Его маленькая большая женщина (СИ) - Резник Юлия. Страница 12

Булат не в силах сдержать громкий смех. Поля сердито сопит, но все же настойчиво спрашивает:

— Так что? У них там на самом деле ничего не происходит?

— Происходит

— Тогда как они помещаются? — настойчиво.

Булат вглядывается в ее глаза, на лице у Поли детское любопытство, и никакого страха.

— Горлом.

— Как? — недоуменно.

— Член находится не во рту. Большой размер вообще не в силах там поместиться. В таких случаях его берут горлом. Но это довольно неприятно, надавливание может вызвать рвотный рефлекс.

— Тебе Тебе так делали? — и судорожное облизывание губы.

Глаза Булата темнеют, веки опускаются:

— Нет.

— Булат, пожалуйста

— Ты не ведаешь, о чем просишь! Это может быть неприятно, больно!

— Я хочу! Давай хотя бы попробуем.

И это ее хочу решает все. Он заведен невероятно! Каждый раз, когда он думает, что все Горячее уже просто не может быть, она выбивает почву у него из-под ног очередной выдумкой. И знает же, как довести его до цугундера! Снимает с него слой за слоем всю цивилизованность, открывает все самое порочное и желанное. Откуда знает, если он и сам не всегда осознает свои желания, привыкший загонять поглубже порицаемые моралью фантазии?

— Вставай! — и грешный, томный взгляд.

Направляется к шкафу, достает теплое одеяло, складывает его несколько раз. Кладет на стол так, чтобы толстый край немного спадал вниз. Полина с желанием и все более возрастающим интересом наблюдает за происходящим.

— Ложись. Голову немного свесь.

Понимает его задумку. Подчиняется беспрекословно. И вот он, стоит напротив ее свешенной вниз головы. Налитый, текущий. Берет в рот. Максимально глубоко.

— Готова? — сдавленно.

Прикрывает глаза, соглашаясь.

— Расслабь горло!

Толкается глубже, упершись руками в стол по обе стороны от Полининой головы. Непривычно распирает горло, рвотного рефлекса практически нет. Теперь понятно, почему выбрана такая позиция — основное давление члена на дальнюю, менее чувствительную стенку горла. Еще глубже Он помещается! Но самое трудное еще впереди. Аккуратно начинает движение. Немного неприятные саднящие ощущения, но ради его удовольствия — это вполне терпимо. А он в какой-то агонии глаз не может оторвать от ее широко открытого рта с ниточками слюны, от движений члена в горле, которые отлично видны под тонкой кожей. Вот так Вот так! Еще пару сильных движений, и выстреливает у нее в горле. Она закашливается, слезы струятся из глаз, но ей невозможно хорошо! Задыхаясь, поворачивает к себе, собирает губами выступившие слезки и целует пухлый, натруженный рот.

— Хорошая моя Девочка маленькая Какая ты Что же ты — обрывки фраз между поцелуев, — убиваешь меня сладкая Хочу тебя все время Не могу без тебя.

И она тает от его слов. Они падают на кровать — ноги Булата не держат, и сил шевелиться нет, но он просто не может оставить ее второй раз без внимания. Сажает себе на лицо, и языком, губами, носом — где уже все налитое и влажное. Слизывает всю влагу — невероятно вкусная! Сжимает пальцами соски, и она кончает, елозя по его лицу промежностью, в такт волнам оргазма.

Засыпают, измученные любовью.

На завтрак выходят уже ближе к обеду.

— Ну, наконец-то! Весь клев пропустили!

Булат невозмутимо пожимает плечами:

— Вечером порыбачим, если поинтересней занятия не найдем, — легкая улыбка в адрес Поли.

Они завтракают наваристой ухой, которую мужчины варили самостоятельно из собственноручно пойманной рыбы.

— Самое то с похмелья, — комментирует несколько перебравший вчера Иван.

А потом бродят, взявшись за руки, по ароматному, наполненному звуками природы лесу.

Вечером Полину оккупировала детвора.

— Чувствуют родственную душу, — ржет Олег, тонко намекая на юный возраст Поли.

На что Булат совершенно по-детски показывает средний палец. И Поля хохочет, подкидывая маленькую Леночку вверх.

Вечером женщины неспешно готовят ужин, в то время как мужчины играют в нарды.

— Дарь, сыпь соли в рыбу больше, а то пресная будет, — кармандует Толик.

Дарья протягивает пачку соли благоверному:

— Милости прошу. Можешь и поджарить сам, а мы с девчонками вон Вина попьем! А то развели патриархат. Сидят прЫнцы, обхаживай их!

Другие женщины дружным ропотом поддержали подругу.

— Ну что, мужики, восстание в наших рядах, — ухмыляется Булат.

— Сладу нет с этими бабами, — жалуется Олег.

— Да ладно, — возражает довольный жизнью Булат.

— А то! — поддерживает товарища по несчастью смешной конопатый парень (компьютерный гений, как пояснили Полине), — а моя как озверела последнее время! То мусор не вынес, то гвоздь криво прибил.

— А как дети родятся — вообще прощай жизнь вольная! Никакой личной жизни, — добавляет Игорь.

— Смейся-смейся, Монгол, — подливает масла в огонь Толик, — вот родишь спиногрызов. Мы на тебя посмотрим!

Полина улыбается, а Булат:

— Вот еще! Мне дети без надобности. И правда только жизни интимной мешают! А она у меня, может, только налаживаться начала Жизнь интимная, — и хохочет на всю поляну.

А Полина — как оглушенная от этих слов. Не то, чтобы она задумывалась о детях в ближайшей перспективе. Но это его дети без надобности — вышибает дух. А кто или что ему нужно? Налаженная интимная жизнь? А просто она, без привязки к сексу Она Тоже без надобности?

Сжимается вся, обхватывает себя руками, и с неестественной улыбкой:

— Я сейчас из дома соус принесу. Как раз к рыбе.

Глава 8

Булат так и не понял, упустил момент, когда что-то пошло не так. Только Поля грустной какой-то стала Сидит, в одну точку смотрит, а на его вопросы неестественно улыбчиво отвечает:

— Так сессия же. Устала что-то.

Сдает последний экзамен, но ничего не меняется.

Булат уже извелся весь, но ничего умного в голову не приходит.

— Поль! — кричит вглубь квартиры, — может, на море тебя отправить? Отдохнешь, позагораешь, сил наберешься.

Полина выходит из кухни, вытирая руки полотенцем.

— Не-а, не выйдет. Я с понедельника на курсы массажа при университете записалась.

— Как курсы? Зачем?

Пожимает плечами:

— Так диплом за лето получу, смогу подрабатывать. Да и потом Пригодится.

— Какой диплом? Зачем подрабатывать? — недоуменно.

А у самого картинка, как она ему массаж делала, и чем это закончилось И ревность! Испепеляющая просто ревность.

— Хочу сама себя содержать.

— Ты из-за денег, что ли? Ты только скажи, что нужно

— Нет! — и брови сердито хмурит, — я хочу сама зарабатывать.

— Зачем? — уже орет, — какая необходимость в этом массаже? Сиди дома, учись нормально, чего тебе не хватает?

Он прямо видит, как она замыкается. Как будто маска опускается на лицо. Тихо и без эмоций:

— Я не разрешения спрашиваю, Булат. Просто говорю о своих планах.

— Я просто не понимаю! ЗАЧЕМ? Вот зачем оно тебе, а?

— Булат, вот надоем я тебе, и что? Ты-то, понятно. А я? Опять на сайте папика искать? — устало.

А он аж задыхается только от одной мысли, что она может быть с ДРУГИМ.

— Нет уж. Я лучше получу профессию, которая сможет приносить мне хоть и небольшой, но стабильный доход. И график гибкий можно составлять, чтобы работать без вреда для учебы. — продолжает, как ни в чем не бывало.

Он натуральным образом взрывается. Стены трясутся от его крика:

— Ты несешь чушь! С чего ты вообще это придумала? Фантазия разыгралась? Да я же Да ты

Поля смотрит несколько секунд на него внимательно, как будто ищет что-то в глазах. И не находит Отводит взгляд, теребит полотенце:

— Пойду я, а то бульон весь выкипит.

И уходит в кухню, а он — как обухом по голове пришибленный. И что это было?

Утром следующего дня Поля присоединяется к мужчине в спортзале, хотя никогда раньше не прерывала его занятия, за исключением того, самого первого раза… Садится в уголке и тихонько наблюдает. Продолжая разминку, интересуется: