Сталин. Вся жизнь - Радзинский Эдвард Станиславович. Страница 4

Совсем иная жизнь в верхней части города, где живет сапожник Виссарион (Бесо) Джугашвили. Здесь стоит его лачужка, в которой он поселился после свадьбы. Его жена Екатерина (Кэкэ) Геладзе родилась в семье крепостного крестьянина. Ее отец рано умер, но мать на скудные свои деньги все-таки выучила Кэкэ грамоте.

Будущий отец Вождя в Гори появился недавно, семья его жила в деревушке Диди-Лило, где Бесо и родился, а предки жили в горном селении – в Лиахвисском ущелье. Были они, как и Геладзе, крепостными, принадлежали воинственным феодалам – князьям Асатиани. Заза Джугашвили, прадед Сосо, участвовал в кровавом крестьянском бунте, был схвачен, жестоко высечен и брошен в тюрьму. Бежал, опять бунтовал, опять был схвачен, опять бежал. Тогда он и поселился в деревне Диди-Лило, близ Тифлиса, там женился и наконец обрел покой.

Сын старого бунтовщика Вано в бунтах не участвовал, тихо-мирно прожил свою жизнь. Но после него остались два сына – Бесо и Георгий. Дух деда ожил во внуках. Буйного Георгия зарезали в пьяной драке, а Бесо, также преуспевший в драках и пьянстве, покинул тихое село и переехал в Тифлис. Там полуграмотный Бесо и стал сапожником, работал на большом кожевенном заводе Адельханова, поставлявшем сапоги для войск на Кавказе.

Так что впоследствии Сталин не зря всю жизнь носил сапоги.

Как-то Бесо заехал в Гори к друзьям-сапожникам. Девяносто два сапожника жили в городке – самый могущественный ремесленный цех. Там он и увидел шестнадцатилетнюю Кэкэ. В Грузии девушки созревают рано – в шестнадцать лет они считаются взрослыми женщинами… Полюбила ли она Бесо? У нищих людей, боровшихся за существование, здравый смысл часто назывался любовью. Она – бесприданница, он – сапожник, имеет верный кусок хлеба. Это был удачный брак…

Выписка из книги бракосочетавшихся за 1874 год: «17 мая сочетались браком: временно проживающий в Гори крестьянин Виссарион Иванович Джугашвили, вероисповедания православного, первым браком, возраст – 24 года; и дочь покойного горийского жителя крестьянина Глаха Геладзе Екатерина, вероисповедания православного, первым браком, возраст – 16 лет».

Бесо Джугашвили стал жителем Гори. Грузинскую свадьбу празднуют долго – по нескольку дней пьют гости, играют музыканты. Так что уже во время свадьбы Кэкэ смогла многое понять в своем избраннике. В Грузии пьют весело, с бесконечными тостами, а Бесо пил мрачно, страшно, быстро пьянел и вместо грузинского застольного славословия тотчас лез в драку – гнев сжигал этого человека. Был он черен, среднего роста, худощав, низколоб, носил усы и бороду. Очень похож на него будет Коба…

Кэкэ – миловидна, со светлой кожей, покрытой веснушками. Она была религиозна, знала грамоту и любила музыку.

Супруги были весьма различны.

Первые годы после замужества Кэкэ исправно рожает, но дети умирают. В 1876 году в колыбели умирает Михаил, затем Георгий. Мертвые братья Сосо… Природа будто противилась рождению ребенка у мрачного сапожника.

В Гори около развалин замка лежал странной формы камень – огромный круглый шар. Народная легенда связывала его с гигантом Амираном, который играл этим камнем, как мячом. Амиран – герой кавказского варианта легенды о Прометее. Но он был злым Прометеем, демоном разрушения – и боги приковали его цепью к вершине Кавказа. В Гори был древний обычай: в одну из ночей все кузнецы стучали по наковальням – чтобы не ушел со скалы в мир этот страшный дух разрушения.

Но тщетно стучали кузнецы. 6 декабря 1878 года у Кэкэ родился третий мальчик. Как молила она Бога даровать жизнь младенцу! И свершилось: младенец остался жить.

Этот мальчик будет играть земным шаром, как Амиран – каменным мячом.

Домик сапожника Бесо сохранился до сих пор. В годы величия Сталина лачужку накроют мраморным павильоном. Ученик Духовной семинарии, он помнил: так поступили с яслями, где родился Спаситель.

Одноэтажный кирпичный домик… У входа, прямо на улице, тачал сапоги мрачный Бесо. В единственной комнатке ютились отец, мать и сын. Впрочем, был еще прокопченный, темный подвал. Скудный свет через окошечко освещал деревянную колыбель. Его колыбель…

Итак, Сосо выжил. Слабенького младенца в благодарность за дарованную ему жизнь Кэкэ решает посвятить Богу: Сосело («маленький Сосо» – так она нежно зовет его) должен стать священником.

Квартал, где находится домик Бесо, называли «русским»: неподалеку были казармы, где стояли русские солдаты. И Сосо дети часто зовут «русским» – человеком из русского квартала.

Это останется в его подсознании. Никогда в нем не проснется чувство грузинского национализма. Только первый, полудетский революционный псевдоним будет связан с Грузией. Став профессиональным революционером, он будет жить в подполье только под русскими именами. И о своей родине впоследствии отзовется насмешливо: «Маленькая территория России, именующая себя Грузией».

Мать: постыдные слухи и правда

Темно детство нашего героя. Мраморный павильон, накрывший домик Бесо, скрывает загадки… «Мои родители были простые люди, но они совсем неплохо обращались со мной», – сказал Сталин в беседе с немецким писателем Эмилем Людвигом. Но в Грузии рассказывали и совсем иное…

Из беседы с М. Хачатуровой: «Я жила в Тбилиси до семнадцати лет и была хорошо знакома с одной старухой, прежде жившей в Гори. Она рассказывала, что Сталин называл свою мать не иначе как проституткой. В Грузии даже самые отъявленные разбойники чтят своих матерей, а он после 1917 года, может быть, два раза навестил свою мать. Не приехал на ее похороны».

Из письма Н. Гоглидзе: «Его мать никогда не приезжала к нему в Москву. Можно ли представить грузина, который, став царем, не позовет к себе свою мать? Он никогда не писал ей. Не приехал даже на ее похороны. Говорят, открыто называл ее чуть ли не старой проституткой. Дело в том, что Бесо жил в Тифлисе и не присылал им денег – все пропивал этот пьяница. Кэкэ должна была сама зарабатывать на жизнь, на учение сына – она ходила по домам к богатым людям, стирала, шила. Она была совсем молодая. Дальнейшее легко представить. Даже при его жизни, когда все всего боялись, люди говорили: «Сталин не был сыном неграмотного Бесо». Называли фамилию Пржевальского».

Пржевальский, знаменитый путешественник, действительно приезжал в Гори. Его усатое лицо в энциклопедиях сталинского времени подозрительно похоже на Сталина.

Гоглидзе: «После смерти Сталина, когда исчез страх, стали называть еще несколько имен предполагаемых отцов – среди них был даже еврей-купец. Но чаще всех называли Якова Эгнаташвили. Это был богатый виноторговец, любитель кулачных боев. И у него тоже работала Кэкэ. Недаром Яков Эгнаташвили платил за учение Сосо в семинарии. Говорили, что Сталин в его честь назвал Яковом своего первого сына… Я видел портрет этого богатыря-грузина. Нет, это совсем не тщедушный Сосо… Конечно, когда Бесо возвращался из Тифлиса, он узнавал все эти слухи. Может, поэтому он так бил маленького Сосо? И жену он бил смертно. И когда Сталин вырос – он, как всякий грузин, не мог не презирать падшую женщину. Оттого никогда не приглашал мать в Москву, не писал ей».

Из письма И. Нодия: «Еще при его жизни, когда за любое не так сказанное слово о нем исчезали, люди свободно рассказывали, что он незаконный сын великого Пржевальского. Эти ненаказуемые рассказы могли быть только с высочайшего одобрения. В этом была не только ненависть Сталина к пьянице-отцу, но и государственный интерес. Он уже стал царем всея Руси и вместо неграмотного грузина-пьяницы захотел иметь знатного русского папашу. Но в Грузии согрешившая замужняя женщина – падшая женщина. Это родило грязные легенды о его матери…»

Летом 1993 года я получил разрешение работать в Архиве президента. И вот я вхожу в Кремль через Спасские ворота – через них когда-то въезжала в Кремль вереница одинаковых черных автомобилей, которую возглавляла машина Вождя.

Как и его автомобиль, я сворачиваю вправо. Ибо Архив президента находился в 1993 году в бывшей квартире Сталина в Кремле. Она перестроена, но остались высокие двери со стеклянными ручками, которые знали тепло его рук, старое зеркало, хранящее его отражение. Я сижу под его потолком и просматриваю его личные бумаги: «Медицинская история пациента Кремлевской поликлиники И. В. Сталина», такая же «История» его таинственно погибшей жены, его переписка с женой, с детьми и… его письма к матери!