Грубое совершенство (СИ) - Виноградова Александра. Страница 39

- Погоди-погоди, - взглядом улавливаю его полуоборот ко мне и приподнимаю уголок рта, вновь встретившись с какой-то неловкостью внутри. - Ты можешь рассмотреть здесь звезды? - взгляд парня вновь устремился наверх.

- Чт..то? - я подошла ближе, чтобы услышать вопрос вновь и удостовериться, что в первый раз я действительно что-то услышала о звездах.

- Можешь... рассмотреть здесь звезды? - вновь задал он, и я принялась рассматривать черноту в небе, в надежде увидеть маленькие золотые крупицы.

Спустя минуты добросовестного изучения неба, я не увидела ни одного небесного светила, лишь черноту...

- Нет.

- Даже звёзд нет на небе этого чертового города!

- Тебе не нравится Даллас?

- Я хочу уехать. Далеко в Лос-Анджелес. Два года после окончания школы я пытаюсь заработать на этот тёплый энергичный город.

- Так..тебе..так..что... Тебе... тебе 20?

- Не похож? - он ухмыляется.

- Очень! Весьма сомнительное объявление. Ты точно сын-подросток директора, который позволил тебе эту подработку, ибо большие карманные деньги не с неба падают.

- Правда одна, Форстерс, мне 20 лет, - Дрейк ещё шире улыбается, ближе прижимаясь ко мне.  - А что ты вообще на крыше забыла?

- Мне... я... - мозговой штурм не помогал, и я сдалась. - Блин, мой интерес меня погубит.

- Не утрируй. Любознательный живет намного интереснее. Заметь разницу между вопросом, который ты задашь в процессе объяснений, и за пять минут все поймешь, и вопросом, который ты не задашь в процессе объяснений, и не будешь понимать абсолютно ничего.

- Мудро, - отрезаю я.

- Сегодня ты весь день сама не своя. Все в порядке?

- Ничерта. Знаешь это чувство, вот ты стараешься для человека, не делаешь ему совершенно ничего плохого, вообще никогда не делал. А он тебя поливает грязью, а другой обижается. Чёрт подери, в чем дело? У меня что ли на лбу написано: "Пошли меня на три буквы!".

- Такое бывает, все наладится. Мир не без добрых людей.

- Я надеюсь, - приставив руки к холодной железке забора, я опустилась на корточки, начиная учащенно дышать, чтобы забыться.

- Не хочешь погулять как-нибудь вдвоём? Пообщаться и так далее?

- Что?

- Я предложил погулять.

- Я не сторонник гулянок, и... и... вообще... я должна идти, - скорее двигаю я, в итоге покидая крышу заведения.

И теперь моей главной целью является звонок миссис Уинтер, точнее... я даже не знаю фамилию матери Кейна... Странный феномен, о котором я точно должна узнать по-подробнее.

Останься.

Прошло три дня, долгие часы которых я лишь проводила в раздумьях и каких-то душевных терзаниях. То, что я наговорила Лизе, просто убивало меня, заставляло разрыдаться, как маленькому ребенку, который напортачил по собственной глупости. Так и я - поступила, как самая дурная дурочка из всех существующих дур.

Колман по школе ходила угрюмой, будто я совершила какой-то самый ужасный поступок в ее сторону. Я лишь отказалась погулять, причем по самой нормальной причине, но это побудило её относиться ко мне, как к настоящему врагу народа. Но ведь не стоит забывать, что она не знает деталей...

Возможно, ничего бы не было - я бы не тревожилась глупыми мыслями, не нервничала, не накручивала, не обвиняла себя в произошедшем, только если бы пошла с Райли гулять, отчего в итоге не пошла бы к Лизе. Каждому бы угодила...

Однако моя жизнь просто кишит глупыми ошибками, о которых я жалею или страдаю в полной мере.

Я звонила маме Уинтера, и мы договорились о встрече именно на сегодня - через три дня после звонка. Я не знаю, чего мне ожидать от этого вечера, не знаю, не понимаю, не вижу. Не взирая на все свои смятения и ненужные мысли, я пойду к Кейну Уинтеру. Путем репетиторства я доберусь до истины.

Все три дня я ходила в школу, но чувствовала себя словно прозрачной - ни взглядов Колман, ни издевок Уинтера, ни любого другого контакта с людьми. Я была невидимкой.

Я кропотливо боролась с нерешимостью пойти к Лизе в больницу и просто попросить прощения. Я видела перед собой только эту цель. Единственная, перед кем я виновата, единственная, кому я наговорила грязи, когда человеку было больно, это Лиза. Моя Лиза.

Погода не особо радовала меня своими теплыми лучами и ярким светом, я хотела, всей душой желала чего-то пасмурного, настоящего мрака, который бы пробирал до самой души и успокаивал. Да, я обожаю дождливую погоду и серость в небе. Серый -мой любимый цвет, в котором я души не чаю. Он утешает.

Всю дорогу к Центру Больных Раком я продумывала каждое слово, которое объявлю Лизе с извинениями, как прикольнусь над ее осунувшимся лицом и в итоге получу в свой адрес средний палец. Да, я жду этого. Жду, когда она наругает меня; если будут силы, ударит по щеке, максимум - убьет к чертям. Я готова к этому.

Прости меня, Лиза.

С этими мыслями и наушниками в ушах я пробилась в двери центра, быстро промелькнув перед регистратурой. Казалось, иду вдоль коридора и отчетливо слышу свое имя сквозь мелодии, но я слишком долго ждала этой встречи, что не воспринимала посторонние звуки всерьез.

И вновь мои легкие наполняются воздухом, я со стыдом хочу произнести извинения, но не регистрирую и единой души в палате, которая уже не пахла чем-то медицинским, нашатыркой или что-то в этом роде. Местность проветривалась, игрушки и фотографии куда-то исчезли, как и я сама хозяйка.

Её не было.

Нигде.

Казалось, эта идеально заправленная койка сейчас же вскроет все мои тайные страхи. Без стыда и совести оголит все мои ненужные мысли.

Пока я избавляюсь от лишнего ужаса в голове и одновременно стараюсь понять происходящее, кто-то безжалостно выдергивает наушник из моего уха, и я буквально возвращаюсь с небес на землю, где стало только больнее. Неужели, во мне что-то говорит то самое шестое чувство, которое дано отнюдь не всем чертям этой планеты?

- Гд..д.. - с каждой секундой я теряла дар речи и нормальный рассудок. Шестое чувство распирало, больно ударяло кинжалом в самое сердце и по сотне раз в минуты. - Гд-д.. где Лиза? - я проморгалась, обратив взгляд на прикоснувшегося к моему устройству. Это была Ненси. Та самая улыбчивая регистраторша, которая сейчас почему-то не улыбается. Ее лицо передает лишь искренние эмоции печали, настолько грустные, что я захотела разреветься, но не торопила очевидные события.

- Она просила передать, - с какой-то тяжестью сглотнув, дрожащей рукой русоволосая протягивает мне лишь белый конверт, цвет которого напоминал мне кожу больной подруги.

Мои руки задрожали даже сильнее, чем регистраторши. И, казалось, сейчас я просто упаду и умру в дикой агонии, ибо дрожь пробрала до самых костей. Я не хотела верить в то, что этот человек растворился в воздухе. Нет, Лиза.

Нет.

Без малейшего писка, Ненси удалилась, и я, судорожно сглотнув, направилась в абсолютно пустую палату, в которой царила тишина, спокойствие и настоящее умиротворение.

Нет, Лиза.

"Слушай,

это пишет Ненси. Да, я попросила сразу написать, что это ее почерк, ибо мне так хреново, что я и не могу пошевелить вообще любой конечностью.

С трудом сглатываю и пишу тебе, Ада Форстерс, моя поддержка и опора, которую я обидела.

Прости меня.

Я такая сука, такая идиотка. Все твои слова были настоящей чистой правдой, которая обидит любого, но меня в тот день лишь осенило, какая я сука, когда мне фигово.