Бочка порядка, ложка хаоса (СИ) - Гуркало Татьяна Николаевна. Страница 84

— Что там сейчас?

— Ничего, — грустно улыбнулся Айтэ. — Представляешь, от острова осталась одна оболочка. Это была скала. Новая, крепкая, выращенная каким-то дурнем, не знавшим, куда деть энергию. А сейчас — каменный барабан полузатопленный в море. Точно как у Волчьих Клыков. Только гораздо больше. Не зря Ризме похожим показался.

— Остров большой? — спросил Ижен.

— Не маленький. В диаметре, как два наших города.

— Проклятье.

В том, что это то же самое Ижен не сомневался. Он давно ждал, что опять встретит что-то подобное. Ждал и надеялся, что не дождется. Но готовился, чтобы не растеряться, чтобы изучить, сравнить и попытаться понять, что оно такое.

Но как же не вовремя. Дети все еще в чужом мире. Кто же знал?

Точно не юный раздолбай, которого едва не похоронило под обвалившимся сводом невероятной пещеры, которую он нашел внутри старой горы. Ему ведь тогда так и не поверили. Считали, что мальчишка сам что-то сотворил. Получил свой меч и отправился испытывать. И даже родственникам не удалось доказать, что меч, который умеет приносить в мир материю никогда не сможет ее забрать.

Теперь, наконец, поверят. Но почему-то это не радует.

— Мы никому пока не говорили. Только твоей сестре пришлось. Посмотри сначала ты. Сравни. Остров ведь сотворенный, вдруг просто закончился срок заклятья.

— Я посмотрю, — пообещал Ижен.

— Каман Лаирт! Каман Лаирт! Быстрее, он решил рассказать! Зовет вас! Говорит, что ему больно! Просит добить, но сначала расскажет, чтобы отмстить! Они его предали, как вы и думали!

Мечник едва не уронил оружие. Ругнулся. Опять все происходит не вовремя. Хорошо хоть с постели не подняли. Было бы еще сквернее. Тут придется бросить тренировку, а там бы пришлось как-то проснуться. Сразу и полностью.

За мальчишкой вестником он побежал не раздумывая. Не тратя время на умывание и прочие попытки привести себя в соответствующий вид. Если Талинею оно не понравится — его проблемы. Не предателям пенять на этикет.

Бежал Лаирт быстро. И все равно опоздал. Когда толкнул дверь комнаты содержания, бывший каман был безнадежно мертв. А лекари и прочие присутствующие молча переглядывались, словно пытались решить, как теперь будут это объяснять.

— Что?! — спросил Лаирт, надеясь, что проклятый Талинэй хоть перед смертью умерил гордыню и решил поделиться своим секретом не с самым высоким чином из живущих в крепости.

— Умер, — сказала старшая лекарка. — В муках, если вас это утешит.

— Меня не утешает! — рявкнул каман Лаирт. Знал бы, поселился бы с этой сволочью по соседству и не выходил из крепости. А так ждал, готовился и не успел. — Он что-то сказал?

— Сказал. Может, уже бредил. Что-то про старое зеркало и паутину, — отчиталась лекарка.

Каман Лаирт выругался. Громко и вдохновенно. Пускай небеса свалятся на землю, если он не знает что это за зеркало и к чему там паутина.

Только этого и не хватало. Интересно, не творится ли сейчас чего-то нехорошего в других городах?

Книга 2

Часть 1. Осень — время перемен

Удивительная география и родовые традиции

Максим смотрел на глобус. Самый натуральный глобус. И вспоминал, как удивлялся, когда впервые его увидел. Такого он, честно говоря, не ожидал. Зато стало понятно, почему город на плоскостях когда-то показался отличной идеей.

В этом мире не было материков. Даже самый большой клочок земли был меньше Австралии в два раза. А все остальное — цепочки островов своим видом напоминавшие Японию. Они были, где гуще, где разреженней. В Центре Мира гордо торчал посреди водного пространства одинокий островок. В Большой Пустоте земли вообще не было.

При таком соотношении воды и суши умение возвращать молодость, продлевая жизнь в разы, стало той вещью, которая заставила задуматься о перенаселении. Если города начнут разрастаться вширь, скоро не останется земли чтобы выращивать банальные овощи. Если будут расти ввысь, превратятся в муравейники, в которые едва проникает солнечный свет. Некто Альбес Красноголовый появился как нельзя вовремя. Его занесло в мир сати через пробитый демоном проход. Как он выжил и почему не был съеден, история умалчивает. Мир этого человека так и не нашли. Вообще не смогли найти ни единого мира, в котором человечество успело расселиться по дальнему космосу. Максимум, изучали планеты своей системы.

Как ни странно, именно этот человек, не сталкивавшийся прежде с людьми, умеющими пользоваться энергией, накопленной организмом или вытянутой из резервов планеты, смог помочь. Изначально от него было мало пользы, а он не привык к этому. И приложил кучу усилий, чтобы разобраться, что такое чаши, энергия, границы. Как всем этим пользуются. Какие есть ограничения. И есть ли какие-то точки соприкосновения с наукой его мира.

Оказалось, точек соприкосновения не мало. И если отбросить способы добычи энергии, то можно смело говорить, что именно отличий немного.

Следующее, что он сделал — пришел к каман-шай города, в котором жил, и предложил поделиться своими знаниями. Тот согласился. Отправил в какую-то из школ. И спустя три года к нему пришла целая группа, размахивавшая мятыми листами и пылавшая энтузиазмом. Так уж получилось, что как раз в тот момент каман-шай мучительно размышлял отдать под застройку старый парк, в котором мальчишкой охотился на белок, или объявить об новых границах города и готовиться к очередным покушениям со стороны недовольных землевладельцев, чью собственность город начнет занимать. И плевать им, что в старых кварталах живут на головах друг у друга. А там куча магов не принадлежащих дворцам, ежедневные пожары и взрывы… недовольных полно. И оплата за утерянное имущество землевладельцев не убедит. Столько город не заплатит, сколько они бы могли заработать, продавая ежегодно тому же городу все, что на этой земле выращивали.

В общем, и так плохо и этак нехорошо.

Практически смирившийся со своей участью каман-шай от полной безнадеги выслушал ненормальных просителей. И согласился рискнуть, попробовать отразить одно из полей находящихся рядом с городом, надеясь, что из-за унесенного ведра земли и нескольких камней владельцы не обидятся. Для отражения нужна была материальная основа того, что требовалось получить. И помощников энтузиастам нашел. Наловил как-либо проштрафившихся, маявшихся дурью жителей старых кварталов. А уж когда у сумасшедших энтузиастов получилась Первая Плоскость, сумел ее разрекламировать жителям города так, что энергию для чего-то большего собрали за два месяца.

И вот он результат, стоит рядом с глобусом. Куполообразный лабиринт из какого-то прозрачного материала, в котором окрашивается цветом нужная плоскость, на ней рисуются улицы, дома, даже деревья. План города. Назвать эту трехмерную ерундовину картой Максим не мог. Карта в его понимании плоская, двухмерная.

Вообще в этом мире много странного и непривычного скрывается под знакомыми названиями. Календарь, например. Делится тут год не на месяцы, а на разноцветные луны. Луна на самом деле одна. Но из-за особенностей атмосферы световой спектр искажается. То ли там какие-то зеркальные облака, то ли граница мира так влияет, местные жители сами не были уверены. А в облака большая часть населения вообще не верила. В общем, солнечный свет слишком интенсивен, чтобы это заметить. А вот луна меняет цвет. Постепенно. Переход от голубого к синему, например, длится не один день и граница этих цветов весьма условна. Цветов всего семь, как у радуги. Каждый цвет луны — отрезок времени аналогичный земному месяцу. В каждой цветной луне — пять десятидневьев. В десятидневьях — десять дней. Еще восемь дней отсчитываются сами по себе — четыре у короткой, всего одна луна, осени и по одному на все остальные времена года. И того триста пятьдесят восемь дней в году. Зачем такие сложности, Максим не очень понимал. Впрочем, люди выросшие в этом мире ничего сложного не видели, и не понимали где видит он.