Вторая Попытка. Дилогия (СИ) - Кыштымов Александр. Страница 154

   - К чему сгущать краски? - дёрнул плечами Али. - Не надо всё видеть в сером свете. Наши достижения очевидны и впечатляющи: изобретение каменного топора, внедрение в обиход ковырялки в зубах, начало применения квадратного колеса, изобретение глиняной свистульки, первые полёты на воздушном шаре, изготовленном из бычьего мочевого пузыря. Кроме того произведена гуманизация системы наказаний. Сейчас провинившегося секут не шестью, а пятью розгами с перерывами на обед и сон. Конечно, мы ещё не достигли вершины, но, по крайней мере, находимся где-то на полпути. Не могу отрицать, кое-где были допущены незначительные упущения, ничего не значащие просчёты, смехотворные промахи...

   - Опять ты за старое! У меня голова лопается от забот. Я тужусь проникнуть мыслью в замыслы наших великих оппонентов, дабы вовремя отреагировать на их новации и правильно сориентироваться в постоянно меняющейся ситуации, а ты всё сводишь к клоунаде.

   - Нельзя объять необъятное, - возразил робот. - Мы обречены на хроническое отставание от лидера и вынуждены лечить не причину, а следствие. Провирус гибок, оперативен, а его создатели и подавно. Нам их ни в жизнь не перехитрить. Так к чему ломать голову над всякими глупостями? Какого результата ты добьёшься, если примешься постоянно изводить себя псевдомудрыми размышлениями и прочей бредятиной? Неужели тебе нравится, мазохист ты мой, вот уже как пол века мучить себя и терзать? Не надоело?..

   - Я хочу во всем разобраться до самого конца. Меня начинает бесить собственное бессилие. Мы из кожи лезем вон. По крупице строим высокодуховное общество, а эти, с Олимпа, хихикая и скаля зубы, вытаскивают из основания нашего общества кирпич за кирпичом, и вообще...- Лабер бессильно махнул рукой. - Ты прекрасно знаешь - у нас свободных земель хоть завались. Селись, где хочешь. Имей детей, сколько сможешь. Сегодня трудно найти семью, в которой меньше шести ребятишек. Правительство делает для них всё возможное - построило интернаты, высшие учебные заведения, отгрохало два медицинских центра, соорудило здания культурного назначения... По мере возможности обеспечиваем всех желающих интересной работой. Однако с пугающей периодичностью с нашей молодёжью происходят странные вещи. Хорошие, добрые дети, не босяки какие-то там, оборванцы и беспризорники, воспитывающиеся в благополучных семьях, вдруг встают с ног на голову и превращаются в неуправляемых бестий. В воздухе начинают витать сомнительные идеи. Особо талантли-вые и сообразительные сочиняют книжки, от содержания которых всех бросает то в жар, то в холод. Несколько позже всё становится на свои места, но уже на горизонте появляется новое поколение и история начинается сызнова...

   - Ты же прекрасно знаешь - у вьюношей переходный возраст, становление организьмов, гормоны пошаливают! У них начинаются искания, терзания, мучительный выбор дальнейшего жизненного пути. Общество чем сможет, помогает тинэйджерам. А на самом острие находятся наши славные педагоги, и делают всё от них зависящее для нормализации обстановки, воспитания добропорядочных граждан. Возьмём для примера Юза Бабинского. Он уже третий год корпит над фундаментальным трудом "Психология ребёнка от 5 до 17 лет". На его месте я бы включил туда и твой возраст. Так вот, в скором времени все мы сумеем заглянуть в глубины детской души и направить, согласно рекомендациям Юза, наших ненаглядных чад в требуемое русло. Они станут говорить правильные слова, ходить строем, носить одинаковую одежду и хором воспевать руководство. Хотя после здравого размышления для этого достаточно карцера, охапки розог и надсмотрщиков с цинковыми мордами!

   - Убью! - прорычал Лабер.

   - Зачем? Бабинский толковый мужик, да и воспитатель хороший!

   - Не его - тебя!

   - Размечтался. Давай лучше вернёмся к разговору...

   - Мне надоело муслякать одно и то же! Надоело! Но ничего поделать с собой не могу! Ты только представь себе. Наши отцы небесные изловили обезьяну, воткнули ей в задницу укол, а теперь наблюдают с облаков, куда выведет кривая! Наплодили, сволочи, цивилизаций, насочиняли заповедей и успокоились. Почили на лаврах! Действуйте, дескать, братцы, дальше сами. А ведь даже идиоту понятно - каждый, кем бы он ни был, обязан нести ответственность за содеянное. Мать, бросившая дитя, достойна презрения, порицания и наказания. Создатель, оставивший на произвол судьбы своё творение, не имеет права жить! А переваливать ответственность на свои творения за ошибки в проведении экспериментов, по крайней мере, не этично...

   - Лично я, давным-давно наплевал на эту галиматью, - легкомысленно заявил робот. - И тебе советую. Много думать вредно. Можно зачахнуть во цвете лет, мумифицироваться! Во! Глянь, философ! Наша рыбёшка, пока мы чесали языки, соизволила изжариться. Если промедлим хоть мгновение она совершенно обуглится. Предлагаю приступить к трапезе...

   После сытного обеда Руководитель выбрался из Могильника, залез на крыло истребителя, улегся на тёплую броню и принялся сосредоточенно ковырять в зубах сухой щепкой.

   - Всё же до чего не рационально устроен мир, - бубнил где-то в недрах развалин робот. - Если посчитать, сколько мы переводим продуктов за свою жизнь - оторопь берёт! А ради чего? От их неумеренного потребления только растёт живот и увеличивается калоотделение. Причём в геометрической прогрессии...

   В проломе материализовался Первый Помощник с руками измазанными сажей по локоть. Он двумя пальцами держал на отлёте хорошо прожаренный кусок брюшины, с которого капал жир, и, наклоняя голову на бок, осторожно откусывал от него маленькие кусочки в желании продлить удовольствие...

   - Я вижу, ничего не мешает тебе всякий раз напихиваться до умопомрачения. Ты самый прожорливый робот из всех, кого я знал.

   Али оставил замечание товарища без внимания, поднял руку с рыбой над головой, облокотился спиной на крыло и стал, искусно перебирая ягодицами, зализать на истребитель, пару раз соскальзывал, наконец, зацарапался, угнездился рядом с Гризом, подвесил кусок почти над самым носом, страшно скосил на него глаза и хищно облизнулся.

   - На тебя противно смотреть, - не выдержал Вилли.- Нельзя же так опускаться в желании набить брюхо. Похоже, тебя месяц не кормили. Башебузк!

   - Мне кажется, кургала поставил не на ту лошадь. Тебя явно зациклило, - сообщил робот, старательно обсасывая грязные пальцы. - Хорошо ты не стареешь, а то бы давно превратился в брюзгу, надоедалу и свёл с ума всех Советников и Ирму в придачу. Пойми, дружище! Руководителю твоего масштаба не следует вникать в мелочи и переживать по пустякам. Предоставь это специалистам. Стой на вершине утёса и зри вдаль, а детали предоставь нам - маленьким, незаметным труженикам, и мы будем неустанно лепить из твоих гениальных мыслей счастливое сегодня. Ты лучше послушай вот что! - резко сменил тему Али. Он перестал сопеть, чмокать, цвыкать зубом и криво ухмыляться. - Мать-природа измыслила для нас, грешных, определённый порядок развития и жесткие рамки выживания. Вожаком стада, прайда, стаи становится самый сильный и опытный зверь, дабы передать свои мощные гены последующим поколениям. Однако присутствие разума изменило ситуацию в корне. Вот тебе и готовое противоречие между мышцей и мозгами. А ты выдумываешь черт те что и постоянно на-падаешь на таких беззащитных и уязвимых Создателей!

   - Здесь задействована целая куча факторов. О некоторых из них мы, в силу своей убогости, просто не подозреваем. И если в ближайшем...- Вилли повернул голову и поперхнулся. Али уже сидел. Из его рта торчал изрядный кусок рыбы. Он тужился то ли проглотить, то ли выплюнуть его. Глаза вылезли из орбит. Руководитель размахнулся, чтобы ударить товарища по спине, но робот принялся делать странные телодвижения, и кивать, и тыкать подбородком за спину друга. Гриз досадливо поморщился, подозревая очередной подвох, обернулся, и, как впоследствии любил говаривать Али, получилась немая сцена, к нам едет ревизор! В десяти метрах от истребителя стояли три райбера! По всей видимости, они перепугались ещё больше, чем неразлучная парочка. Ступор длился целую вечность. Наконец робот сделал сверхусилие, заглотал, как уж яйцо, кусок теши и вытащил из кабины винтовку. В кустах послышалось шуршание и треск сухих веток. Люди и райберы одновременно повернулись. Из непроходимых зарослей шиповника вывалился люрминс и вздыбился перед пришельцами.