Мерло красное или Мурло страстное (СИ) - Ардмир Мари. Страница 23

— Так с кем не бывает, он же за рулем только год.

— А с меня хватит! — скрипнул стул, и в кухне стало тихо. Хозяйка поставила нагреваться чайник и достала чашки с полок.

— Послушай, — выдержав паузу, со вздохом начала говорить Татьяна, — в той ситуации ты должна была защищать его перед собой, ты же должна защищать его перед ним самим. Сказать что штраф маленький, пустяковый, что заплатив его там же без протокола, вы не тратили нервы и время…

— Но…

— И перед всеми остальными тоже защищать. А не напоминать о промахах и потерях.

— Но он же о моих напоминает!!! Это нормально?!

— Нет, но что ты делаешь в ответ?

— А что у него ошибок мало или глупостей? У меня своих козырей предостаточно! Слышала бы ты, как он с тетей Зиной говорил на свадьбе нашей…

— Лиля… Запомни на будущее. Отвечаешь не выпадом, а обиженным взглядом из-под ресниц и спрашиваешь тихо-тихо: зачем ты так со мной? Ты же читала «Психологическое айкидо» почему не используешь? — она тяжело вздохнула и продолжила. — Меняй его расчет. Он агрессирует, говорит как «взрослый», ты отвечаешь в режиме «родителя» или «ребенка». И наоборот. Чтобы у него не было тяги, заявить о твоей вине в этом споре.

— Совсем как дядя Алеша… — вспомнила она супруга старшей тети по материнской линии.

— Ты его к этому приобщила, ты его с Алексеем сравнивала, ты же ставила в антипример. Вот теперь тебе и выкручиваться. — Кипяток медленно разлился по чашкам и Владимир подумал о том, что не отказался бы присоединиться, но…

— Да ну! — вспылила девушка. — Можно сказать, он ни в чем не виноват, вот пусть он…

Владимир надеялся услышать что-то сентиментальное, из разряда побесится и перебесится, но прозвучавшие слова его немало удивили.

— Он не будет, у него мышление другое. Он уверен, что все в норме. Он и будет думать, что все в норме, пока крыша на голову не рухнет. Но это не так. И поверь, он не решится идти на уступки, пока не поймет что это не слабость, а здравый смысл.

С этими словами Татьяна вышла, оставив девушку в кухне одну. Скрипнула дверь, и дама в халате поставила перед ним чашку крепкого черного чая, и несколько печений на блюдце.

— Сахара две ложки. — Прошептала она. — Если можно дайте мне еще пару минут. С племянницей переговорю и отправлю к мужу. Sms-ку я ему уже сбросила, буквально минут семь, может быть десять.

Владимир кивнул, и принял угощение:

— Хорошо я подожду.

Татьяна вернулась к гостье и вновь безуспешно попыталась закрыть дверь, к счастью не вышло. К счастью, потому что Владимиру стал очень интересен этот разговор.

— А с чего он решил, что уступки это слабость? Компромисс и извинения — это нормально. — Пробурчала Лиля недовольно.

— А разве не ты смеялась, когда он в один день и работу совместил и поход с тобой в кино. — Напомнила хозяйка дома.

— Так он уснул на сеансе!

— Но он пошел на компромисс. Пришел в кино ради тебя, после смены уставший и не выспавшийся, но пришел. И что ты сделала потом? Начала подкалывать его при друзьях за столом его же сонливостью. Думаешь — это было правильно? А вспомни, как из глубинки принес букет подснежников? Вы тогда поссорились хорошо, а он пришел из леса и принес цветы.

— В первый раз за год. — Обиженно буркнула Лиля.

— Да, в первый…, но что ты сделала?

— Так земля… — начала она выступать в свою защиту, — и к чему мне корни?

— Да? А сказать «спасибо, милый!», срезать луковички и посадить в горшок, а цветы в вазу поставить ты не могла? Учись принимать то, что он дает и постепенно мягко корректировать его поступки. Только верь ему, верь в него и, черт побери… корми во всех смыслах!

— И что мне с того будет?

— Тишина и спокойствие в доме.

Тишина и относительное спокойствие, образовавшиеся в кухне отдавали «запахом» назревающей грозы. Отчетливо слышалось сопение обиженной визитерши.

Сейчас будет выпад, понял Владимир, ложечкой размешивая сахар в не любимом напитке. Но Татьяна выпад племянницы опередила:

— Взгляни на него. Он тебя не бьет, он приносит деньги домой… — здесь она сделала отступление, видимо малышка решила идти ва-банк и заарканить тему достатка молодого супруга, — да малые но это временно. При нормальной поддержке и вере в его силы, далеко пойдет, как твой отец. Посмотри на этот дом. Степа отсюда родом, а теперь вспомни родительский дом, как тебе достижение?

А ведь этого он добился после свадьбы и не сразу. Так взгляни на живой пример, на твоих родителей и просто к мужу ключ подбери. По нему же видно — кладезь.

— Знаю, он у меня толковый.

— Вот-вот, а еще тебе неизвестно, что такое насилие в семье и унижение.

— Пусть только попробует, я как дам!

Татьяна терпеливо продолжила:

— И ночами вроде бы ничего. Нежный — ты сама говорила, что нежный и внимательный, и не…

— Уже нет.

— Что нет?

— Он, он… он…, ну если он тянется ко мне… Меня такая злость берет, и все-все слова сразу же вспоминаются и я…!

— О, Господи! Ты что и ночами о тете Зине вспоминаешь? — тихо спросила Татьяна.

— Да не только о ней, — отмахнулась девушка, набирая новые обороты в свою поддержку. А дальше пошел такой поток глупых и нелицеприятных воспоминаний, в которых простые поступки замкнутого парня из-за импульсивности супруги становились провалами, что у Владимира волосы стали дыбом.

И она всю эту дребедень из прошлого тянет за собой и ему забыть не дает? Удивился Владимир, откусывая печенье. Вот ду…

— Лиля! — Таня оборвала ее, треснув чашкой о стол. И девчонка испуганно смолкла. — Давно?

— Что давно? — настороженно спросила она.

— Давно твой несчастный вынужденный напиваться молодой муж в состоянии — а хрен тебе, а не ночь нежности.

— Ну, положим не ночь уже, а всего-то…

— Мать-пере-мать!

— Что не так?!

— Все не так! Вы в браке год, когда черт побери ты…? — она оборвала себя на полуслове. — Слушай, мелкая…слушай и не перебивай. Он может быть зол на тебя, может быть расстроен, но на время ночи забывает об этом. Слышишь? Для него примирение и просьба о прощении это банальный вечерний или утренний…

Договорить она ей не дала:

— А я?! Как я?!

— А ты, зная, что он без этого никуда не денется, используй! Как любящая супруга, а не обиженная вертихвостка. Кстати, и налево тоже не денется, пока дома кормят, нормально кормят, а не пилят прошлыми проступками и подкармливают чтоб от голода не помер.

— Что мне использовать? — возмутилась девушка. — Я зла, мне высказаться нужно, а он свое получит, не извинится и ничего не поймет, обнимет и захрапит!

Счастье, если при всех ее тараканах, обидах и ссорах на пустом месте, у него еще хватает сил обнять во сне. Улыбнулся Владимир. У него-то с Лесей под конец отношений после секса на душе противно было, что и обнять не хотелось.

— И что мне дурой ходить что ли? — продолжила возмущаться Лиля. — У него память короткая следующим вечером и не вспомнит что говорил!

— Вот чтобы изначально ссор не было и ночи нормальные — разбивай конфликты в зачатке.

— Я? Опять я?

— Ты женщина, ты хитрее, ты мудрее, ты видишь больше…

Ну, с этим я бы поспорил, подумал Владимир и подтянул под голову подушку. Санта Барбара не иначе, но какая увлекательная. А девчонка взвилась не на шутку:

— Вижу больше — да! Я вижу, что он иди…!

— Что он умный, заботливый, что ссоры можно избежать. Что без тебя, твоей поддержки он не будет тянуться дальше. А ты не вскоре найдешь нового подходящего. И уж тем более не вскоре научишься с ним жить. — Отрезала Татьяна жестко.

— А вот и научусь!

— Да? А зачем искать новый чистый лист, если ты даже на этом толком рисовать не научилась? И не хочешь помарки и ошибки ни стирать, ни корректировать? Думаешь, с другим проще будет? Фигушки! Если четвертый муж бьет по морде…

В кухне повисло тягостное молчание.

— И что мне делать?

— Для начала перестань его пилить. Давай ты будешь говорить ему не более ста слов в сутки? И так месяц, а лучше полгода, пока не войдет в привычку говорить по теме. И не мухлюй — это тебе нужно.