Неприкасаемая (ЛП) - Джейми Даниель. Страница 14

— Видишь что-то, что тебе нравится? — спрашиваю я, заставляя её подпрыгнуть.

— Господи, Линк. Ты явно любишь ко мне подкрадываться. — Она хихикает, прижимая руку к груди. — Симпатичный кулон. Может, завтра вернусь за ним. Я не взяла с собой кошелёк на ужин, потому что за подарки сегодня уже расплатилась.

Потянувшись к заднему карману, я вытаскиваю бумажник и выхватываю цепочку со стенда, отчего все остальные ожерелья громко звенят в маленьком пустом сувенирном магазине. И снова я ловлю на себе взгляд продавщицы.

— Я куплю его для тебя. А половину за подарки отдам завтра, как только доберусь до банкомата, — говорю я, держа белую картонку в нескольких сантиметрах от лица и разглядывая цепочку, на которую она положила глаз.

Крошечный, очаровательный воробей из серебра, свисающий с тонкой серебряной цепочки. Просто и красиво. Точно как она.

Схватившись за стенд, она успокаивает звон, прежде чем повернуться обратно ко мне. Она озаряет меня заразительной улыбкой, когда я протягиваю ей подвеску.

— Спасибо, Линк. Я сделала тату воробья через несколько недель после своего возвращения на учёбу. Мои соседки напились, и не успела я понять, что случилось, как оказалась лежащей лицом вниз на кушетке у татуировщика, выбивающего крошечную птичку на моём плече. Она прямо как на этой подвеске, с крошечным завитками на крыльях и красивым дизайном на животе. Я влюбилась в неё с первого взгляда. С этим топом её, кстати, видно, — произносит она, чуть отвернувшись и смахнув с плеч волосы.

Поверить не могу, что не заметил её во время обеда. Видимо, был слишком отвлечён на неё, потому так и не заметил татуировку. Подчёркивают крошечное тельце птицы слова, выведенные курсивом: «Всё хорошее — дико и свободно».

— Почему ты выбрала именно эту цитату? — интересуюсь я, аккуратно проводя по ней пальцем. Чувствую, как она слегка вздрагивает под моим прикосновением. Поднимает на меня полуприкрытые глаза, выглядя чуточку потрясённой от ощущений, порождённых моими руками на её тёплой, гладкой коже.

— Она показалась мне идеальной, ведь я уехала из Сан-Франциско, чтобы следовать за своими мечтами. Было страшно, но в то же время полезно. Я чувствовала себя птичкой, которая улетела из дома и в одиночку отправилась в большой мир. Быть дикой и свободой так пугающе и ново, находясь в новой городе и не зная ни единого человека, но оно того стоило. Я гналась за своими мечтами... Я раздумывала над воронами, но они не такие милые на вид, как воробьи. Эти же — красивые, хрупкие и красочные. Мне нравится.

— И мне. Тебе идеально подходит, — я позволяю руке упасть с её плеча, медленно скользя по спине, прежде чем убрать обратно к себе в карман. Замечаю мелкие мурашки, покрывающие её руки и спину, когда отнимаю пальцы от её тела.

Рейвен размыкает губы, чтобы ответить, но снова появляется женщина с подарками, уходившая в заднюю часть сувенирного магазина, поэтому она отворачивается, вновь приветствуя ту с приветливой улыбкой.

— Вот фляжка. Посмотрите её и дайте знать, если понравится. Я тогда сразу же заверну её для вас. И вот ещё ожерелье, которое вы купили, оно уже убрано в подарочную упаковку.

Через несколько минут, у нас всё завёрнуто и готово, в том числе и цепочка Рейвен. Толкнув дверь, я придерживаю её открытой для неё. Вырвавшись в теплоту летнего вечера, пользуюсь преимуществами последних мгновений наедине, прежде чем мы присоединимся к нашим родителям за ужином.

— Дай мне подвеску. Я застегну её на тебе, — говорю, вытянув к ней руку. Она откапывает цепочку из маленького подарочного пакета и кладёт её мне в руку перед тем, как нервно прижать подарки к груди.

Я трачу несколько секунд на освобождение подвески от держащего её крохотного кусочка картона. Выбросив упаковку в мусорное ведро, я становлюсь у неё за спиной, открываю цепочку, а затем оборачиваю её вокруг нежной шеи Рейвен. Она трогает пальцами подвеску, когда холодный металл опускается на её грудь. Мне приходится сделать несколько попыток, но в конце концов я защёлкиваю замок.

— Вот. Всё готово, — говорю я, опустив руки на её плечи. Я неторопливо провожу ими вниз по её рукам, вито время как она оглядывается на меня через плечо.

— Спасибо.

Не знаю, алкоголь ли тому виной, её духи или эмоции всей недели, настигнувшие меня, но прежде чем я успеваю понять, что случилось, она поворачивается ко мне лицом, и я обнаруживаю, что опустил руки ей на бёдра, толкая Рейвен спиной к каменному зданию. Сейчас уже темно, но тротуар по-прежнему занят людьми, прохаживающимися кто куда. Мы растворяемся на заднем плане, все вокруг вдруг перестают иметь всякое значение.

— Линк... — слово выходит задыхающимся и полным похоти. Её ресницы дрожат, прежде чем опуститься, и остаются такими, когда я наклоняюсь поцеловать её.

Я не произношу ни слова — вместо этого вжимаюсь в неё телом и придвигаюсь губами, но колеблюсь на миг, оставляя между нами лишь глоток воздуха. Я чувствую, как она дрожит под моими пальцами, словно адреналин, разливающийся по моему телу, перетекает прямо в неё.

Мой язык вырывается изо рта, увлажняя губы, пока я готовлюсь поцеловать её впервые за три месяца. Три очень долгих месяца. Знаю, это неправильно, но сейчас мне плевать. Я взвинчен, и она, кажется, более чем готова позволить мне делать с ней всё, что пожелаю. О последствиях буду переживать завтра.

Это всего лишь поцелуй.

Знаменитые последние слова...

Пустив осторожность по ветру, я запутываю руку в волосах на её затылке и обрушиваюсь на неё с такой силой, что моя рука ударяется о кирпичную стену позади неё, вынуждая тихий стон удовольствия и удивления трепетом сорваться с её уст мне в рот, когда я скольжу языком меж её губ. Наш поцелуй горячий, страстный и разрывающийся от нужды. Между нами такого чересчур много, чтобы двигаться неспешно и быть нежными. Такое ощущение, будто я поцелуем вдыхаю в неё жизнь, как и она в меня, в то время как я сплетаю наши языки, наслаждаясь вкусом её мятной зубной пасты.

Я в курсе, что нам нужно остановиться, но всё во мне кричит: «Даже не вздумай!» Снижаю темп нашего поцелуя, непрестанно сжимая её бока с такой силой, что не сомневаюсь, ей наверняка больно, но она, кажется, не возражает. Ничего не могу поделать, ибо у меня такое чувство, будто я должен держать её обеими руками, иначе она улетит, как воробушек, вытатуированный у неё на плече.

В конечном счёте, я отрываюсь от её губ, разрывая наш поцелуй, и отступаю назад, пока пытаюсь взять себя в руки. Мой член пульсирует в штанах, и я делаю всё возможное, чтобы не привлечь к нему внимания.

Но дело в том, что такой член, как у меня, в стоячем положении спрятать сложнее, чем хренов кирпич, и я впечатал его в Рейвен всего несколько мгновений назад.

— Ого, — шепчет она, поднося руку к губам и неторопливо очерчивая их пальцами. — Это было... приятно... и довольно неожиданно. Я совсем этого не ожидала. — Взволнованно посмеиваясь, она тянется к лифчику, вытаскивает из него крошечный тюбик блеска для губ и наносит его на губы. — Но если мы не притащим задницы в ресторан, мама и Мэтт пошлют за нами кавалерию.

Пытаюсь отодвинуть мысли о наших родителях на задний план и полностью сосредоточиться на ней.

— Я тоже... это была явно хорошая закуска перед, надеюсь, главным блюдом, которое я отведаю позже сегодняшним вечером, — придвигаюсь к ней, обнимаю рукой за талию, и мы вновь трогаемся в сторону ресторана.

— Притормози, Ромео. Этот поцелуй не зайдёт дальше. Ты очень пьян и не в состоянии трезво мыслить, а я... — она показывает на себя, — я трезвая, как и они, и поверь мне — мы, снова оказавшиеся в одной постели, приведём к катастрофе. Как по мне, лучше этот поцелуй оставить как есть. Это моя благодарность тебе за прекрасный подарок и ничего более. Как только нас посадят за стол, закажи себе кофе.

— Я сильно пьян. Вот, что происходит, когда проводишь полдня, спрятавшись в баре. Наверное, ты права в отношении «катастрофы»... но ты должна признать, раз уж мы знаем, что нам этого делать нельзя, ситуация становится гораздо веселее. Если мне понадобится вернуться в сувенирный магазин и купить тебе ещё дюжину цепочек, чтобы заслужить парочку твоих «благодарностей», скажи только слово и я достану всё, что пожелает твоё крохотное сердечко, Злючка.