Город Змей - Шэн Даррен. Страница 19

Между тем я продолжаю разыскивать пропавшего хозяина Тассо, прочесывая улицы, предлагая взятки, прислушиваясь к глухим шепотам города в надежде, что они расскажут мне, где находится Райми.

Суббота. Я рано выхожу из дома, намереваясь отправиться на байке в стиле Эла Джири. Насвистывая, я торопливо сбегаю по лестнице и киваю равнодушно глядящему на меня соседу с первого этажа. Меня никогда не видели здесь в обличье Паукара Вами, поскольку я всегда выхожу через пожарный выход в боковой переулок. Здесь никто не знает о моей двойной жизни. А если и знает — видел, как я выскальзываю из окна своей комнаты темными, но ясными ночами, и сделал свои выводы, — то держит это при себе, потому что понимает — скрестить копья с Паукаром Вами означает заглянуть в глаза смерти.

Оседлав свой байк, я еду навестить Фабио, своего старинного осведомителя, который знает о всяких подозрительных делах, творящихся в городе, больше, чем кто-либо другой.

Из старого сводника уже давно сыплется песок. Если ему верить, то в этом году он отпраздновал свой сто тринадцатый день рождения. Даже если он и привирает — а Фабио не из тех, кто строго придерживается фактов, — он недалек от этой знаменательной даты. Он находится в таком состоянии столько, сколько я его помню. Во времена, предшествовавшие Кардиналу, он был большой шишкой. Когда Дорак устранил его из бизнеса, он занялся сутенерством и с тех пор содержал группу женщин, хотя в действительности последние несколько лет наиболее преданные из его леди сами содержали Фабио, поскольку силы и зрение его постоянно ослабевали, хотя слух остался таким же острым, как и раньше.

Жилище Фабио выглядит не более запущенным, чем тридцать лет назад, и его любимое кресло-качалка все еще занимает почетное место на ветхой веранде, хотя теперь он им редко пользуется, поскольку даже перемещение из спальни к этому креслу для него теперь — мучительная процедура. На веранде я вижу двух тинейджеров — мальчика и девочку, тихо беседующих друг с другом. Я кашляю, чтобы сообщить им о своем присутствии. Мальчик мгновенно поднимает глаза, узнает меня и улыбается:

— Привет, Эл.

— Как зовут твою девушку, Дрейк?

— Я — Лиди, — отвечает она, — и я не девушка этого придурка.

— Их здесь двое, — ухмыляется Дрейк.

— Заткнись! — бросает она.

Я подавляю смех и спрашиваю, дома ли Фабио.

— He-а, пошел кататься на роликах, — фыркает Дрейк, потом виновато смотрит на меня: — Не подумай, что я плохо к нему отношусь. Конечно, он дома. Мама за ним ухаживает.

Фло всегда была добра к Фабио. Хотя она до сих пор, вероятно, работает на него, она уже давно заработала себе на старость. Она и еще две женщины ухаживают за больным стариком, кормят его, моют и содержат дом в чистоте. Они искренне жалеют его — Фабио всегда хорошо обращался со своими женщинами, но слухи о том, что у него припрятаны где-то неплохие денежки, тоже, безусловно, играют не последнюю роль.

Фло на кухне занимается стиркой. Она широко улыбается и крепко обнимает меня:

— Рада видеть тебя, Эл. Фабио только вчера спрашивал о тебе. Он будет рад, что ты пришел.

— Как он?

— Не лучше и не хуже. — Она пожимает плечами. — Пожалуй, чуточку сдал. На прошлой неделе у него пропал голос — ничего не мог сказать несколько дней, но потом снова разговорился. Доктор не понимает, почему он еще жив, — говорит, что его давно уже должны были закопать, но Фабио только смеется и твердит, что уйдет, только когда сам захочет, ни минутой раньше. Чай или кофе?

— Он пьет пиво?

— Ему не положено, но он все равно это делает.

— Тогда мы с ним выпьем пива.

Фло приносит пару бутылок. Милая женщина. И Дрейк хороший парень. Я его выручил из затруднительного положения несколько лет назад. Его зверски жестокий отец избил его и ушел из дому. Мои целительские способности тогда пригодились. Я проник в голову Дрейка и вылечил его от ночных кошмаров. Он никогда не вспоминал об этом. В прошлом году его отца выпустили из тюрьмы, и он начал совать нос в дела Фло и Дрейка. Я его просто предупредил — со всеми своими недостатками, он все же отец Дрейка, и мальчик вряд ли хотел видеть его раненным или побитым. Я доходчиво объяснил ему, что случится, если он не уберется отсюда первым же поездом.

Фабио неподвижно лежит на спине, глаза закрыты, дыхание прерывистое. Он выглядит на все свои сто с лишним лет. Скулы обтянуты кожей, тощий, как скелет, трясущиеся руки покоятся на одеяле.

— Не надо его будить, если он спит, — шепчу я Фло.

— Слишком поздно, — каркает Фабио. Он поднимает голову — мускулы шеи жутко напряжены и дрожат — и с трудом улыбается. — Я видел очень милый сон — как будто я в гареме у шейха и у меня еще стоит, — но вы его прервали. Садись и наври мне что-нибудь, пока я снова не заснул.

Я сажусь на стул около кровати и осторожно пожимаю руку старика. Я помогаю Фло поддержать его. Он ворчит и горько жалуется, пока мы усаживаем его на подушки так, как он хочет. Потом Фло открывает пиво, кладет туда соломинку и уходит.

— Если он начнет задыхаться, дерни его за яйца.

— Видишь, что мне приходится терпеть? — стонет он. — Теперь вместо того, чтобы трахаться, я могу только пить пиво.

Фабио почти совсем ослеп, и его глаза, когда мы разговариваем, смотрят в пустоту. Мы обсуждаем лекарства, докторов, старых друзей. Он, как всегда, прекрасно осведомлен о местных новостях. Этот беспомощный старый сводник может быть прикован к постели, находиться на краю смерти, но у него, как всегда, ушки на макушке.

— Слышал, тебя нанял Форд Тассо для охоты за Кардиналом, — говорит он после нескольких минут разговора.

Я не должен удивляться, но все же…

— Откуда, черт возьми, ты это узнал?

— У меня свои источники, — хихикает он, — не самое хорошее дело, Алжир. У тех парней на кону высокие ставки. Ты ведь не хочешь споткнуться посередине?

— Знаю, — говорю я тихо, — но у меня нет выбора.

Голова Фабио наклоняется в сторону.

— А я знаю, что на тебя не действуют ни подкуп, ни шантаж. Уверен, что угрозы тоже не действуют. Так как же могло случиться, что могучий и ужасный Паукар Вами не имеет выбора?

— У Тассо есть информация, которая мне необходима. Он предоставит мне ее только в случае, если я найду Райми.

Фабио думает мгновение, потом говорит:

— Это имеет отношение к Биллу Кейси?

— Ты уверен, что собрался помирать? — с подозрением спрашиваю я. — Слишком ты прыткий для древнего деда, который одной ногой стоит в могиле.

Он довольно смеется:

— Тело может подвести, но у меня все еще есть ум. Единственная вещь, которая интересовала тебя эти десять лет, — это найти ожившие кости того мертвеца. Если бы не это, ничто не заставило бы тебя попасться на крючок к Форду Тассо.

Я устало киваю:

— Тассо говорит, что Кейси жив и находится в городе. Больше он не скажет мне ничего, пока я не найду Райми.

— Он может блефовать, — замечает Фабио.

— Сомневаюсь. Он знает, что я сделаю, если он меня обманет.

— Форд Тассо не из тех, кто боится возмездия.

— Но не тогда, когда в деле замешан Паукар Вами, — возражаю я, осторожно поглаживая рукой свою левую щеку, чтобы не содрать краску. — Все боятся Вами.

Наступает тишина. Фабио никогда не понимал моей потребности стать легендарным киллером и всегда чувствует неловкость, когда затрагивается эта тема.

— Короче, — прерывает он молчание, хлопая меня по руке свой слабой старческой ладонью, — ты ведь пришел не для того, чтобы провести время? Хочешь узнать, слышал ли я что-нибудь о Райми?

— Да, но я пришел бы и так. Я задолжал тебе визит.

— Ничего не имею против. — Он ухмыляется, сосет пиво через соломинку и откидывается на подушки. — Но мне особенно нечего сказать. Я знаю, что он пропал, когда прибыл в Холодильник и спустился в подземный ход. Не думаю, что за этим стоит одна из банд — никто в округе понятия не имеет, кто его забрал и почему. Больше я ничем не могу помочь.