Грубое совершенство (СИ) - Виноградова Александра. Страница 46

Как же я поднебесно рад, что здесь нет докторов или кто там работал надо мной. И какой идиот решил спасти мою жизнь?

- Хейзел! - орала Ада, гоняясь по коридорам и заглядывая в каждую дверь.

О-о-о, Хейзел, теперь я знаю, кто меня лечил. Хорошее было время. Она действительно идеальна в роли врача не только в настоящей жизни, помогая людям с недугами, но и в постели. Интересно, помнит ли она, как кричала подо мной.

Меня даже подбодрило это воспоминание, и изображение в глазах стало четче.

- Черт, - выругалась девушка, подбежав ко мне. Преградив путь своим телом, она скрестила руки на груди, а я лишь закатил глаза.

- Уйди с дороги.

- Нет. Угомонись и ляг обратно.

- Да. Уйди с дороги и заткнись, - нахожу в себе силы толкнуть надоевшую в сторону, а затем и побежать на выход. Еще я рад тому, что здесь нет запутанных коридоров и тому подобных, этот штаб абсолютно мелок и ничтожен.

Холодный ветер моментально ударил мне в лицо, когда я открыл железную дверь такой же низкой температуры. Ночной мрак помутил мой рассудок только сильнее, и я вконец перестал понимать, что же за дерьмо происходило вокруг.

Каждый мой шаг подозрительно громко звучал в моих же ушах. Пока я шел по тротуару, мог отчетливо слышать свое бешеное сердцебиение.

Неведомо куда я двигался минут десять, пока внезапный яркий свет не озарил площадь, и я не осознал, что нахожусь на проезжей части.

- Черт, - именно так я комментирую звук приближающейся машины, ее звонкий сигнал и усиленное торможение.

Все вокруг замедлилось...  Кажется, что я наблюдаю за жизнью другого, незнакомого мне человека, или смотрю телевизор .

- Ада! - мои штаны наполнились искренней радостью, когда я увидел освобожденную из чулана подружку.

- Кейн! - ее улыбка всегда радовала мой глаз и заставляла неимоверно трепетать душу.

- Ада! - мы крепко сжали друг друга в объятиях.

- Стив! - воскликнула вдобавок Форстерс, заметив моего близнеца. - Я не ослышалась, ребята? - сглотнув, она натянула улыбку. - Вас забирают?! Мальчики!!

- Ада, - я мягко взял затекшие запястья подружки, запачканные в непонятной черной субстанции. - Нас действительно забирают, забирают далеко в Америку, Ада.

- Ам.. Ам... Амер-рику? - шепотом отреагировала именинница.

- Да, Ада, я не знаю, что теперь делать!

- Как, что? Ехать! В восемнадцать я уйду отсюда, меня заберет бабуля, и я... я.... приеду к тебе!!!

Приеду к тебе...

Приеду к тебе...

Знакомый удар головой спровоцировал вспомнить все, что было забыто прежде. Всех, кого я успел потерять в стенках памяти. Девушку, которая была моим ярким озорным лучиком в детстве. Детский дом, который был настоящим проклятьем моего начала жизни.

Но только она превращала этот ужас в радость и восхищение.

- Ад-д-да Ф-форс-стерс, - прошептал я, в последнюю секунду увидев заплаканное и неимоверное испуганное лицо девушки, которую всем сердцем любил в далеком детдомовском детстве.

Мгновенья тишины.

И тогда я почувствовала сильное удушье. То самое язвенное чувство внутри, когда пытаешься сдержать порывы эмоций, что начинает болеть и кружиться голова. И плюс к этому, ты забываешь о равновесии, падаешь, зарываешься в себя и начинаешь реветь. Дико реветь, истощая слезохранилище.

- Т-т..ты... - с его уст сорвался сухой хрип, и я еле разобрала то слово, которое произнёс Уинтер.

Его слабый взгляд делал неимоверно странные вещи с моим телом. И я на сто процентов была уверена, что то, что происходит у меня внутри, называется приступом паники. Каждой клеточкой своего тела я чувствовала жар, затем холод, затем снова несносный жар. Казалось, я готова была взорваться в любую минуту.

Он впервые назвал меня полностью по имени, что возрождало в моей голове сотню мыслей, тысячи вопросов и миллионы подозрений.

- Что я натворил? Господи! Что же я наделал? - из машины выбежал обычный на вид мужчина невысокого роста, но довольно крупного веса. Задыхаясь, он сотрясал свой живот и щеки, а его светло-зеленая рубашка с оранжевыми пальмами взмокла, будто на него минуту назад вылили ведро с водой. - Я убийца! Убийца! - продолжал тот, возрождая у меня сильное желание вырубить его одной правой.

Сейчас мне многое мешает думать, и единственное, что я сначала принялась делать.  - молиться, чтобы Кейн Уинтер не покинул белый свет.

Не теряя и минуты, я принялась думать и стараться подавить всю ту дрожь, которая успела пробрать меня до самых костей. Хейзел и Леона нет, и они, черт подери, неведомо где!

Знаю, что это будет немыслимой ошибкой, если я сделаю это.

Знаю, что меня обольют дерьмом и, возможно, убьют, если я сделаю это.

Но я сделаю это...

- Я УБИЙЦА! - не унимался пухляш, и в порывах своих злых потоков я замахнулась и ударила его локтем в нос, отчего тот проскулил, обратив свой помутневший взгляд к пострадавшему, и моментально упал, словно мешок с картошкой.

- Чт..тт... - меня взял шок и даже... гордость. - Откуда во мне столько силы и храбрости, черт возьми? - я восхищенно заулыбалась, но стоны и хрипы Уинтера убили всю ту радость, что распирала внутри. Я быстра припала к бездыханному телу, и увидела, что полученная недавно рана дала о себе знать.

Глубоко вздохнув, я взяла с себя слово, что так же замахнусь и на Леона, если тот наорет на меня за звонок в городскую больницу. Хотя... я даже буду права, ибо где их черти носят?!

Нервно закивав, я взяла мобильный и позвонила в скорую помощь, которая должна помочь, как минимум, двум людям в этом месте.

***

"Жизнь - это риск. Только попадая в рискованные ситуации, мы продолжаем расти. И одна из самых рискованных ситуаций, на которые мы можем отважиться, - это риск полюбить, риск оказаться уязвимым, риск позволить себе открыться перед другим человеком, не боясь ни боли, ни обид."

"Что дороже - славное имя или жизнь? Что умнее - жизнь или богатство? Что мучительнее - достигать или утрачивать? Вот почему великие пристрастия неизбежно ведут к большим потерям. А неуемное накопление оборачивается огромной утратой. Знай меру - и не придется испытать стыд. Умей остановиться - и не столкнешься с опасностями и сумеешь прожить долго."

"Главное, чему учит человека жизнь, это не тому, что в мире существует страдание, а тому, что от него самого зависит, обратит ли он страдание себе на благо, превратит ли он его в радость."

Белые больничные стены, что так давили на мое сознание и душу, позволили проникнуть в голову всей этой чепухе о смысле жизни. Хотя не стоит так громко отзываться о столь великих мыслях, говоря "чепуха", ведь они несут правду и истину.

Медсестры навязчиво носились из одного отдела в другой. Я слышала лишь настойчивые учащенные постукивания каблучков, но не видела ни лиц, ни деталей. Я зарылась лицом в ладони, чтобы просто-напросто держать себя в руках и не разрыдаться, как последняя плакса. Даже если я девушка, и научно доказано, что ранимая натура, я не должна давать волю эмоциям в такой ситуации. Я должна быть сильной. За стеклянными дверями операционной находился тот, чье имя я до сих пор дрожа выношу из своих уст.

- Уинтер, - прохрипела я, даже не узнав родной голос. Прочистив горло, я произнесла простое : "пожалуйста", обкатывая слово на языке, ведь я так давно не произносила его с искренними позывами.