Мастера кругов. Тетралогия (СИ) - Дримпельман Павел. Страница 75
- Согласен. Эх, ладно, доделаем работу, да в «Пивную общину», соберемся в предстоящей битве.
Изентриэль положительно кивнул головой.
***
Юлиан лежал вместе с Изабеллой под одеялом. Он нежно гладил её около виска, смотря на неё влюбленным взглядом, а она не могла оторваться от него, утопая в его голубых глазах.
- Ты боишься? – спросил её Юлиан.
- Я не боюсь смерти, лишь потерять тебя, –шепотом ответила она.
- Так давай убежим, скроемся от этой войны. Заберем корабль и улетим. Вселенная такая огромная, мы затеряемся с тобой среди множества звезд, –предложил Юлиан.
- Мы не можем так поступить, не можем бросить человечество на погибель, -Изабелла печально опустила взгляд.
- Да что нам это человечество? У них есть защитники, мы ничего им не должны, люди слабы, от них одни беды…
- Но ты ведь тоже человек, как и я.
- Нет, мы куда лучше, совершенней, нас нельзя назвать людьми.
- Мы просто те, кому повезло родится с сильной душой, вот и все, но мы совершаем те же ошибки, что и все люди. Взять, например, меня, я мстительная и властная, ты и сам видел, что я делала с мужчинами, - отвечала Изабелла.
- Нет, не говори так, ты самая прекрасная девушка из всех. Прошу, полетели со мной, и тогда мы будем любить друг друга вечно, вдали от посторонних глаз, дурацкой войны и всех этих обязательств, - продолжал уговаривать Юлиан.
- Я итак буду любить тебя вечно, даже если умру, – Изабелла поцеловала его и приподнялась, прикрывая свои груди одеялом, вложив свои ступни в теплые, мягкие тапочки на полу. Её прекрасная спина была открыта. Юлиан положил свою левую руку на изгиб её талии, а другой рукой обнял за плечо, при этом нежно поцеловав в шею.
- Я не допущу этого, - сказал он, продолжая целовать её вдоль шеи.
- Тогда тебе придется остаться со мной, здесь, и бороться за тех, кого ты так ненавидишь, - сказала Изабелла, томно вздыхая и тая от прикосновений его губ. По коже сильной и властной женщины, прошли самые обыкновенные человеческие мурашки.
- Я буду бороться не за них, а за тебя.
Изабелла повернулась к Юлиану и еще раз взглянула в его выразительные глаза.
- Пойми, Юлиан, для меня и Кристины, это не просто война, это дело чести. Тебе ли не знать, что с нами сделали?
- Прошу, не вспоминай об этом…
- А я и не вспоминаю… Чтобы что-то вспомнить, нужно это что-то забыть, но я не забываю, каждый день эта картина встает перед моими глазами… - с грустью в глазах сказала Изабелла.
- Если бы я был в тот момент рядом, то… - разозлился Юлиан, но любимая тут же успокоила его, приложив свой указательный палец к его губам, чтобы тот замолчал.
- Но тебя не было, ты еще даже не родился, – наконец улыбнулась она, но лишь на мгновение и её взгляд снова захватила тоска. – Когда… когда эти сволочи, снова и снова насиловали меня и Кристину, никто не заступился за нас. С тех пор, мы поклялись, что всегда будем заступаться за слабых и за тех, кто нуждается в нас. Мы не отступим даже перед лицом смерти.
Юлиан взял её за руку, палец которой был у его губ. Он повернул её ладонь и поцеловал, прижав посильнее к своим губам.
- Тогда, я закрою тебя своим телом, от её взгляда, – утешающе сказал тот. Юлиан был готов на все ради своей Изабеллы и ни одна армия не могла заставить отступить его, бросив свою любовь.
Линтранд сидел в гордом одиночестве за своим столом. Тусклая настольная лампа слегка освещала его лицо, предавая ему еще более задумчивый и таинственный вид. Он тяжело вздохнул и связался с Авгултом. Центральная часть стола поднялась вверх и преобразилась в монитор.
- Здравствуй, Авгулт, - произнес тот, едва император появился на экране.
- Рад тебя видеть, Линтранд, чем обязан? – с улыбкой ответил тот.
- Оставим любезности, Авгулт, я прекрасно знаю о том, что вы хотите использовать нас, как мясной щит.
Авгулт тут же изменился в лице.
- Тогда почему ты не расскажешь об этом своему народу? - злобно ответил тот.
- Да брось, это не выгодно ни людям ни илкарцем, но, у меня к тебе есть предложение.
- И отказаться, я так думаю, не могу? – Авгулт улыбнулся, манипуляции Линтранда его очень забавляли.
- Любой может отказаться, но вот, сможет ли он выдержать последствия своего отказа… - ехидно сказал Линтранд.
- Чего ты хочешь? – коротко ответил Авгулт.
- Убежища.
- Убежища? Если б у нас было такое, думаешь мы стали бы выходить на открытый бой? – сказал Авгулт с таким тоном будто Линтранд спятил.
- Я не прошу убежища для всех людей, только для четырех. Для того человека, который запишется на турнир и для трех его спутников. Вы должны будете приютить их у себя на корабле, дать необходимые им данные и ресурсы, а также доставить на место проведения турнира.
- И что мне с этого будет? – спросил тот.
- Я промолчу о вашей затее, и вы понесете меньше потерь. До начала турнира мы точно продержимся. Вопрос лишь в том, кто понесет больше потерь.
Авгулт задумался. Ещё не успев дать ответ словом, он довольно покивал головой и улыбнулся.
– Мм, хорошо, я согласен. Мой народ перенес уже достаточно смертей, главный удар вы примите на себя. Конец связи.
Император исчез с экранов, оставив Линтранда раздумывать над правильностью своих действий. Тот тяжело вздохнул и залпом выпил бутылку илуниевого виски. Линтранд презирал себя за свои манипуляции, ненавидел всей своей душой того, кем он стал под давлением этой непосильной ответственности.
- Простите меня, простите… - шепотом произнес он, закрыв глаза и едва сдерживая слёз.
Глава 24. Тысяча сияний
Мы пустимся с тобою в пляс
и смерть не остановит нас.
Ведь, испустив последний вздох,
моя душа станцует вновь,
свободная на век от тела
ей больше не страшна потеря.
С тобою мы закружимся, в танце удалом,
может быть и пьяными, а может нагишом.
Смерти лишь останется, только подождать,
когда закончим мы с тобой под вистл танцевать.
Посмотри она устала, нас с тобою ждать.
Наши души вечно, могут танцевать.
Ильмарион напевал эту песню под забористые похлопыванья, мелодию, состоящую из народных ирландских музыкальных инструментов и топанья ногами. Люди кружились в танце на всех пяти этажах «Пивной общины». Такие слова никого страшили, мужчины перестали бояться предстоящего сражения. Смерть начинала казаться им не больше, чем забавой, чем-то, чего не стоит бояться. Ильмарион прекрасно знал, что музыка, лучше всего дергает за нужные струны души.
Люди кружились парами, защитники, простые солдаты, простые граждане, все отплясывали с радостью. Эль тёк рекой, казалось, будто сама смерть присоединилась к ним на праздник. Время замедлилось и все проблемы оказались где-то далеко-далеко. Ярослав отплясывал сильнее всех. На мгновение, можно было бы подумать, что под его топотом пол вот-вот сейчас проломится.
- Эх, давай народ, пляшем! – белокурый гигант разошелся пуще прежнего, его дух веселья подхватывал абсолютно всех в помещении. Место было наполнено смехом и счастьем.
Изентриэль сидел в углу и выпивал в гордом одиночестве. Рядом с ним на лавку с обеих сторон плюхнулись Джек и Стэмшур, в руках у них было по стакану эля, а лица так и горели от счастья.
- Эй, Изентриэль, дружище, ты чего тут сидишь в одиночестве? – спросил Джек и тут же залпом отпил пинту эля.
- Да, ты чего? Это же не в твоем стиле! Изентриэль, которого я знаю, уже во всю сейчас бы горланил и приставал к какой-нибудь красавице, – подтолкнул его локтем Стэмшур. Изентриэль слегка улыбнулся, на мгновение поддавшись их веселью.
- Вот скажите мне, какие у вас ощущения перед боем? – спросил испанец. Товарищи переглянулись между собой.
– Да в принципе, никаких. Я уже столько раз воевал, столько крови видел за свою жизнь, что война для меня стала… чем-то обыденным. – Стэмшур сказал это так беззаботно, будто война и вправду была нечто вроде каждодневной работой в поле и не больше.