Ведьма (СИ) - Резник Юлия. Страница 13

— Больно? — растерянно.

— Нет. Просто сними… — проводит пальцем по краешку слипов.

Девушка встает с него, нерешительно стаскивает белье, и он залипает на ее маленькой, худенькой попке. Ксения бросает на него несмелый взгляд через плечо.

— Возвращайся, милая.

Она робко поворачивается и быстро забирается на него абсолютно голая. Он опускает взгляд. Раскрытая из-за позы, насыщенно-розовая, припухшая, с влажно поблескивающим клитором… Обалденно красивая! Стонет, не в силах сдержаться. А она опять начинает о него тереться, как кошка, скользя губками по его члену. Игорь впивается в рот, толкается бедрами навстречу ее движениям. Но этого мало!

— Ксень, давай же, впусти меня…

Она открывает затуманенные глаза:

— Я не знаю, как… — нерешительно.

Он приподнимает ее, скользит пальцами внутрь. Влажно, очень влажно и туго.

— Вот так, — шепчет, поглаживая ее стеночки.

Ее переполняют миллиарды ощущений. И желание преобладает над ними всеми. Стонет, опускаясь на его пальцы.

— Давай, милая, так же, только на него, — поглаживает себя рукой.

Она берет его за основание и плавно насаживается. Он входит туго. Практически болезненно. Ксения стонет.

— Что случилось, девочка? Больно?

— Умхххх, — невнятно.

И вот он — внутри. Ксения насадилась и не шевелится, привыкая, подстраиваясь под его длину, сжимая его невольно. И он терпит, стиснув зубы. Хотя до боли хочется начать движение. Ведьма осторожно качнулась — раз, два… Не выдерживает, толкается ей навстречу, рвет ритм. Начинается скачка, которую, как ему кажется, он не преодолеет — настолько сильно хочется кончить. А она еще далека, и Игорь это отчетливо понимает. Смачивает пальцы в их соках и начинает помогать себе рукой, поглаживая набухший клитор. Она движется на нем, взмокшая от напряжения, пот струится по лицу и между грудей. Невероятно сексуально! Финиш приближается, а Игорь с трудом сдерживает себя. Ксению начинает натуральным образом потряхивать от напряжения, она близка, как никогда. Он сильно надавливает на пуговку клитора, и ведьма кричит в пароксизме страсти. Игорь догоняет ее и, в последний момент успевая вытащить член, обжигает горячими струями свой живот. Она падает на него, не переставая дрожать, не замечая, что пачкается в его сперму, и в одно мгновение проваливается в сон.

Он лежит, не в силах пошевелиться еще несколько минут. Он окрылен… Он низвержен. Он влюблен и проклят. Он силен и, как никогда, слаб. Он на вершине мира, он у ее ног. Он — герой, он — предатель.

Перекладывает бережно Ксению на постель. Вдыхает последний раз горький аромат ее волос, целует скулу. Встает. Нужно обтереть ее. И самому обмыться. Нет, не под душем. Он еще не готов проститься с ее тонким ароматом на себе. Просто обтереть живот… Натягивает джинсы. Выходит, крадучись, как преступник. Но в чем его вина? В том, что полюбил ту же женщину, что и друг? А мог ли он этого избежать? Заходит в душ, смывает сперму с живота, моет руки, пристально глядя на себя в зеркало. Смачивает полотенце и выходит из ванной. Дверь в комнату Степана открыта. Заглядывает к другу. Тот напряжен, и это сразу бросается в глаза.

— Все?

— Все.

— Помогло?

— Не знаю, она сразу уснула.

— Так утомил? — ехидно, и почти сразу же отчаянно, — черт, Слабый, прости…

— Да ладно. Понимаю я все, — устало потирает глаза, — пойду, оботру ее, пока полотенце не остыло.

И выходит из комнаты. А Степан идет к снарядам и, преодолевая адскую боль, принимается за упражнения. Может так он сотрет из памяти произошедшее, может так преодолеет черную ревность, разъедающую кислотой его душу?

Ксения спит, а мужчины, преодолев первую неловкость, наконец, спокойно принимаются каждый за свою работу. В тишине готовят ужин, который сами же и съедают, приняв нелегкое решение Ксению не будить. Завтра тяжелый день — понедельник. Пусть выспится.

Вечером Игорь помогает Степану с сероводородной ванной, до которой не доходили руки в последние дни. А после сидят на берегу, смотрят на звезды и думают каждый о своем. Сколько их было, таких вечеров? Тысячи. С самого раннего детства. С тех пор, как маленького перепуганного Игорька поместили в приют, где с рождения находился Степан. Зареванный крохотный малец был до смерти напуган. Оглушен и шокирован изменениями в своей жизни. Он постоянно плакал, звал маму, и не мог понять, почему она не приходит. Сколько дней он просидел на скамейке у входа, в надежде, что за ним придут? А потом прибился как-то к старшему на четыре года Степану и всю свою любовь, всю детскую преданность сосредоточил на друге. А Степе, вовсе не знавшему любви, такое обожание было только в радость. Так и жили. Росли, взрослели, крепли, делились мечтами и секретами, строили планы на будущее. И не расставались практически никогда. Только на время армии Степана.

Вздыхают в тишине:

— Помнишь, как я тебя из армии ждал? Других бабы, а тебя я.

— Ага, и дождался ведь, — улыбается Степа, — один ты и дождался, — задумчиво.

— А поступление мое? Ты ж там всех запугал до усрачки.

— А чего они отличника брать не хотели? Развели кумовство.

— Так институт престижный, не для мальчиков детдомовских.

— Кто сказал? — И смеются оба.

— А фирму… Фирму, помнишь, как открывали?

И опять дружный хохот. Потому что это было действительно смешно. Степан пришел из армии в никуда. Как-то так вышло, что даже положенное детдомовцу жилье ему не дали. И делай, что хочешь! А тут еще Игорь через полгода из детдома выпускается. Устроился Степан в частную лавочку, устанавливали системы кондиционирования. Платили так себе, но опыта поднабрался. Да и с поставщиками оборудования связи наладил.

Когда Игорь вышел из детдома, стал вопрос о его дальнейшей судьбе. Друг рвался на работу. А Степан настаивал, что мозги Игоря не должны пропасть даром, как и школьный аттестат с отличием. Буквально за руку привел его в университет, хотя друг противился изо всех сил и психовал, мол, где это видано — тратить время на учебу, когда нужно деньги зарабатывать. Но Степа был непреклонен, мозги у Игоря были — дай Бог каждому. Вкалывать, как раб на галерах, с такой светлой головой было преступлением. Он всем сердцем желал ему лучшей доли. И настоял-таки, на своем — Игорь поступил. Хоть и с боем, уж больно непростой факультет выбрали. Где по большей части золотая молодёжь места оккупировала, ввиду престижности профессии. Но поступил, и выучился при всесторонней и полной поддержке Степана. Хорошо, что Игорю, в отличие от Зимы, вернули родительскую квартиру. Двушку-распашонку, в которой они и обитали поначалу. Тяжело им жилось и легко одновременно. Степан работал, уставая, как собака, Игорь учился, получая повышенную стипендию. Но находилось время и на пьянки, и на девчонок, трахались они в то время, как кролики. И споров кто с кем — не возникало. Если Степан положил глаз на одну подружку, Игорь автоматически подкатывал к другой. И наоборот. Никакого соперничества. Девок полно, а брат — один.

Спустя года три, Степан внезапно осознал, что как-то незаметно он взвалил на себя практически всю фирму. А директор, в чьи непосредственные обязанности это входило, все чаще закладывает за воротник, с радостью перекладывая на кого-то свою работу. Поделился он этими мыслями и с Игорем. А тот возьми и огорошь его:

— Ну, так и зачем ты на чужого дядю за копейки пашешь, если в состоянии уже собственное дело развивать?

— Я?! Собственное дело? Сбрендил, что ли?!

— А почему бы и нет? Сам говоришь — все на себя взвалил. Начиная от монтажа, и заканчивая участием в тендерах.

— Ты, точно, того! Это же не так просто…

И уже Игорь упирается, демонстрируя просто ослиное упрямство, зудит и зудит на ухо, пока Степан не соглашается-таки начать собственное дело. Ему всего двадцать шесть, Игорю — его главбуху и финансовому директору по совместительству — двадцать два. Сейчас их поступок кажется отчаянно смелым, как только решились? Как выстояли и поднялись на такой уровень? Начинали ведь с абсолютного нуля. Будучи уже в должности генерального директора, Степан еще около двух лет принимал личное участие в самых сложных работах, батрача наравне со всеми. Первый относительно большой заказ удалось заполучить только после четырех лет безупречной работы. Полученную прибыль было решено вложить в организацию собственного производства металлических конструкций, необходимых в работе. Денег, конечно, не хватило. Влезли в кредит, и понеслось… Бизнес рос, расширялся и выходил на качественно новый уровень. Степану тоже пришлось отучиться, потому как на определенном этапе ему банально перестало хватать знаний. Так он стал дипломированным строителем. И настолько окунулся в этот процесс, что все остальные моменты стали ему попросту не интересны. Тогда было решено функцию генерального директора переложить на Игоря, а за Степаном оставить должность технического детектора. Так они и жили, пока с Зимой не приключилась беда. Банальное нарушение правил охраны труда, которое привело к самым печальным последствиям.