24 часа - Айлс Грег. Страница 9

Успокоительное?

– Ах ты, сукин сын, да разве можно…

Привстав со стула, Хики ударил женщину в живот. Она задохнулась и, скрючившись, села на пол у холодильника, совершенно ненужный револьвер с грохотом упал рядом.

– Хьюи, потрогай ее грудь. Нормально дышит?

– Не очень глубоко, как щенок.

– Ну, это ничего. Слушай, не давай ей шоколадок, батончиков, вообще ничего сладкого, ладно? Ну, лучше соленые крекеры или что-нибудь подобное.

– Ей нужна жидкость, – прохрипела распростертая на полу Карен. – Побольше воды!

– Давай ей пить. Побольше воды.

– Крекеры и вода, – эхом отозвался Хьюи.

– Может, сегодня вечером приеду тебя проведать.

У несчастной матери затеплилась слабая надежда.

– Хорошо, – протянул великан. – Мне было бы спокойнее.

– Ладно, езжай аккуратнее, договорились?

– Восемьдесят пять километров в час, – послушно отозвался двоюродный брат.

– Молодец!

Повесив трубку, Хики опустился на корточки рядом с Карен.

– Договоримся так: прежде чем куда-либо поедем, моя помощница свяжется с твоим мужем. Нужно же убедиться, что со стариной Уиллом у нас полное понимание! Первые минуты всегда самые сложные: никто не знает, как поведет себя отец, правда? Вдруг подумает о диабете и начнет брыкаться? Надеюсь, такого не случится, потому что в противном случае весь инсулин мира не спасет маленькую Эбби. – Джо поднялся. – Мы обязательно поможем твоей крошке, только на это уйдет пара часов. А сейчас вставай, нечего на полу сидеть!

Карен проигнорировала протянутую руку, подтянула колени и, схватившись за край стола, поднялась на ноги. Револьвер так и остался на полу.

Хики прошел мимо пленницы, оказавшись у противоположной стены кухни, где в рамке висело шелковое панно около метра шириной. Охотящийся крокодил был выписан яркими, как на детском рисунке, красками, но, вне всякого сомнения, талантливо.

– У вас по всему дому работы этого парня развешаны, верно? – поинтересовался Хики.

– Да, – думая об Эбби, отозвалась Карен. – Это покойный Уолтер Андерсон.

– Дорогие небось?

– Панно – нет, я его сама расписала, а вот акварели ценные. Они вам нравятся?

– Картины? – рассмеялся Хики. – Да плевать я на них хотел! И обещаю, что к утру ты возненавидишь каждую из них так, что никогда потом видеть не захочешь.

Джо повернулся к панно и широко осклабился.

В сорока милях от Джексона, посреди густого леса, в котором преобладали сосны и дубы, стоял убогий домишко с жестяной крышей. Рядом – небольшая поляна, поросшая высокой травой в пятнах от грунтовки. На бетонных блоках обрел вечный покой старый белый «рэмблер». В полуметре от машины тонула в земле битая ржавчиной пропановая цистерна с черным шлангом, змеящимся над клапанным механизмом. Весело пели птицы, деловито стучал дятел, на верхних ветвях дубов резвились белки.

Неожиданно звери и птицы испуганно притихли, на секунду воцарилась тишина, а потом послышался новый звук – рев мотора, причем старого: неэтилированный бензин заставлял поршень обреченно стучать. Рев нарастал, и из-за деревьев на залитую солнцем поляну вынырнул пикап с зеленым кузовом. Проехав по размытой дождями дороге, он остановился у крыльца лачуги.

Хьюи Коттон вылез из кабины и, обогнув кузов, подошел к пассажирской дверце. Из заднего кармана грубых штанов торчала кукла Барби в парчовом платье. Подняв безвольное тело Эбби, он заботливо прижал ее к груди, ногой захлопнул дверцу и с величайшей осторожностью поднялся по ступенькам крыльца.

Старые доски жалобно скрипели под его весом. У сетчатой двери Хьюи на секунду остановился, чуть подался вперед и, согнув похожий на сосиску мизинец, приоткрыл ее настолько, чтобы протиснуться ко второй двери, которая открылась от одного пинка сапогом сорок пятого размера. Осторожно наклонив, гигант занес спящую Эбби внутрь и захлопнул сетчатую дверь.

Дженнингс посадил «барона» рядом со старым "Дугласом DC-3", на который в любой другой день с удовольствием полюбовался бы, но сегодня не было времени. Уилл вывел самолет в общую зону и поставил на указанное диспетчером место. В аэропорту Галфпорта-Билокси стояли самолеты Национальной гвардии; от замерших по периметру взлетного поля военных вертолетов и истребителей и, как следствие, повышенных мер безопасности было слегка не по себе.

Дженнингс заранее послал радиограмму с просьбой подогнать взятую напрокат машину к сервисному центру, где обслуживались пилоты-любители. Едва пропеллеры остановились, он вылез из кабины и стал выгружать багаж: портплед, сумку с вещами, кейс с ноутбуком и чемодан с образцами. Перетащив все в синий «форд-темпо», Уилл почувствовал жуткую боль в крестце – и это несмотря на ударную дозу ибупрофена!

Один из работников охраны сообщил: восточное шоссе номер 110 закрыто из-за аварии автопоезда, и до Билокси придется добираться по прибрежной дороге. Доктор искренне надеялся, что между аэропортом и казино не будет пробок: меньше чем через час ему надлежало появиться в конференц-зале, и, прежде чем предстать перед пятьюстами коллегами, очень хотелось принять душ и побриться.

Ровно через пять минут Дженнингс уже ехал по шоссе номер 90, которое тянется вдоль Мексиканского залива от бухты Сент-Луис до границы с Алабамой и бухты Мобил. Раскаленное солнце только начинало садиться у Нового Орлеана, лежащего в ста километрах западнее. Значит, выступление удастся начать еще засветло. Семейные пары с детьми, счастливые, загорелые, гуляли по пляжу и пускали воздушных змеев. Странно, что в воду никто не заходил. Волн как таковых не наблюдалось, а прибой в этих местах всегда был теплым и коричневато-бурым. Знаменитый изумрудный оттенок вода приобретала лишь во Флориде у Дестина, часах в двух езды отсюда на восток.

Уиллу не особенно нравилось побережье Мексиканского залива. Все здесь какое-то жалкое, ненадежное, безрадостное. Даже воздух душный и желтым гнилым туманом клубится над грязноватым, истерзанным шинами песком и мутной водой. В 1969 году ураган «Камилла» пронесся над прибрежным районом со скоростью триста пятьдесят километров в час, навсегда изменив жизнь Билокси. Уныние сменилось безнадежностью; казалось, лучшие времена миновали навсегда.

Однако через два десятилетия после страшной «Камиллы» в Билокси пришел игорный бизнес, и жизнь вновь изменилась. Сверкающие дворцы удивительной красоты вырастали подобно замкам на песке, создавая тысячи новых рабочих мест и новую сферу обслуживания: ломбарды, заведения типа "Быстрые деньги", в которых можно обналичить продовольственные чеки или заложить машину, чтобы было что спустить за игорными столами. Но вечером здесь царила благодать, лишь яркие огни небоскребов и неоновые (совсем как в Вегасе!) рекламные вывески отражались в темной воде залива, а тысячи машин ползли по прибрежному шоссе, доставляя на растерзание Билокси доверчивых, легковерных и отчаянных.

Один, вдали от дома, Дженнингс чувствовал себя не в своей тарелке. Странная штука эта свобода: езжай куда хочешь, где угодно останавливайся, и никому не нужно ничего объяснять. Хотя полной свобода не была: ждали коллеги, и опаздывать очень не хотелось. Нажав на газ, Уилл решил: в такой ситуации вполне можно превысить скорость.

Чем ближе казино, тем медленнее ползли машины, но, слава Богу, вдали уже показались огромные золотые буквы "Бо риваж", ярко сверкающие в последних лучах догорающего солнца. Свернув с шоссе, Дженнингс въехал на территорию отеля-казино, страшно благодарный администрации за носильщиков, которые уже ждали на стоянке, чтобы отнести его багаж. Взяв кейс с ноутбуком и чемоданчик с образцами, Уилл отдал ключи швейцару и, толкнув массивную дверь, вошел в фойе.

По роскоши интерьер отеля "Бо риваж" мог состязаться с лучшими казино Лас-Вегаса времен господства итальянской мафии. По всей вероятности, основной идеей было воссоздание атмосферы довоенного Юга, но Уиллу отель-казино показался странной помесью Диснейленда и высоток Дональда Трампа. Любителей азартных игр столько, что яблоку негде упасть. С трудом пробравшись к стойке администратора, Уилл назвал свое имя. Каково же было его удивление, когда высокий худой мужчина встал из-за конторки и пожал ему руку. Судя по бейджу, его фамилия была Готро.