Игра без читов (СИ) - Давыдов Григорий Андреевич. Страница 22

Я ухватился за клинок, желая потянуть меч на себя и проверить догадку, но тут же одёрнул вмиг покрывшуюся кровью из глубокого пореза ладонь. Припав к порезу губами, чтобы остановить кровь, я схвати другой рукой меч за рукоять. Скульптура, как же! Разве может каменное оружие быть таким острым?

Протолкнув рукоять через дыру меж ладонями скульптуры, я освободил меч и поднял его, рассматривая. Тяжёлый... и длинный, двуручный, похоже.

Я в который раз пожалел, что не взял с собой Лёшки. Он бы мне смог разъяснить особенности этого меча - в том, что он боевой, не было сомнений. Может, действительно, поступил глупо, оставив его и Настю вместе с Андреем? Ведь если девчонка чувствовала себя с ним не уютно, то и Лёшка не сказать, чтобы был счастлив его присутствию. Помню, когда мы бежали, как угорелые, этот суровый марафон, мальчонка шепнул мне на ухо: «Только ему не отдавай». Мне тогда показалось, что он просто не хочет попадать в руки к незнакомцу - ну, и не отдал. Разве мне нужен был ещё один плакса и риск быть засвеченным Кодом? Но теперь, после всего случившегося, для меня его слова приобрели новый смысл и очертания... Почему Видящие не хотели связываться с Андреем?

Может, он сам Код?.. А что, такое вполне может быть: не раз виртуальные гады засылали своих разведчиков, ни капли не отличавшихся от «Хюманов». Ведь Разлом выплюнул на Землю все расы, и людей тоже. Так что не редко можно было встретить обычного, на вид, человека, который в итоге оказывался либо сильным магом, либо разбойником с вкачанными навыками скрытности и знаниями ядов, или ещё кем до кучи... Но таких всегда на раз-два щёлкали Видящие. В этот раз Лёшка с Настей молчали.

Значит, не Код. Но ведь почему-то же дети его боятся? Хотя причин вроде как он никаких не давал. Ну, соврал о своём прошлом: так кто захочет выкладывать всё незнакомцам? Андрей верно сказал: захотел бы с нами что-то сделать, уже бы сделал. Да хоть этой ночью! Тогда что не так?..

Но от размышлений меня оторвал неожиданный скрип и грохот, от которого сердце ушло в пятки.

Я увидел, как статуя, меч которой только что перекочевал мне в руку, зашевелилась. Камень на ней стал трескаться, а глаза забегали из стороны в сторону, словно живые. Волосы вампира заёрзали на крышке саркофага, походя на стаю змей.

Остальные статуи тоже заскрипели, задёргались и начали подниматься.

Где-то глубоко в сознании я отчаянно пытался убедить себя, что это - обычный среднестатистический квест. Не помогало. Тело будто вросло в землю, я не чувствовал власти над самим собой: только глупо смотрел на то, как оживает камень. На то, чего никто не захотел бы узреть иначе, чем на экранах телевизора, наслаждаясь фильмом ужасов с попкорном в руках.

Но вдруг по голове ударило обухом. Неожиданно, как это бывает, когда мозг осознаёт, что нужно что-то сделать, иначе - смерть. Обычно такое происходит за секунды до неминуемой кончины, но и шестерёнки начинают крутиться как сумасшедшие, а тело двигаться с небывалой скоростью.

Рука сама собой вонзила отобранный у мертвеца меч в землю и бросилась мне за спину, нащупывая рукоять моего старого меча. И, моментально высвободив его из ножен, вложила его рукоятью в руки уже успевшего приподняться и посмотреть прямо на меня вампира. Кто знает, почему я так поступил? Я вот лично не знаю.

Но статуя застыла, удивлённо уставилась на оружие в своих руках и, скрипя, медленно легла обратно, а появившиеся на каменном теле трещины начали медленно зарастать. Глаза вампира вновь одеревенели, уставившись куда-то вверх, волосы перестали шевелиться, и он замер, в той же самой позе, в которой я его обнаружил.

Остальные статуи проделали то же самое, как будто решив, что всё кончено, и нечего зря полошиться.

После этого я ещё какое-то время стоял возле саркофага, стараясь унять бегающие по спине мурашки. Когда же наконец взял себя в руки, схватил треклятый вампирский меч и забросил его за спину, в чужие ножны. Тот вошёл в них, конечно, не ровно, и немного болтался, но лучше уж так, чем занимать им руку. В неё вновь лёг фонарик, и я двинулся дальше, меж саркофагами, стараясь разглядывать серебристые следы на земле, а не глазеть по сторонам. Почему-то теперь я то и дело слышал пугающие скрипы, и периодически застывал, выключая фонарь и прячась за щитом, словно это смогло бы спасти меня от восставших мертвецов. Чёрт, а ведь мне казалось это когда-то весёлым: вот так воевать с нежитью. Но не теперь, когда на кон поставлено самое дорогое - жизнь.

Путь по кладбищу казался мне вечным, хотя, если задуматься, я не прошёл и пятидесяти шагов. Следы упёрлись в ступень какого-то постамента. И я всё же решился поднять взгляд.

- Лера... Чтоб тебя! Чтоб тебя!!!

Мне открылась широкая площадка с возвышением, на которое вело пару ступеней. На этом возвышении располагался грубо вытесненный каменный блок с плоской вершиной - как раз такой, чтобы на ней мог уместиться человек. За этим блоком стоял перпендикулярно второй, измазанный какими-то витиеватыми рисунками, наподобие наскальных. К нему было прибито две длинных железных цепи, и такие же валялись у самого основания - там, где, по задумке безумного садиста, наверняка должны были располагаться ноги.

Вокруг блоков стояли широкие чаши, наполненные какой-то жидкостью. В свете фонаря я увидел множество вампирских следов: будто они окружили это место и постоянно топтались, ходя туда-сюда. Но, помимо прочего, я обнаружил на параллельном земле блоке алые разводы. Человеческая кровь - не иначе. У вампиров чёрная кровь. Вообще, все не человеческие расы виртуала имели другие оттенки крови. К тому же разводы были совсем свежие...

Лера.

Фак! Фак! ФАК!

Склонившись над чашами, я убедился, что и они наполнены алой жидкостью. Как я сдержался тогда, чтобы не взреветь, не знаю. Только затрясся, припав на одно колено. Так. Ладно. Теперь подумаем... Что тут могло произойти. Слишком много крови... Кандалы. Жертва? Кому? У вампиров нет своего пантеона Богов, они служат Некрополису и выполняют роль грубой силы или разведчиков. Наёмная сила, можно сказать. Тогда... Решили таким извращённым способом пообедать? Глупость. Сожрали бы эту дуру на месте, и дело с концом. Значит...

Я старательно избегал слова «обратили».

Нет, вампиры - жестокие создания, и помимо крови питаются и чувствами других существ. Особенно сильно они обожают ощущать боль Хюманов. Её пытали. Пока оставим это как рабочую версию. Но что с ней сделали потом?

Луч фонаря стал исследовать местность вокруг постамента. Следы уходили за блоки и шли дальше, исчезая во мгле ночи. Я последовал за ними лёгким бегом.

И бежал я до тех пор, пока дым от магических воронок не остался далеко позади, а следы всё продолжали идти дальше. Остановившись, я посмотрел вперёд, на этот раз позволив себе громко выругаться. Ведь до моего сознания наконец дошло, куда они направились дальше.

Домой.

В Москву.

Я пнул ближайший камень и начал ходить взад-вперёд, сжимая кулаки так, что затрещал фонарик. Опомнившись, повесил его обратно на грудь и, ощущая такую усталость, словно только что опять преодолел бегом десятки километров, присел на землю, разглядывая своё едва видимое отражение в эльфийском щите.

Нет. На меня смотрел не герой. Не тот, кто смог бы в одиночку отправиться в самый центр тёмного Кода, туда, откуда мечтали сбежать тысячи Хюманов распятых на разделочных столах некромантов. Я могу сейчас же повернуть назад и вернуться к своим, продолжив путь. Кто мне вообще такая Лера? Никто, если подумать. Я ей ничего не должен.

Да, она будет страдать, но кто сейчас не страдает? Сколько народу заточены за стенами Некрополиса, сколько ждёт своего часа лечь на операционный стол в лабораториях Питера? А другие места, где условия ещё жёстче и страшнее? Лера - одна из многих, всего-то. Так почему я должен рискнуть ради неё, даже не зная наверняка, что она ещё жива?

Но об этом я думал уже уверенно топая на Запад, где впереди можно было рассмотреть высокие шпили башен и стены, окружившие Некрополис.