Охотница (СИ) - Архангельская Мария Владимировна. Страница 40

- А нас что, приняли за его сообщников?

- Может быть.

Женя устало потёрла лоб ладонью.

- Макс, а почему ты ему поверил? Ведь бред же, чушь, я и согласилась-то на ту операцию исключительно прикола ради. Кто тебя убедил? Да ещё так, что ты поначалу ничего плохого и слушать о нём не хотел?

- Кто убедил, кто убедил... Да Люба и убедила. Её муж прибегал к услугам Бошняка, и весьма наглядно продемонстрировал результат.

- А что её муж для себя попросил? Талант к науке?

- К риторике, - Макс вздохнул. - С наукой у него и так всё в порядке, а вот публичные выступления ему не давались. Он вечно переживал, сбивался, заикался... А теперь ораторствует, что твой Цицерон.

- И поэтому ты Бошняка так рьяно защищал?

Впереди показалась обещанная заправка и рядом с ней - придорожное кафе. Макс, не торопясь отвечать, свернул на стоянку, заглушил мотор и только тогда посмотрел на свою спутницу.

- Женя, ты знаешь, что это такое - когда сбывается заветная мечта, казавшаяся неосуществимой? Я получил свой Шанс - тот самый, который выпадает один раз на десятки тысяч, если не на миллион. Так легко ли согласиться после этого, что с самим Шансом что-то нечисто, что исполнения твоего заветного желания может привести к плачевным последствиям? И меньше всего мне хотелось признавать, что исполнение моего желания могло принести вред тебе.

- Ну, вообще-то, вред мне принесло исполнение моего желания...

- Но это я тебя во всё впутал. Господи, - Макс потёр лицо обеими руками, - я чувствую себя полным идиотом. Сорвался, как последний кретин, подставился, изобразил карася-идеалиста по полной программе, а в результате вам же меня и пришлось выручать. Дама в беде, блин.

- Карася-идеалиста? Это ты про то, как ты пришёл к Бошняку?

- Ну да. Требовать от него, чтобы он немедленно всё объяснил и что-то с этим сделал. Ждал, что он немедленно потупит глаза, и скажет - ой, извините, был неправ. Словно помутнение какое-то нашло, ей богу.

- Ничего, - Женя сочувственно погладила его по плечу. - Я тебя понимаю. Я сама чуть не рехнулась, когда поняла, что нас двое.

Макс поймал её руку и вдруг прижался к ней губами.

- Никогда себе не прощу, что это всё из-за меня, - произнёс он. - Женя, я давно должен был это сказать, да всё тянул, как последний трус. Выходи за меня замуж.

- Замуж? - Женя хлопнула глазами. - Ну... Сейчас не самое подходящее время...

- А когда оно будет, подходящее? Женечка, солнышко моё, я правда тебя люблю. Я уже и кольцо приготовил, да всё не решался, всё тоже время подходящее выбирал. Ну вот и довыбирался. В таких делах нельзя откладываться.

- Нет, подожди! - Женя упёрлась ладонью ему в грудь. - А что если всё-таки окажется, что это она, а не я - настоящая Женя Белоусова? Что тогда?

- Я уверен, что настоящая - ты. Но даже если и нет... Ну, придётся уйти от Андрея Ильича, подумаешь, трагедия. Чёрт с ним, с «ДомКвартВопросом», что я, работу себе не найду? И работу найду, и семью обеспечу, не сомневайся. Я люблю тебя. Тебя, а не её. Женя! Ты что?

- Ничего, - Женя хлюпнула носом, - ничего. Это я так... Не обращай внимания.

- ...Словом, было решено, что ты останешься здесь, - подытожил Рахеф.

- Но почему?! - я едва удержала форму. Это не очень приятно - когда собеседник перед тобой превращается в шар или начинает расплываться, как пятно краски в воде, и потому считается дурным тоном. Но порой очень трудно сдержаться.

- По вполне очевидным причинам, Хэо. Ты же не новичок, неужели тебе надо объяснять? Ты слишком долго носила Личину. Тебе надо отдохнуть. Расслабься, погуляй, пообщайся с семьей и друзьями. Жаль, что ты так и не завела себе партнёров, встретиться с ними было бы очень полезно.

- Вы же сами говорили, что Звёздный Остров отнесло слишком далеко, и Коридор к нему лопнул, - напомнила я. - Сколько времени понадобится, чтобы его восстановили?

- Ты права, много. Но у тебя и на Радужном есть знакомые, верно? Побывай у них, пригласи их к себе. Кстати, в Музыкальном дворце теперь накачивают газ в несколько залов, там можно послушать звуковую музыку. Им было бы интересно мнение знающего человека, какая смесь и плотность газов лучше всего передают звуковые колебания.

- На это есть специалисты, - буркнула я.

- Они будут рады учесть мнение любого, - терпеливо возразил Наставник. - Хэо, да что с тобой? Раньше ты никогда не была столь упрямой.

Я виновато приглушила свечение своего тела - наш аналог вздоха раскаяния. Да, конечно, в словах Рахефа был резон. Я действительно слишком долго носила Личину. Когда мы, Охотники и Материалисты (я невольно улыбнулась, вспомнив, что в мире, который я только что покинула, в последнее слово вкладывается совсем иной смысл), вселяемся в скопированные с жителей материальных миров тела, мы также получаем их память. Создание Личин когда-то было огромным шагом вперёд - раньше для выхода в другие миры из Пустоты нам требовались тела жителей этих самых миров. Причём тела не пустующие - лежащие в коме, например, не годились, и сумасшедшие тоже, ведь дефекты работы мозга сказывались и на новом жильце. Обладатель тела и «подселенец» неизбежно сталкивались и хорошо, если они могли договориться между собой и какое-то время мирно просуществовать вместе. Но нередко начинались конфликты, и ничем хорошим это не заканчивалось.

С изобретением Личин проблема была решена. Мы получили возможность выходить в материальный мир и при этом чувствовать себя там как дома - память, вместе с телом скопированная с местного жителя, прекрасно информировала нас о состоянии дел. И пока Портал был открыт, пока мы получали постоянную подпитку из Пустоты, две памяти, своя и чужая, существовали в нас параллельно, позволяя при необходимости обращаться к любой из них. А вот если Портал захлопывался, настоящие воспоминания гасли. Я так толком и не поняла, почему - наши учёные это объясняли, но я никогда не была сильна в науках. Но факт оставался фактом: если пришелец из Пустоты оставался в материальном мире без связи со своей родиной, с его разумом начинали происходить изменения. Если он был в теле местного жителя, то сознание «подселенца» начинало угасать, вытесняться «хозяином», и постепенно гибло совсем. Раньше то же самое происходило и с теми, кто был в Личинах, но недавно удалось их доработать, снабдив дополнительным источником энергии, и теперь обитателю искусственно созданного тела грозила только потеря настоящих воспоминаний. Именно это со мной и произошло.

Однако, хотя Личины спасли нас от войны с чужими личностями, кое-какая опасность всё же оставалась. Два набора воспоминаний, каждый из которых воспринимается как подлинный - для психики это, мягко говоря, нездорово. А уж если с каждой новой Личиной ты получаешь новую память, которая воспринимается как своя - то тут и свихнуться недолго. Лично я относила уже с десяток разных Личин и могла подтвердить - пробыв в них достаточно долго, даже без разрыва связи через некоторое время начинаешь сомневаться в том, кто же ты на самом деле. А потому каждому вернувшемуся из другого мира домой полагался длительный отдых. Нужно восстановить старые связи и привязанности, вновь проникнуться духом и прелестью нашего мира - мира Пустоты и парящих в ней городов-Островов - вспомнить всё, что меня здесь радует и огорчает... Вспомнить и осознать, что я не Женя Белоусова, я - Альсуль Хэо Иэни. Чтобы потом быть готовой принять новую порцию чужой памяти - и суметь от неё дистанцироваться.

Всё это так... Но ведь теперешний случай - исключительный. К тому же я хотела использовать ту же самую Личину - то есть никакого резкого перехода от одних воспоминаний к другим не будет. Но если я даже своего Наставника не смогла убедить отпустить меня обратно - что уж говорить о Наставническом Совете.

- Вы же знаете, Рахеф, что для меня это личное, - сделала я последнюю безнадёжную попытку. - Там осталась моя подруга. Я должна ей помочь... и потом я подобралась к преступнику ближе всех. Как бы там ни было.