Грубое совершенство (СИ) - Виноградова Александра. Страница 29

Необъятное.

Шекспир как-то сказал:

"Я всегда чувствую себя счастливым. Ты знаешь, почему? Потому что я ничего ни от кого не жду. Ожидание всегда боль... Жизнь коротка... Так что люби свою жизнь... Будь счастлив... И улыбайся... Перед тем, как говорить, слушай... Прежде чем писать, думай... Перед тем, как тратить деньги, заработай... Перед тем, как молиться, прощай... Перед тем, как делать больно, почувствуй... Перед тем, как ненавидеть, люби... Перед тем, как умереть, живи!"

Жизненная философия, которая говорит о том, что надо учиться на своих ошибках и делать только правильные выводы.

Радостная улыбка этим выходным не сходила с моего лица, ведь утро задалось предельно солнечным, но, что сильнее радовало, - синяки на моей шее полностью сошли на нет.

Выдох, что я испустила, был полон спокойствия и радости. Сидя перед окном на краю кровати, я в очередной раз думала, как и чем мне заколоть или запереть это чертов вход в мою комнату, чтобы он не являлся больше сюда...

- Чем... чем-чем-чем, - повторяла десяток раз, пока в моей голове шёл самый настоящий мозговой штурм.

Подойдя ближе, выглянула и осмотрела все косяки с торчащими еле заметными "шипами" со стороны улицы. Взглянув впервые вниз, прямо на зеленеющую траву и низкий забор, ограждающий всю площадь, я поняла траекторию его действий. Проходя соседский двор, не огражденный абсолютно ничем, дьявол перелезает через наш старый забор, оказываясь прямо перед моим окном. Поднимаясь по выступающим старым деревяшкам, которые успели отойти за десятки лет, но продолжали держаться, Кейн забирался прямо ко мне.

- Чёрт, - осознав всю простоту попадания в мою комнату, я скуксилась. Моё окно даже не запирается на какой-нибудь малейший замочек, что только упрощало абсолютно все! Теперь этот старый дом, пахнущий скоротечностью времени, раздражал меня, помогал полностью понять всю абсурдность моего положения.

Неожиданная мелодия оповещения на моём телефоне, заставила прикрыть окно и отдалиться от размышлений и самоупреков.

- Точно! - хлещу себя рукой по щеке, осознавая что сегодня за день.

Моя память на важные даты и события никогда не отличалась. Никогда! Все до чертиков важные числа я забывала, поэтому прибегла к заметками в календаре, который напоминал мне о той или иной важной дате, указанной в тот момент, когда ещё помнила о ней.

Сегодня день рождения Лизы, время ее совершеннолетия. Стоит мне осознать, что ей остаётся жить всего ничего, а этот день рождения является точно последним для неё, в области сердца начинает колоть, а к горлу подступает ком, от которого я не в силах сразу избавиться. Мне плохо от принятия этой жестокой судьбы, однако я точно не упущу возможности подарить этой даме подарок и угостить чем-то поистине вкусным.

Поправив воротник клетчатой рубашки красного цвета, длинные рукава которой пришлось задрать до локтя, для удобства, я надела тонкие рваные джинсы чёрного цвета, удачно окутавшие мои тощие ноги-палки.

- Бабуль! - вскрикиваю резко я от простой безысходности. Слушаю хриплый вздох испуга из гостиной, куда я и направилась в следующую секунду.

- Чего разоралась? - оторвавшись от вязания, старушка припустила очки с переносицы.

- Бабуль, - сажусь на старенький диван, который чуть младше возраста моей бабушки, и поправляю рубашку, - что мне подарить подруге?

- А мне откуда знать нынче? Твоя же подруга.

- Бабуль, ты та, кто прожил на этом свете очень долго. Ты повидала все, что могла. Ты человек мудрый и опытный. Мой наставник в конце концов!

- Да, навидалась я... С этим не поспорить. Ну-ка, опиши её.

- Она очень отрывная, словно самое настоящее цунами врывается в твою жизнь и, как эта буйная стихия, очень сложно выходит из твоей головы. Но она умеет поддержать, она... она... - вдыхаю аромат старости, пропуская в свою голову самые страшные мысли, - больна... - мой взгляд опустился на тусклые очи бабушки, - раком.

- Вот что, детка, - судорожно вздыхая, дрожащими руками она берет мою.

Такие тёплые... Её руки искрились теплом и заботой, казалось, она точно прониклась моими словами и всей душевной тяжестью, что убивала меня изнутри. - Её последние дни должны быть незабываемы. Ни за что, слышишь, ни за что не ссорься с ней и не разочаровывай. Она должна с улыбкой уйти, поэтому только радуй её. Этого достаточно. Если человеку ещё жить да жить, его не интересует что-то моральное, ему лишь бы что-то с купюрами, - демонстративно она потерла указательный и средний палец о большой. - А те, кому скоро уходить в иной мир, хотят лишь больше воспоминаний, что-то очень приятное, душещипательное и трогательное.

Она говорила с таким вдохновением и уверенностью, что на моих глазах навернулись слёзы, и я лишь крепче сжала руку этого человека в своей. В родной голове родились и другие мысли в ходе её прекрасных речей - она тоже не вечна. Бабушка когда-нибудь оставит этот мир, как бы больно мне не было мириться с этим.

- Ты поняла меня, Ада Форстерс?! - она чуть кивает, и тёплая рука, вся в морщинах, смахивает слезу с моей щеки. - Погоди, - продолжая греть мои руки одной своей, бабушка потянулась к деревянной тумбочке, где я рассмотрела какие-то газеты и старые толстые книжки. - Держи, - в руке оказалось двести долларов, которые повергли меня в полный шок, заставили округлиться моему взгляду.

- Нет! - отталкиваю я, учащенное мотая головой.

- Ада!

- Нет-нет, - продолжаю свои нервные действия. - Не занимайся расточительством.

- Это не расточительство! Возьми или я обижусь!

- Бабуль!

- Ада Форстерс, именем пирожков с яблочным джемом, повелеваю взять эти деньги! - мне всунули две бумажки, и я уже не противилась. - Впечатления, милая. Только впечатления, - вновь она вернулась к прежней мысли. Кивнув, я крепко сжала мудреца в объятиях и убежала на улицу.

Ветер тек широкой ровной волной, но иногда, словно перепрыгивая через что-то невидимое, и, рождая сильный порыв, развевал мои волосы. Ненароком задумалась о школе. Ещё совсем немного, чуть больше месяца, и я буду свободна.

Заливистый весёлый смех, крики поздравлений и тёплые пожелания - вот, что меня встретило близ палаты Лизы. Кругом вертелись медсестры и другие пациенты с улыбками и зелеными шарами, её любимого цвета.

Зная, что туда не протиснусь, убрала клубничный торт с кусочками настоящих ягод, а также массой взбитых сливок обратно в тканевую сумку. Слегка постеснявшись огромного количества народа, я побежала в туалет, где и принялась ожидать ухода всех. Он был недалеко, именно поэтому я могла все слышать.

Только через минут двадцать-тридцать все крики утихли, ведь гости ушли из её палаты. Я глубоко вздохнув пытаюсь оттолкнуть ненужное и собрать все мысли в кучу. Так, Ада, все будет хорошо.

С улыбкой до ушей захожу в яркую палату, полную конфетти и шариков, разбросанных по небольшой площади. Они забились во все углы и все щелочки... Обилие красок ослепляло и удивляло одновременно. Такого в её палате я не видела никогда.

- Зеленка мне в ботинок, Ада, - бледная улыбается, заставляя перенять на себя эту смущенную улыбку. Я уже развела руки за крепкими объятиями. Да и она тоже, но Лиза мигом передумала, замерев на месте, как только увидела мой пакет.

- О, боже. Выброси этот аппетитный торт! - повышает голос именинница. Я хмурюсь в полном шоке.

- Чт..что? Зачем?

- Иначе съем его, - с обидой смотря на сверкающие клубнички, отвечает она.

- Открою тебе секрет, торты человек тоже может употреблять в пищу.

- Я слежу за фигурой, приставляя ладони к талии, - скорее перебивает Лиза.