Зима. Секрет (СИ) - Шацкая Олеса. Страница 7

- Ты упрямая, как ослица, - нагнал он меня в два счета и зашагал рядом, не приближаясь слишком, но и не отставая. – Не успокоишься, пока я тебя носом в правду не ткну?

- Какую? Ту, в которой ты влюбился в художницу?

- Ту, в которой я влюбился в тебя.

Иногда он говорил мне такие вещи во снах, и всякий раз, проснувшись, я пронумеровывала их и складывала стопкой, чтобы доставать в самые трудные и беспросветные мгновения жизни вместо носовых платков. Я знала каждый из этих снов наперечет, но ни в одном из них мы не шли бок о бок по вечернему городу, болтая, будто ничего не произошло.

- Ты жалкий лгунишка. Скажешь еще, что все придумал и никакой Вики Авдеевой не существует?

- Существует, - согласился он. – Но все остальное я придумал.

- Забавно, наверное: меня так легко обвести вокруг пальца. Но ты не учел одного – я видела вас сегодня днем.

- Действительно, Лер? – насмешливо спросил Тёма. - И что же ты видела, поделись?

- Ты покупал своей девушке горячий шоколад.

- Если посчитать каждый напиток, который я купил для тебя, мы должны были начать встречаться еще в школе. Только все, что мне по-прежнему позволено – это таскать тебя на плечах, как маленькую. Может, дело совсем не в шоколаде?

Звучало резонно, но мне все еще не хватало фактов, чтобы так просто согласиться с ним. Не из чувства противоречия, а ради справедливости, ведь иначе я действительно выглядела полной дурой.

- Она рисовала тебя, ты не можешь этого отрицать.

- Да, и еще пара десятков первокурсников. Среди них даже парни были, представляешь? Если так подумать, на мне пробу ставить негде, посмотри!

Тёма задрал рукав свитера и сунул мне под нос руку, вынуждая остановиться посреди дороги. Стоило только повестись на полушутливый, знакомый тон, взглянуть на оголенную кожу, и я уже не смогла оттолкнуться пятками, чтобы увеличить между нами разрыв.

- Ну же, Лера, – на его губах мое имя словно стало вязким и податливым, как вишневая жвачка, которой он предпочитал даже сигареты. И меня непроизвольно захлестнуло теплом. – Иди ко мне.

Его рука словно стала одним из тех мостов, которые он искал, когда хотел выплеснуть адреналин. У меня тряслись поджилки, а он методично проверял оборудование, отключаясь от болтовни друзей, и только довольно хмыкал, если в самый последний момент я принималась уговаривать его не прыгать. Тёма не был бесстрашным: мы нервничали одинаково, хотя это он улетал в пропасть, а я оставалась на земле его ждать. Но стоило спросить, почему он не хочет найти увлечение попроще, и у него сразу находился ответ:

- Потому что хочу быть сильнее своего страха.

- Потому что могу сам выбирать высоту.

- Потому что люблю возвращаться и обнимать тебя крепче, чем обычно.

Как я могла пропустить такое?

- Знаешь, что самое обидное? – спросил Тёма, укладывая ладони вкруговую, туда, где им было самое место – под пиджак, забираясь в подмышки, где особенно чувствительно отзывалось на движения его пальцев. – Я столько раз признавался тебе в любви – и все впустую. Но стоило сказать, что я влюбился в какую-то другую девушку, и у тебя словно прорезался слух.

- Неправда, - глухо отозвалась я, не в силах оторваться от его свитера, к которому так приятно было прикасаться щекой. – Мы лучшие друзья, это нормально говорить друг другу всякие нежности, но разве такие слова могут значить что-то большее?

- Ты, в отличие от меня, ни разу не говорила, что любишь.

Ни разу? Он снова был до отвращения прав. Но как я могла признаться ему, если больше всего на свете боялась разболтать свой секрет?

- Скажи, - попросил он. – Иначе я решу, что сошел с ума и мне все привиделось.

Пришлось чуть отодвинуться, чтобы видеть больше, чем просто кусок ткани на его груди. Тёма смотрел необычно серьезно и внимательно, как будто все, что я должна была сказать, собирался поймать и запечатать – не просто в памяти, а в заранее приготовленную емкость.

- Лера! – нетерпеливо воскликнул он, как будто это было также просто, как пожелать ему доброй ночи.

Я на мгновение закрыла глаза, позволяя воображению возвести самый высокий мост из тех, которые когда-либо видела в реальности или на картинках. А потом проверила, крепка ли веревка, обвязанная вокруг талии, и, досчитав до трех, прыгнула:

- Я люблю тебя, Тёмыч. Слишком давно и слишком сильно, чтобы отдать какой-то Авдеевой.

6. Счастье

Целоваться с Тёмой было круче, чем все, что я пробовала до этого момента. Я могла бы перечислить свои самые любимые ощущения: тепло солнечных лучей в весенний день, когда можно скинуть душное пальто и снова открыть руки, вкус подтаявшего фисташкового мороженого, сладковатый запах гортензий и еще море других мелочей. Но вкус Тёминых губ был ни с чем не сравним. Даже с горстью ягод, которая так часто рисовалась мне в фантазиях.

Он целовался до жжения в легких: когда уже нужно вдохнуть, чтобы не потерять сознание, а оторваться невозможно. У меня почти сразу ослабли ноги, и не подсади он меня повыше, утыкая спиной в первую попавшуюся стену, я бы головокружительно свалилась прямо на тротуар. Мысли появлялись проблесками, все остальное время позволяя мозгу отдыхать в долгожданной блаженной пустоте.

Я люблю его.

Он любит меня.

Только попробуй отключиться. Только попробуй…

- Кто, черт побери, научил тебя… – чуть отодвинулся Тёма, хватая ртом воздух, как после долгого, трудного забега, – целоваться…

Я хотела спросить то же самое, но, в отличие от него, могла лишь цепляться за свитер, чувствуя, как под ногтями вытягиваются петли.

- Только не говори, что это Сокол… Я убью его.

Я едва удержалась, чтобы не расхохотаться – он мог назвать какое угодно имя, но вспомнил именно то, что нужно, как будто с давних пор держал его под рукой, чтобы достать в нужный момент. Даже мне бы не пришло в голову думать о бывшем однокласснике, когда рядом настолько тесно – до ожогов на коже – парень, которого я так долго ждала.

- Он хвастался, что у вас с ним что-то было. – Тёма спустился губами к шее, наказывая меня почти невесомым укусом. – Я не разбил тогда ему лицо только потому, что ты сказала – это неправда. И кто из нас жалкий лгунишка?

- Это же было еще в старших классах. – В ответ я забралась ему под свитер, чтобы царапнуть по пояснице. – Порядочные девочки не говорят о таком даже самым лучшим друзьям.

- Лера!!!

Пришлось заткнуть его возмущение новым поцелуем, пока, прячась в тени, мы не привлекли внимание кого-нибудь из прохожих. Вряд ли бы нас одернули, но мы все еще находились на территории кампуса, так что попасться могли и преподавателям, и однокурсникам. А я планировала закончить университет без ярлыка испорченной девицы.