Сны в Улье (СИ) - Потоцкая Мария. Страница 60

- ... Я убила двоих, всего-то две жизни незнакомцев. Я смогу дальше, я ведь убийца теперь...

-... Вы это слышали? Что там творится?...

Земля затрещала, задрожала, будто вот-вот разойдется подо мной. Я открыла глаза и увидела все. Нет, это мы открыли глаза. Я видела все, что видели носители магии разрушения. Я видела себя со стороны глазами Дациана и Олсона, видела все, что сейчас происходит на поле боя, знала, что глаза Лиды сейчас закрыты. Я видела все, что было в пределах поля зрения пчел. О, нет, у Кошмарного Короля и Улья было куда больше глаз. Мы были везде. Я могла рассмотреть каждый уголок поля под куполом, заглянуть любому в глаза. Я видела их страх, злость и отчаяние, желание жить, бороться или вернуться домой. Каждую кровоточащую рану, трещинку их кожи. Среди этих взволнованных или горящих глаз, я нашла единственные спокойные холодные глаза Юдит. Она душила щупальцем какого-то Творца. Я поняла, что моя сила сейчас стала безграничной. Вот ты и попалась, милая. Какой же ошибкой было попытаться уйти в сторонку. Я захотела сломать ей запястье, и я услышала треск. Второе тоже. Я подняла Юдит в воздух, она совсем не удивилась и не испугалась. За нее это сделали остальные. Находясь в воздухе, она искала что-то взглядом. Наверное, меня, понимала, кто это ее убивает. Или у нее все-таки были чувства, и она искала кого-то определенного. Кого бы она не пыталась найти, она не успела это сделать, я с силой повела ее вниз и пришпорила к высокой сосне на краю леса. Ветка насквозь проткнула ей грудь. Она один раз дернулась, и ее тело безжизненно повисло.

Смерть не принесла ей облегчения, ее лицо осталось гордым, но на нем застыло выражение недосказанности. Возможно, Юдит была одним из самых мудрых людей в нашем мире, она всю жизнь посветила накоплению знаний, за сотни лет она прочла, наверное, все доступные книги, только вот жить она начала лишь в последние годы. Идиотка. Дациан вцепился мне в плечо, будто хотел вдавить меня в землю. Я все продолжала смотреть на древнее тело Юдит и не могла сфокусироваться на Дациане. Я встала на ноги, он тоже, и я поцеловала его в губы.  Он весь кипел, ему было больно, он что-то говорил мне, но я не думала о его словах. Я старалась обращать внимание на совсем другое в нем:  несмотря на потерю, он тоже жаждал убийств.

- Все смерти тебе - пища, невеста льет кровь на землю, скоро все рухнет! - провозгласил Олсон. Я отстранилась от Дациана.

- Что за чушь, Олсон?

Он не обратил внимания, Дациан схватил меня за руку, не разрешая отойти от него. Но я все поняла. С того момента, как мы провели ритуал, все смерти не растворялись больше в пустоте. Они попадали в Улей и принадлежали теперь ему. Я должна была отдать всех. Я снова увидела их всех, несчастных, в бою. Немногие хотели его начинать, еще меньше хотели его продолжать. Мне больше не было их жаль, если бы они не допускали хотя бы шанса оказаться в бою, они бы не были здесь. Исполнения любых приказов даже самого жестокого диктатора можно избежать, если это является принципиальным. Прежде, чем я успела принудить их убивать друг друга, они начали делать это сами. Те, у кого были автоматы, начали беспорядочную пальбу, те, у кого оставался запас магии, использовали ее на убийства, а те, кто спрятались или бежали, снова вступили в бой. Нет, в этом все равно был порядок, они не убивали своих, но из-за их неосознанного желания смерти, охватившего их, они, казалось, действовали наугад. Дациан вцепился зубами мне в шею, так он хотел сдержать себя. Это он сделал, я была уверенна. Сила магии увеличилась не только у меня, она проникала в наш мир через нас. Дациан кусал меня, прижимая к себе, но я не могла ему помочь. Я должна была смотреть.

Вот те из зомбированных Творцов, которым этот бой и даже мир к черту был не нужен, вдруг приобрели осмысленный злой взгляд и спрыгнули со своего возвышения вниз в самую гущу. Один из главных, кажется, Виктор, бесстрашно отправился в нашу сторону, без труда расстреливая всех на своем пути. До нас он не дошел, Римма и Хельга с двух сторон изрешетили его тело пулями. Подбежали, подобрали его оружие, бутыли гармонии и зачем-то деньги, и отправились дальше.

А в лесу озверевший Кнуд топил беззащитную Яну. Ее волосы развивались в воде, тонкие руки расставлены. Умерев, она стала так похожа на птичку. Таддеуш, милый мой, родной любимый друг, отчаянно пытался доплыть до своей невнятной девочки, оставляя за собой кровавые разводы. Вдруг совершенно глупо упал, истратив свои последние силы, умирая то ли от потери крови, то ли тоже захлебываясь в воде.

Кнуд выбежал из леса, держа автомат наготове, обещая принести мне много смертей. Он тут же наткнулся на тело Юдит, и весь его запал и злость в глазах пропали. Он упал на колени и пополз к ее телу. Я даже подумала, не подстрелили ли его, но он итак был испещрен ранами, которые будто и не доставляли ему неудобства. Вот оно значит, как все было. Вот кого искала Юдит. Я хотела досмотреть, я ждала, когда он вскочит на ноги и в ярости, несвойственной даже ему  будет кидаться на каждого, кто попадется ему на глаза. Но я так этого и не увидела. Он дополз до нее, взял ее за руку и прижался к ее животу. Пуля прошла насквозь через его голову, и он упал на землю у ног Юдит. Я не знала, кто стрелял.

Дальше все замелькало так быстро, и я сосредотачивалась больше на моем ощущении магии, чем на увиденном. Много стреляли, но я видела и разворошенные грудные клетки, взорвавшиеся на куски головы, отрезанные конечности, сожженные тела. Они все попадали к Кошмарному Королю, в сам Улей. Я понимала, что становлюсь все сильнее, и я могла видеть уже далеко за пределами этого купола. Какие-то незнакомые люди сейчас занимались совершенно обыкновенными делами, даже не подозревая, что возможно в ближайшие часы все, что они когда-либо знали, перестанет существовать. Две нескладные девочки катались на роликах, держась за руки, усталая женщина с гиперболизированным чувством ответственности несла тяжелые пакеты с продуктами домой, пожилой мужчина поздравлял своего сына с совершеннолетием, говоря глупости, за которые им обоим было стыдно, молодая семейная пара ругалась на кухне из-за немытой посуды, злобная с соседями старушка, кормила голубей, которые, ей, казалось, любили ее. Все не то! Люди жили, люди умирали, но мне не нужно было это. К черту, пускай опаздывают на автобус, стоят в очереди, смотрят фильмы в последний раз, я не хочу это видеть. Вот она, женщина, умершая от инфаркта в больнице, помогла мне настроиться. Я смогла увидеть то, что хотела. Лида лежала на кровати, одетая в смешную черную одежду в больших наушниках с черепами. Глаза ее были закрыты, кожа была мраморно бледной. Можно было подумать, что она случайно заснула, пока слушала музыку. Но, конечно, я подумала, а не мертва ли она. Ее веки дрожали, и, похоже было, что она действительно беспокойно спала. Рядом с кроватью стоял Илья, он что-то говорил. Я услышала:

- Эйвар, отзовись! С Лидой что-то не так, скажи мне, мне продолжать? Эйвар? Эйвар?

Лида и Илья исчезли. Наши глаза открывались повсюду, и становилось совершенно неважным, в каком времени они находились.

- Потанцуем? - сказал Таддеуш, и протянул мне руку, чтобы станцевать под самый настоящий новоорлеанский джаз.

Картинка сменилась лабораторией, убогой и старой, в которой Илья, надев защитный фартук и маску, открывал коробку, на которой фломастером написано «плутоний».

Я снова увидела Таддеуша, который играл почему-то на виолончели в оркестре консерватории для богатой публики девятнадцатого века. Не знала этого про него. Наверное, я все же жалею о нем.

Увидела, как Кнуд, пристегнутый наручниками в каком-то темном помещении, прижимает к стене Юдит, расстегивая на ней платье. Какая-то грязная история, как жаль, что я не узнаю о ней.

Вот Эйвар сидел в кресле один во главе стола в комнате, предназначенной для переговоров. Я думаю, когда-то оппоненты у него были, пока он не избавился от каждого.

- Аделаида, ты станешь моей женой? - сказал Дациан, одетый в средневековую одежду.