Вслед за Бурей. Дилогия (СИ) - Рымин Андрей Олегович. Страница 70

– Ну даешь! Чем ты слушал, когда меня Марика спрашивала. – удивился Гайрах, рассказавший о предстоящем маршруте еще в самом начале пути.

– Повтори, сделай милость. Уж с тебя-то, поди, не убудет. Все равно же трещишь, как сорока. Так хоть с пользой получится.

– И то правда. Повторю. Мне не жалко. – согласился Гайрах. – Значит, слушай. Миль сорок еще – наши земли. Дальше – Лорки. Соседи сносные. Там проблем не возникнет. За ними – Чажаны. Вот те – гады редкостные. Слабаки, в принципе. Но воруют… – жуть! Всей округе от них житья нет. И до нас добираются. Били их, били, а все без толку. Ну да ладно. Отвлекся. – Гайрах, на ходу, почесал свой затылок, сводя мысли в кучу. – Потом, стало быть, Тевелей земли. Большой клан. С десяток поселков имеют. Некрупных, конечно, но народа хватает. Под ними лесов, миль на сто во все стороны. Идти будем долго… – Гайрах сделал паузу, видно, оценивая свое "долго" в шагах или днях. – Вот дальше мне уже бывать не случалось. Но знаю, живут там какие-то странные Бархи. Или, все-таки, Барги. Запамятовал. У них все не как у людей. Слышал, селятся врозь. Не большим поселением, типа нашего, а отдельными семьями. И живут каждый сам по себе, но при этом, как будто и вместе. Мало знаю про них. Что уж врать. Да нам то и не важно. Главное, что прямо за ними начинаются земли Варханов. А вот те-то, как раз, у Великого озера селятся. Весь западный берег подмяли. Рыбаки.

Безродный внезапно умолк, словно уже завершил свой рассказ. Да вот только Кабан уже слышал отчет болтуна, предоставленный ранее Инге. И хотя все в тот раз излагалось другими словами, парень сейчас понимал, что концовка этого географического доклада еще не настала. Тогда Райх раскрасил все темные пятна в Долине до самого восточного края. Наверняка и теперь не забудет про Миртов. Уж больно они ему любы.

– Ну вот, я тебе почти и ответил. Ты спрашивал, далеко ли отсюда до озера? Далеко. Миль, эдак, триста наберется. При спешке, за неделю можно управиться. Но с моей ногой, вдвое дольше закладывай. Да только дойти до него, до озера, это еще не все. Обогнуть придется. Еще дня четыре накинь. Если где и ждет нас спасение, так только за Великим озером. Там Одрег правит. Знаменитый своим умом и силой на всю Долину, вождь клана Миртов.

Последняя фраза рассказчика, прозвучавшая возвышенно и даже как-то торжественно, подтверждала правоту Кабана, ожидавшего услышать в итоге именно эти слова о могуществе чудного клана.

– Говорят, Одрег мудрее самого бессмертного демона, чье колдовство Боголюбам служит. Мирты все земли за озером заняли, да и соседей, глядишь, подомнут. Зуб готов дать, весь народ, что бежит от чудовищ, туда и стечется. Больше-то некуда. Мир не бескрайний.

Сделав подобные выводы, Гайрах отдышался и дальше продолжил выстраивать, по его разумению, точный детальный сценарий развития грядущих событий:

– Людей соберется так много, что, помяни мое слово, на всех-то и копий не хватит. Но то не беда – намастрячим еще. Придут демоны, а тут на тебе! Не по зубам силушка. Отобьемся. Как есть, отобьемся. Переломим хребет своре проклятой. Поуменьшим в числе. Пустим кровь. А там, глядишь, и назад к Зарбагу погоним. Из какой там они дыры вылезли? Вычистим свои леса от напасти, и все опять пойдет, как и прежде.

Безродный замолк на секунду, а затем, уже в новой тональности, грустно добавил:

– Нет, вру. Как прежде уже не будет. Никогда не будет. Мой клан не вернуть…Да и кто его знает, кому предстоит пережить эту пору. Где Урги? Где Кежучи? Где, наконец, Боголюбы? Хотя, уж за этих печалиться нечего. От них эти твари пришли, так пускай на себя и пеняют. Как пить дать, пережрут их чудовища вскорости, коль еще не сожрали. Этих гадов ни Мирты не примут, ни другой кто из наших. Хоть какая-то польза от этой зубастой напасти – очистят заречные земли от лишнего мусора. Изведут Боголюбов под корень.

Вот теперь Райх, похоже, закончил свой краткий ответ на вопрос Кабана о дороге до озера. Его силам болтать, наконец, отыскался предел, и, о чудо, Гайрах замолчал, и надолго. Ночь катилась к своей середине, и у путников начался зев, подтверждая конечную фазу усталости. Страх немного утих. Нервы сгладились. Встал вопрос о привале и отдыхе.

Место выбрали. Обустроились наскоро. Закусили прихваченной девушкой снедью. Поделили ночные дежурства, легли. Но не все. Только Райх и Кабаз. Как ни странно, но первой стоять в карауле сразу вызвалась Инга. Не имея сил спорить, Кабан провалился в мучительный сон. Хоровод из расплывчатых мутных кошмаров закружил молодого охотника, и когда его принялись тихо толкать, пробуждая, парень искренне был благодарен спасителю.

– Что, пришла моя смена? – пробурчал, поднимаясь, Кабаз.

– Да. Но дело не в этом. – зазвучал в ответ шепот подруги. – Разговор есть. Давай отойдем.

Уведя парня в сторону, ярдов на десять, девушка предложила присесть и сказала:

– Нам придется уйти. И чем раньше, тем лучше.

– В смысле? – не понял Кабаз.

– В смысле, вдвоем. Без Гайраха.

– Так, а он как же? Мы что ж, его бросим? Хромого? – не поверил охотник своим ушам.

– А чего ты хотел? – накинулась на юношу Инга. – Предпочтешь две недели ползти до Великого озера? Нет у нас столько времени! У меня точно нет!

– Ну нельзя же так! Он один не дойдет! – рассердился, в ответку, Кабан. – Лучше сразу убить! Меньше мучиться будет! – не всерьез предложил охотник.

– Так убей!…Что? Слабо? Ну тогда и не умничай больше! Хватит спорить. Уперся, как маленький. Сам ведь знаешь, что выбора нет. Либо бросим Гайраха и сами спасемся, либо твари нас сожрут всех троих.

Инга слегка подостыла, но фразы ее, постепенно, делались жестче, а в голосе слышался холод. Теперь она уже не сверкала глазами, а очень серьезно и четко, используя веские доводы, убеждала Кабаза в своей правоте:

– Ты подумай, ну кто он тебе? Не отец и не брат. То, что ногу свернул – не твоя вина. Мы ему ничего не должны. И так уже сделали больше, чем нужно. Потихоньку уйдем, пока спит, и забудь. Сейчас время такое, люди сотнями гибнут.

Слушая эти тирады, Кабаз все сильнее кривился лицом и упорно молчал. Оба были уже на ногах и стояли напротив друг друга. Видя, что так Кабана не проймешь, Инга вздохнула и попыталась, меняя подход, достучаться до парня с другого конца и другими словами:

– Вот же боров упертый. Своей совести в жертву жизнь готов принести. Тут ты вправе. Не спорю. Да ведь есть еще я! И меня на алтарь?! Выискался добродетель великий! Аж тошно! – Инга плюнула парню под ноги и, внезапно, расплакалась. – Что же ты со мной делаешь, глупый. – бормотала она сквозь текущие слезы. – Раньше я бы смогла уйти и сама, а теперь уже поздно. Угораздило дуру влюбиться в такого упрямца. Ладно. Что уж тут. Останусь с тобой и с твоим хромоногим треплом. Жаль… Так мало пожили.

Не готовый к такому Кабаз, поначалу, застыл, словно вкопанный, но секундой спустя сердце снова пошло, и охотник стремительно стиснул в объятиях, одновременно крепко и бережно, свою хрупкую милую спутницу. "Любит! Любит! Любит!", поглощая весь мир без остатка, гремело в сознании парня. Все другие эмоции, мысли и чувства, как волной, вымыло из головы влюбленного юноши. Все тревоги и страхи сразу стали вторичны. Даже совесть забилась в какую-то щель. Ощущая всем телом тепло, исходящее от сжимаемого в руках источника счастья, Кабаз сдался и прошептал Инге на ухо:

– Хорошо. Мы уйдем.

Заплаканные карие глаза, поднявшись, взглянули на парня с надеждой.

– Правда? Тогда что же мы медлим? Пошли.

– Не сейчас. Ляг поспи. Утром тронемся. Ты пойми, не могу я трусливо сбежать. Завтра все ему выдам, как есть, и уйдем. Он поймет. Так честнее… А если и нет, все равно. Отдохни. Утром сделаю все, как решил. Обещаю.

Инга с этим не спорила и сразу отправилась спать, понимая – победа осталась за ней.

Гайрах не понял.