Дело об удачливом проигравшем - Гарднер Эрл Стенли. Страница 22

— Тогда почему вы пытаетесь скрыться и замести следы?

— Потому что, мистер Мейсон, я могу только навредить вашему клиенту. Мне не хочется делать ничего, что принесет ему зло. Я пытаюсь уйти со сцены. Пожалуйста, пожалуйста, не настаивайте! Потому что в противном случае вы только пожалеете о том, что допрашивали меня!

— Простите, но мне все равно необходимо выяснить, что вы знаете, — возразил Мейсон.

— Я предупредила вас, мистер Мейсон.

— В данный момент вы разговариваете со мной. Вам совсем не обязательно говорить с представителями окружной прокуратуры.

— А почему вы решили, что я что-то знаю?

— Если свидетельница пытается скрыться, я хочу докопаться до причины, почему она убегает и от чего.

— Хорошо, я объясню вам, в чем дело. Тед Балфур убил того человека, а затем попытался представить, что произошел несчастный случай.

— Почему вы так решили?

— Потому что Тед оказался в трудном положении. Каждый месяц Теду дается на расходы определенная сумма, он не может позволить себе выйти за ее рамки. Он начал играть, делать высокие ставки и его стало стремительно засасывать. Денег у него не было, но ему не боялись давать взаймы, потому что считали кредитоспособным, и… В общем, старая история. Карта не пошла и Тед попал в переплет. Если бы один из его дядей знал, чем он занимается, его лишили бы наследства. По крайней мере, сам Тед так считал. И Аддисон, и Гатри его здорово напугали. Однако, я лично думаю, что, хотя они им пытались нагнать страх на мальчика, они никогда не лишат его наследства.

— Насколько я понимаю, Тед обратился к вам? — сделал вывод Мейсон.

— Да, он обратился ко мне.

— Что он вам сказал?

— Ему требовалось двадцать тысяч долларов. Если он их не получит, все будет очень плохо.

— Почему он так решил?

— Он получил письмо, которое показал мне.

— Письмо от кого?

— Он знал отправителя, но само письмо было не подписано.

— Так кто же его написал?

— Синдикат.

— Продолжайте.

— Там говорилось, что они не любят тех, кто не держит своих обещаний и не выполняет обязательств. Если он не расплатится с ними, они пришлют своего человека за деньгами.

— Двадцать тысяч долларов — крупная сумма, — заметил Мейсон.

— Он никогда не завяз бы так глубоко, если бы они сами не приложили к этому усилий. Они тащили его вниз и явно занимались шулерством.

— А потом, когда они поймали его на крючок, они намеревались принять меры?

— Все правильно.

— Вы дали ему двадцать тысяч?

— Нет. Теперь я об этом жалею. Я считала, что Теду пойдет на пользу этот урок. Я предполагала, что, если он возьмет у меня в долг, то вскорости опять начнет играть, чтобы расплатиться со мной. Теду пора повзрослеть. О, мистер Мейсон, вы не представляете, как я жалею о своем решении. Тед боялся. Он сообщил мне, что в «бардачке» его машины лежит пистолет двадцать второго калибра, и он намерен им воспользоваться. Он заявил, что не позволит себя заловить и избить, а потом не станет говорить полиции, что не представляет, чьих это рук дело. Он планировал раздобыть деньги, но через какое-то время. Его родители оставили траст-фонд в его пользу. Тед думал, что сможет объяснить ситуацию доверенному лицу, управляющему трастом, но это доверенное лицо в тот момент находилось в отпуске, поэтому требовалось немного подождать.

— Так что же произошло?

— Наверное, убитый — это человек, которого прислали за деньгами, — предположила Флоренс Ингл. — Разве вы не понимаете? Тед застрелил его и попытался представить, что тот попал под колеса машины — просто несчастный случай на дороге.

Мейсон с минуту задумчиво смотрел на нее, а потом заметил:

— Вы практически сразу же мне все выложили.

— Это правда.

— Не сомневаюсь. Я просто сказал, что вы практически сразу же все выложили.

— Мне пришлось это сделать. Вы поймали меня в капкан. Я не представляю, как разыскали меня здесь, но, раз вам это, все-таки, удалось, мне пришлось рассказать вам то, что я знаю, хотя мне и не хотелось этого делать.

— Пока неплохо, — прокомментировал ее объяснения Мейсон. — А теперь скажите мне истинную причину, заставившую вас прилагать такие усилия, чтобы избежать вопросов.

— Я открыла вам все, что знаю.

— А про магнитофон?

— Какой еще магнитофон?

— Который вы купили вместе с подслушивающим устройством.

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Не притворяйтесь, миссис Ингл, не притворяйтесь!

— Мистер Мейсон, вы не имеете права так со мной разговаривать. Вы, наверное, думаете, что можете меня сломать? Ваши манеры оскорбительны. Я — правдивая женщина и не привыкла, чтобы на меня оказывали давление или…

Мейсон опустил руку во внутренний карман своего летнего делового костюма, достал сложенный листок бумаги и бросил ей на колени.

— А это еще что такое? — спросила она.

— Повестка о явке в суд на слушание дела по обвинению Теодора Балфура. Ваша копия. Вот взгляните на оригинал с подписью секретаря суда и печатью. Если вы не появитесь на слушании, против вас будет возбуждено дело за неуважение к Суду.

Мейсон поднялся с кресла, в котором сидел.

— Простите, но вы меня вынудили, миссис Ингл, винить вам нужно только себя. Всего хорошего.

Не успел Мейсон сделать и двух шагов, как его остановил ее голос:

— Подождите! Подождите, ради Бога! Мистер Мейсон!

Адвокат остановился и оглянулся через плечо.

— Я… я расскажу вам всю правду. Вы не можете так со мной поступить! Не можете, мистер Мейсон! Не должны!

— Что я не должен?

— Вручать мне повестку о явке в Суд.

— Почему?

— Потому что, если я окажусь в месте дачи свидетельских показаний, я… это… это будет ужасно!

— Не останавливайтесь. Выкладывайте все начистоту.

Она смотрела на суровое лицо адвоката. Лицо самой миссис Ингл побелело. На нем ясно читался испуг.

— Я не смею, — пролепетала она. — Я просто не смею никому говорить.

— Почему?

— Это… это вам не поможет, мистер Мейсон. Все… все окажется кошмарно!

— Ладно. Вам вручена повестка. Будьте в Суде.

— Но я не должна оказаться в свидетельской ложе! Если я расскажу о том, что просил меня сделать Тед Балфур, о том, что ему требовались деньги, о человеке, посланном за ними…

— Никто вам не поверит, — перебил Мейсон. — Я вручил вам повестку. Вы пытаетесь скрыться со сцены. Эта повестка выкурит вас наружу. Единственная причина, по которой я ее подготовил — мне нужна правда. Если что-то заставляет вас принимать подобные меры предосторожности, я хочу выяснить, что это.

Казалось, что Флоренс Ингл вот-вот потеряет сознание, затем она с трудом взяла себя в руки и сказала:

— Пройдемте в бар, где мы сможем поговорить нормально, а я со стороны не буду выглядеть идиоткой.

— Вы расскажете мне всю правду?

Она кивнула.

— Тогда пойдемте.

Миссис Ингл и Мейсон отправились в бар.

— Итак? — спросил адвокат, когда от них отошел официант.

— Мистер Мейсон, я защищаю одного человека.

— Я так и предполагал.

— Человека, которого я люблю.

— Гатри Балфура?

Вначале она хотела это отрицать, потом кивнула со слезами на глазах.

— Только, пожалуйста, хоть на этот раз говорите правду, — попросил адвокат.

— Я не умею лгать, мистер Мейсон. Мне негде было набраться подобного опыта.

— Я знаю, — с симпатией в голосе ответил Мейсон.

Она сняла черные очки. Под глазами, полными отчаяния, были видны темные круги от усталости и бессонных ночей.

— Продолжайте, — подбодрил ее Мейсон.

— Дорла Балфур — коварная, злая женщина, которая имеет гипнотическое влияние на Гатри Балфура. Она совсем не в его вкусе. Он зря тратит на нее время, но иногда все-таки… в общем, мне временами кажется, что она его чем-то держит, это что-то страшное, от чего он не в состоянии убежать.

— Почему у вас возникли подобные подозрения?

— Она помыкает им, как хочет, веревки из него вьет.