрыли бы прямо посередине моста. На записи это ведь должно присутствовать…
– Да? Возможно, что я что-то упустил…
Ага, щас! Упустил он… такой упустит! Это у него какие-то подковырки начались.
– И все же – почему именно вы? Вы моложе, быстрее передвигаетесь… смогли бы Довлатова и в одиночку дотащить!
– Я не настолько силен физически. Один бы я попросту его не дотащил. Во всяком случае, быстро не дотащил, там, на мосту, нас обоих и положили бы. А вот Якупов с Остапенко – самое то в данном плане. Да и потом… они гораздо более ценны в профессиональном аспекте. Я имею в виду – для дела ценны.
Хозяин кабинета усмехается.
– Ну, раз вы этот вопрос затронули… Кто, по вашему мнению, может представить большую пользу для нашего подразделения? Якупов или Остапенко?
Вот это он сказанул! Я ему кто – судья или эксперт?
– Ну… капитан Якупов!
– Почему он?
– Раз вы собираетесь воевать с вражескими кораблями, то я как-то смутно себе представляю, где и как можно в данном случае применить способности майора Остапенко. Танки ведь не умеют плавать! А вот в случае абордажа способности капитана Якупова однозначно будут востребованы! Если он подготовит пару десятков таких же драчунов… я не сильно завидую их противникам! И уж точно не сочувствую…
– Что ж, в данном случае наши мысли совпадают! А относительно танков… не будем пока забегать вперед, хорошо? – наклоняет голову набок Горбатов.
Можно подумать, что от моего мнения тут что-то зависит… но киваю в ответ.
– Вот и хорошо! Кстати, могу вас обрадовать! Капитан Якупов зачислен в штат – инструктором по рукопашному бою.
А что тут можно сказать? На своем месте мужик!
– Рад за него. Думаю, что в данном качестве он принесет гораздо больше пользы, нежели в роли обычного бойца.
– Хм! – усмехается полковник. – Вообще-то, он один из признанных мастеров по казачьему спасу. Да и в других видах единоборств тоже многого достиг. Фигура в определенных кругах знаковая!
И что бы нам всем сразу этого не сказать? А то у нас некоторые его всерьез побороть пробовали…
– Как я понимаю, и майор Остапенко…
– Мастер-механик 4. Чемпион Дальневосточного военного округа. Неоднократный призер ряда всеармейских соревнований по вождению.
И нас всерьез готовили к тому, чтобы состязаться с такими монстрами своего дела?
– Ну… с такими мастерами бодаться… хоть не стыдно и проиграть!
– В смысле? – наклоняет голову набок комполка.
– Согласитесь, что не так обидно уступить серьезному, всеми признанному авторитету, нежели спасовать неведомо перед кем? Надеюсь, хоть их имена я в будущем упоминать могу? Мол, был когда-то знаком с такими вот серьезными дядьками…
– Вообще-то, упоминание имен и фамилий военнослужащих нашей части не допускается… Вы же давали подписку!
– Так ведь… Ладно Якупов – он ваш инструктор по рукопашному бою. Тут согласен, я оплошность допустил. Но ведь Остапенко…
– Инструктор по вождению. Приказ подписан сегодня утром.
М-м-да… нечем крыть!
Развожу руками.
– Но ведь я этого не знал!
– Да, об этом никому, кроме военнослужащих нашего подразделения, не сообщалось.
Стоп…
Что он сказал?
«…Никому, кроме военнослужащих нашего подразделения…»
Что-то я плохо стал соображать… Меня-то это каким боком касается?
Полковник молчит и выжидающе на меня смотрит. Что я должен делать-то?
– Но… ведь полосу прошли только Остапенко и Якупов!
– Вы забыли про Довлатова.
– Он – не прошел! Его вынесли на руках. По условиям учений, он, разумеется, жив, но сказать, что он прошел этап, – нельзя.
– Вижу, что вы внимательно изучили все, что касается сдачи испытания. Это похвально. Напомните мне критерии выставления положительной оценки.
И что там у них об этом написано?
– Прохождение этапа самостоятельно или на технике – раз! Спасение пострадавшего – два.
И…
– Ну?
– Обеспечение прохождения группы без потерь…
– Ой ли? – щурится Горбатов. – По-моему, так этот пункт изложен несколько в иной редакции…
Он берет со стола несколько скрепленных листков бумаги. Перелистывает.
– Вот! «…Обеспечение прохождения этапа в целом или особо сложного его участка…» Так?
– По-моему, там есть еще и дополнение.
Полковник улыбается.
– Есть. «…Сложность прохождения тех или иных участков оценивается членами экзаменационной комиссии после изучения всех представленных материалов, в том числе и данных средств объективного контроля…» На этот раз я ничего не упустил?
– Вам виднее. Честно сказать, я этот пункт не очень запомнил. Так-то глазами пробежал… Но ведь Слон, простите, подполковник Снежный мне сказал, что экзамен сдает только один человек из пяти! А тут – уже двое! Якупов и Остапенко…
– Он вам ни разу не соврал. Действительно, экзамен может сдать только один из пяти курсантов.
Все, я окончательно запутался. Выходит, что Слон прав? Тогда, простите, какого черта полковник ваньку тут валяет?
– Майор с капитаном – не курсанты. Они – кандидаты на инструкторскую должность. Так положено, чтобы будущие преподаватели сдавали экзамены наравне со всеми прочими. Не может никого учить человек, который сам не смог пройти там, где прошли его слушатели…
Должен признать, что здравое зерно в словах комполка имеется. Как это в авиации говорят?
«Чем отличается замполит от комэска? 5 Комэск говорит: делай, как я; а замполит: делай, как я говорю».
Что ж, все верно. Нельзя отправлять человека туда, где ты сам не ходил. Я заранее сочувствую некоторым будущим ученикам…
– …Так что курсантов в вашей группе, строго говоря, было трое. Вы, Шевченко и Довлатов, – продолжает между тем Горбатов. – Довлатов «подорвался», Шевченко «зарезали»…
– А меня «уложили» из гранатомета.
– Вам напомнить третий пункт? Члены судейской бригады в данном случае были единодушны: без вас группа не перешла бы мост. Шансов на это не имелось. Почти никаких. Вы же вызвались добровольцем, хотя не могли не понимать, что сознательно отказываетесь от успешного завершения задания. А ведь можно было попробовать перебежать мост в одиночку! Такие случаи были… Ваши же шансы вообще учету и осмыслению не поддаются. Могу отметить, что случаи поражения турели из легкого стрелкового оружия я могу сосчитать по пальцам одной руки!
Он кладет на стол бумаги и встает.
Я торопливо поднимаюсь со своего места.
– Поздравляю с успешной сдачей вступительного испытания, товарищ старший лейтенант!
– Спасибо, товарищ полковник!
– А теперь, Дмитрий Михайлович, вам дорога в строевой отдел. Надолго не прощаюсь – через месяц жду вас у себя. Так сказать, впечатлениями поделитесь…
Беру под козырек, поворачиваюсь… и за дверью попадаю в объятия Слона.
– Ты знал?
– Еще вчера!
– И ничего не сказал?! Эх, ты…
– Ну, окончательное решение у нас принимает все-таки Седой… так что я не стал бежать впереди паровоза!
Уже выйдя на улицу, я оборачиваюсь к Снежному.
– Слушай, а вот Горбатов сказал, что кто-то уже перебегал мост…
– Было дело. Я помню шесть таких случаев.
– И как?
– В двух случаях они оставили за собою раненых…
Резко торможу.
– И их приняли?
– Нет. А ты сомневался?
– Итак, перед вами образец стрелкового вооружения противника…
Тут уж без всяких там «вероятных» – с «черными кораблями» у нас всех дружба как-то вот не задалась…