Нежная птаха для мрачного колдуна (СИ) - Шум Марго. Страница 10

- Девочка моя, - смягчила она немного тон и даже приобняла меня за плечи. - Все это я говорю не для того, чтобы как-то унизить тебя. Я хочу помочь, видя, что тетя совсем тобой не занимается. И мамы у тебя нет...

- Благодарю вас, дама Лиссандра, - решилась ответить я.

- Как ты знаешь, наверное, у школы есть попечительский совет, который жертвует в ее фонд небольшие суммы. Монеты идут на самые разные цели, но в том числе и на помощь малоимущим сиротам. Если хочешь, я могу похлопотать, чтоб и тебе выделили на одежду?

Этого я уже выдержать не смогла, как и сохранить лицо. Вскочив со стула, пробормотала:

- Благодарю, но не нужно, - и выбежала из кабинета, оставив классную даму в полном недоумении.

В полном смятении я добежала до школьной беседки и скрылась в ее тени. Там я охладила пылающие щеки и кое-как справилась с унижением, которое испытывала. Я понимала, что дама Лиссандра действовала из лучших побуждений. Но, Богиня, почему я не могла избавиться от чувства, что уподобилась нищенкам, просящим подати у ратуши?

И вот тогда в голове моей созрело решение завернуть на пути домой в магазин готового платья. Стараясь не считать, сколько трачу монет, я купила себе новые юбку с блузой, ботинки из тонкой кожи и перчатки. В отделе нижнего белья подобрала кружевную сорочку. Ну и мешочек у меня в кармане существенно стал легче. А стыд до сих пор не отпускает. И сейчас, когда пишу эти строки, он вспыхивает с новой силой.

В субботу Жиль встала еще затемно. Даже куры в курятнике недовольно разворчались, когда пришла кормить их, а петух так и вовсе насест не покинул, гордо отвернувшись от хозяйки и продолжая сладко подремывать. Жиль даже позавидовала ему, так тоже хотелось вернуться в постель. Но сегодня выходной - базарный день. Отчасти она даже была благодарна господину Модиру, что собирался сам прийти за ягодой. Не хотелось бы ей пропускать субботнюю торговлю. Да и после вчерашней беседы с хозяином замка что-то страшило, заставляло замирать на пороге дома и смотреть на возвышающийся над долиной замок с волнением.

Тетя Зуи громко храпела, и Жиль надеялась, что сон той сегодня будет таким же крепким как и во все остальные дни. Пробуждалась тетя ближе к обеду.

Господин Модир не обманул - не успела Жиль покончить со всеми утренними делами, как в дверь легонько поскреблись. И за то она была благодарна управляющему, что не стал наводить шума. Мужчина переступил порог дома и остановился в сенях, молча поклонившись. Крыжовник для него Жиль собрала первым делом, при свете газового рожка, потому как темно еще было. А еще, к вящей ее радости, господин Модир вернул торбу, что попросил оставить вчера в замке. И Жиль с чистой совесть могла вручить ему новую торбу, на плетение которой вчера потратила немало времени.

- Что с твоими руками? - спросил управляющий, когда принимал у нее торбу.

Он поставил ту на пол и взял руки Жиль в свои, разглядывая их при тусклом утреннем свете, проникающем сквозь неприкрытую дверь.

Оторопь овладела Жиль. Посторонний мужчина касался ее, и не было сил забрать у него свои руки, да и он не позволил, когда она сделала такую попытку.

- Кусты крыжовника шипастые. Залечить царапины я не успела, - пробормотала она и снова дернулась. Но господин Модир лишь сильнее сжал ее ладони, не обращая внимания на слабые сопротивления Жиль.

А вскоре она почувствовала, как из рук управляющего заструилось приятное тепло, обволакивая ладони, проникая в кисти, согревая те и залечивая. Свежие царапины темнели на глазах и исчезали. Даже та мазь, которой пользовалась Жиль, не имела такого моментального эффекта.

И надо было именно в это время распахнуться двери. Заспанная и взлохмаченная со сна тетя Зуи предстала в дверном проеме в одной сорочке, которая была такая короткая, что едва прикрывала срам, выставляя на показ полные рыхлые ноги и неприлично обнажая грудь и плечи. Жиль аж задохнулась от неожиданности и испуга, забыв про то, что руки ее продолжает удерживать в своих господин Модир. И нет бы тете смутиться и укрыться обратно в комнате, но реакция той явилась неожиданностью даже привыкшей ко всему Жиль.

- Это еще кто?! - вытаращила Зуи глаза на управляющего, но сразу же в них мелькнуло воспоминание. - Постой-ка! А я тебя уже видела, совал свой любопытный нос в мой дом! - взгляд ее переместился на Жиль, а потом на ее руки, которые та, спохватившись, сообразила выдернуть и спрятать в складках юбки. - Ты глянь-ка! - прицокнула тетя языком, приближаясь к Жиль и обходя ту по кругу. - Приоделась, как я погляжу. Все новое, неношеное... Дорогое поди...

Господин Модир заинтересованно наблюдал за тетей, не делая попыток вмешаться или что-то сказать. Та же распалялась все сильнее.

- И откуда же у нас такое богатство? Уж не от него ли? - ткнула она пальцем в управляющего.

- Тетя... - попыталась образумить ее Жиль, да намекнуть, что выглядит та недостойно, да не тут-то было.

- Молчи, потаскуха! - вскричала тетя, да так громогласно, что аж в ушах зазвенело. - Ухажера, значит, завела себе богатенького. Недалеко же яблоко от яблоньки-то укатилось, - гортанно рассмеялась она, обнажая пожелтевшие от травы крупные зубы. - Вся в мать, значит. Та, блудная, вернулась брюхатая не известно от кого, и ты туда же, значит!..

- Тетя! - взмолилась Жиль, чувствуя, как дурнота поступает к горлу. Да что же она такое говорит?! И это при совершенно постороннем мужчине! Стыд-то какой!

- И много он тебе дает, за то что ноги раздвигаешь? И для вот этого я, значит, растила тебя, воспитывала? А ты! - уставилась она на Модира. - Не хочешь позолотить ручку той, что заменила ей мать? - выпятила Зуи грудь, которая и без того практически вываливалась из выреза рубашки.

- Ну хватит! - спокойно, но с угрозой произнес управляющий.

Он даже позы не сменил, как с пальцев его сорвалось белое облачко и ударило в лицо Зуи, сразу же впитываясь в кожу. Как была с открытым ртом, видимо, собираясь сказать очередную гадость, так и застыла. Жиль же испугалась настолько, что спрятала лицо в ладонях. Как же ей было стыдно за родного человека! А еще обидно, что та о ней такого плохого мнения. И еще она корила себя, что забыла о важном - тетя по субботам всегда вставала рано, чтоб отправиться к торговцу, что снабжал ее травкой. Как она могла об этом забыть? Не иначе, как события последних дней выбили ее из колеи.

Так она и стояла, прижав ладони к сухим глазам, пока на голову ее не опустилась тяжелая рука и не прошлась по всей длине волос.

- Все, девочка, больше она тебе ничего не скажет и не сделает, - раздался совсем рядом голос Модира.

Жиль подняла на него глаза, но прочитать по его отстраненному взгляду, о чем думает, не получилось. Он взирал на нее с каким-то странным выражением, словно стал свидетелем тому, о чем никогда даже не слышал. Для Жиль же подобные вспышки гнева и несправедливости были не в диковинку. Разве что, тетя ни разу еще не позволяла себе настолько откровенно оскорблять ее.

- Она такой и останется? - с опаской покосилась Жиль на тетю, не в силах не думать о том, что господин этот стоит к ней слишком близко, что рука его продолжает касаться ее волос. И как избежать этого, она не знала.

Модир словно понял ее настроение - убрал руку и отошел от Жиль. Она же не сдержала вздоха облегчения, очень надеясь, что он того не заметил.

- Нет, конечно, - как-то устало произнес управляющий не глядя на Жиль, а рассматривая тетю. Вновь ей тало стыдно непотребного вида той. - Способность двигаться и говорить я ей верну. Но она больше не сможет говорить тебе гадости. Скажи мне, - перевел он взгляд на нее, - била она тебя когда-нибудь?

- Нет, что вы! Тетя и пальцем меня не тронула за всю свою жизнь! - и это было чистой правдой.

Модир кивнул и задумчиво произнес:

- Иногда слова сильнее ранят...

Ответить на это Жиль ничего не смогла, признавая его правоту. Зуи никогда не выбирала выражений и чаще всего оскорбления ее сыпались именно на голову Жиль. И казалось, к такому отношению давно пора привыкнуть, ан нет - сегодняшние обвинения были настолько грубыми и вопиющими, что щеки Жиль до сих пор пылали от стыда и отвращения.