Дело о нервном соучастнике - Гарднер Эрл Стенли. Страница 28

– Он обсуждал с вами мою покупку акций?

– Ни о чем другом мы больше не говорили. О чем же нам еще было говорить?

– И тогда он высказал какие-то предположения о том, кто был моим клиентом?

– Конечно. Нас это интересовало. Это был вопрос номер один, но ответа мы не находили. Я склонялся к тому, что это Элкинс. Дэдди Латтс думал, что это кто-то со стороны. Потом ему в голову пришла какая-то идея, и Дэдди Латтс пошел звонить. Он узнал что-то, но мне рассказывать не захотел.

– Вы знаете миссис Клаффин?

– Конечно.

– Вы встречались с ней несколько раз?

– Что это за чертовщина? Перекрестный допрос? Да, я ее знаю. Но зачем вам это?

– Вы когда-нибудь говорили с ней о том, что я купил акции?

– Я ее не видел уже… Энни Харлан ее деловой агент, и почти все дела я имел с ним.

– А как насчет телефонных разговоров?

– Конечно, я разговаривал с Харланом по телефону.

– С ним вы обсуждали, кто мог быть моим клиентом?

– С его стороны – да, с моей – нет. Он пытался выпытать у меня информацию, но я ответил, что ничего не знаю.

– Другими словами, – сказал Мейсон, – вы никому не говорили, что я мог представлять какого-то клиента?

– Мне не нравится ваше поведение: прийти сюда и задавать моей жене, а потом мне массу вопросов, – ответил Докси.

– Вы – секретарь компании, – сказал Мейсон. – Я – держатель акций. Я имею право знать то, что меня интересует.

– Вы хотите это знать не потому, что вы держатель акций, а потому, что вы представляете миссис Харлан в деле об убийстве.

– Ладно. Но ведь это факт, что вы секретарь компании, акциями которой я владею.

– Хорошо, и что из этого?

– Я хочу знать, вы делились какими-либо идеями с Энрайтом Харланом или миссис Клаффин относительно личности моего клиента?

– Ответ отрицательный. Это все, что вы хотели узнать?

– Все, – согласился Мейсон.

– Герберт, – сказала миссис Докси, – мистер Мейсон был очень вежлив и предупредителен. Не нужно злиться.

– Я и не злюсь, – ответил Докси.

– Хорошо, – сказал ему Мейсон, – очень вам признателен.

– Не за что, – саркастически бросил Докси и проводил Мейсона и Деллу до дверей.

По дороге в офис Делла Стрит спросила Мейсона:

– В конце концов, какое это имеет значение?

– Может иметь.

– Почему?

– Еще не знаю, но Докси определенно изменил свое отношение ко мне.

– Да, теперь он стал вашим врагом, шеф.

– Верно. И это мне интересно: почему он взорвался?

– Ему просто не понравилось, что ему задают вопросы. И если Энрайт Харлан сказал, что миссис Клаффин получила информацию от кого-то, то это вовсе не означает, что она узнала об этом именно оттуда.

Мейсон припарковал машину. Поднявшись лифтом на свой этаж, он вначале заглянул в офис Дрейка.

– Привет, Пол, – сказал ему Мейсон. – Как тебе понравилась Ла-Джолла?

– Отлично, – саркастично ответил Дрейк. – Я пробыл там целых пятнадцать минут, а потом получил твое распоряжение возвращаться.

– Ну, это дело оказалось для меня не столь важным, – сказал Мейсон.

– Да, – сухо ответил Дрейк, – я читал об этом. Водитель такси совсем растерялся при даче показаний и не мог никого опознать, так что и в самом деле мне не стоило вылезать.

– Я не об этом говорю. То дело, из-за которого я посылал тебя в Ла-Джоллу, не имеет отношения к водителю такси.

– Да, знаю, знаю, – сказал Дрейк. – Просто совпадение. Разве не смешно тебя поймали, Перри? В этом вопросе не было бы ошибочного заключения, если бы суд не основывался на косвенных уликах.

– Забудь это, – посоветовал Мейсон. – Что ты узнал о людях из того списка, что я тебе дал?

– Третьего числа в полпятого вечера, – ответил Дрейк, – Герберт Докси находился дома со своей женой. Он прибыл туда незадолго до четырех. Он принимал солнечную ванну в солярии на заднем дворе. Его обгоревшая на солнце спина это подтверждает. Энрайт Харлан и Рокси Клаффин были вместе. – Ты уверен?

– Уверен.

– Откуда ты знаешь?

– Они были в доме Рокси. Она отвечала на телефонные звонки. Рокси говорила по телефону незадолго до четырех, а потом снова – в четверть пятого. Энрайт Харлан приехал туда за несколько минут до половины пятого. Сразу после пяти у них была назначена встреча с адвокатом по имени Артур Небитт Хаган, из дома Рокси они уехали сразу после половины пятого.

– Теперь Неффс, – продолжал Дрейк. – Ты не поверишь, но Неффс был в детективном агентстве «Сан-белт», где нанимал детектива, чтобы следить за определенными людьми. По его теории, твоим клиентом мог оказаться один человек из дюжины, и он решил выяснить, кто это. Клив Ректор совещался наедине с Джимом Бантри из «Бантри контракшн энд пэйвинг компани».

– В полпятого? – спросил Мейсон.

– Ну, здесь у нас небольшая трудность. Ясно, он оставил Бантри примерно в четыре часа. Он говорит, что задержался в баре за коктейлем, а потом отправился в свой офис, куда прибыл примерно в пять часов.

– Вы не могли проверить его слова и выяснить, где он находился между четырьмя и пятью? – спросил Мейсон.

– Ну, мы знаем, что в четыре он был у подрядчика, а в пять – в своем офисе. Еще мы знаем, что от одного места до другого примерно двадцать пять минут езды. За это время он не мог натворить слишком много. Но, строго говоря, Перри, у нас нет свидетельства, дающего ему алиби.

– А я и не хочу давать ему алиби, – сказал Мейсон. – Пусть он сам создает себе алиби. Мне важно знать, как он его будет доказывать.

– Ясно, что он его пытался доказать. Он дал имя бармена, подававшего ему коктейль. Но бармен был в это время очень занят. В слова Ректора не слишком трудно поверить. Если расспросить бармена, то Ректор мог там быть, а мог и не быть.

– Ладно, – остановил его Мейсон. – Остается Эзекил Элкинс. Что с ним?

– Ну, этот лакомый кусочек я оставил напоследок, – сказал Дрейк. – С Эзекилом Элкинсом все очень и очень таинственно. Сам он ничего не говорит.

– Никому?

– Никому из моих людей. Мы использовали с ним все известные приемы, но он не говорит. Кстати, у мистера Элкинса огромный синяк под глазом.

– Где он его получил? – спросил Мейсон. – Он ночью в темноте врезался в дверь?

– Он врезался в чей-то кулак при хорошем дневном свете.

– Элкинс с кем-нибудь разговаривал?

– У него была возможность поговорить.

– С кем?

– С окружным прокурором.

– Ты не знаешь, рассказывал он или нет что-нибудь?

– Нет, конечно, окружной прокурор мне этого не говорил.

– А что сказал прокурор газетчикам?

– Что у него есть несколько свидетелей, и среди них – Элкинс. Он не сказал, говорил ли Элкинс что-нибудь и что именно. Просто улыбнулся и ничего не добавил.

– Да, это мысль, – сказал Мейсон.

– Когда нашли вторую пулю, – отметил Дрейк, – то выяснилось, что в доме стреляли как минимум дважды. Но третья пустая гильза говорит о том, что из пистолета стреляли трижды. Но во что стреляли?

– Хотел бы я знать это, – сказал Мейсон.

– А твоя клиентка слышала выстрелы? – спросил Дрейк.

– Почему ты решил, что моя клиентка была где-то рядом?

– Если твоя клиентка будет нам помогать, это чертовски поможет делу. Это сократит время расследования.

– Как это, Пол?

– Она могла бы сказать точно, когда было совершено убийство. Вскрытие показывает это с точностью до двадцати минут. А двадцать минут есть двадцать минут.

Мейсон кивнул.

– Еще твоя клиентка могла бы сказать, сколько было сделано выстрелов и какой был промежуток между выстрелами. Другими словами, раздался выстрел. Потом тишина, потом еще выстрел. Раздалось ли два выстрела подряд. Или, может, выстрелили третий раз?

– Но что моя клиентка могла там делать… Как она туда попала и…

– Погоди, – перебил Дрейк, – пока еще никто не доказал, что клиентка была там.

– Но если она была там, то сидела в машине Латтса и слушала радио, которое играло так громко, что не было слышно даже выстрела.