Первая Школа (СИ) - Гуркало Татьяна Николаевна. Страница 22

       -- Если есть свет, значит там кто-то не спит, -- глубокомысленно сказала Тея, с подозрением заглядывая за дверь.

       -- Ну и хорошо! -- отозвался вечный оптимист Яс. -- Извинимся за вторжение и попросим нас провести в главный зал. А то я в этот храм с черного входа пока не ходил. Вдруг сами заблудимся?

       -- Скорее, нас сразу выгонят, -- сказал реалист Малак.

       -- Ну, тогда будем заходить осторожно, тихонечко и прятаться от прохожих, -- не растерял ни капли оптимизма Яс.

       И с ним почему-то согласились. Хотя большинство прекрасно знали, что тому же Деньке прятаться и осторожничать бесполезно. Невезучий он. А еще умеет находить что не надо. О чем, впрочем, тоже все забыли.

       В дверцу студентусы просачивались по одному. Некоторые при этом хихикали и явно воспринимали происходящее не всерьез.

       Потом юные маги гуськом шли по коридору, старательно прижимаясь к левой стене, которую все тот же Яс определил как затененную.

       Прохожие попадаться не спешили. Коридор ветвиться и куда-либо сворачивать -- тоже. Правда довольно часто попадались по три-четыре ступени, заставлявшие коридор куда-то углубляться, но студентусы на это внимания не обратили. Они шли и шли, стараясь не шуметь и были уверенны, что вот-вот выйдут в тот самый зал с камнем.

       А вместо этого вышли в зал без камня. Этот зал был такой же большой, похожей пятиугольной формы и, похоже, находился как рад под искомым. Но вот то, что находилось в нем, заставило студентусов замереть и задуматься о том, а стоило ли сюда вообще лезть?

       -- Черная трава, -- тоненько и обреченно сказала Джульетта, во все глаза глядя на странное сооружение, на полках которого эта черная трава и стояла, не просто так, а в красивых керамических горшках.

       Кроме травы в зале обнаружилось пятеро мужиков, вытаращившихся на студентусов, как та кухарка на мышь, нагло жрущую масло.

       К счастью, Яс сориентировался в ситуации быстрее, чем мужики.

       -- Кипятком ее! -- жизнерадостно заорал он и, показывая пример, облил несчастных мужиков водопадом из вина.

       Кто-то умеющий призывать воду гораздо лучше, чем он, устроил ливень из крошечной тучи, зависшей под потолком. Джульетта на мгновенье задумалась, заметила, что сбитые вином с ног мужики кое-как поднимаются, и приняла решение кипятить, что есть, для чего добавила в тучу огонька.

       Туча тут же разбухла, зашипела и стала паром расползаться по помещению. Мужики завопили. Что творилось с черной травой, рассмотреть было уже невозможно. Но неунывающий Яс все равно скомандовал:

       -- Еще воды и огня!

       Самое интересное, что его даже послушались.

       Шипение усилилось, пар ускорился, и студентусы наконец поняли, что пора убегать. Чем они и занялись, с хохотом и спотыканием.

       Из храма они вывалились без особых проблем и даже не сразу заметили, что их преследуют. То ли те самые мужики, то ли кто-то другой, в темноте было сложно рассмотреть. Зато было отлично слышно угрозы и обещания.

       -- Ой, а где-то здесь было дознавательская контора, -- вспомнила Тея, которая бегала еще хуже Джульетты, а поэтому отлично понимала, что далеко не убежит, даже если кто-то будет тянуть за собой и всячески помогать.

       -- Думаешь, они нам обрадуются? -- засомневалась Шелла.

       -- А у них выбора нет, -- мрачно сказал Малак.

       Где обитают дознаватели, знал Яс. Он свернул в узкий переулок, распугав орущих дурными голосами котов. Провел компанию за собой до маленькой площади с деревом в центре и указал на здание, с освещенными окнами на первом этаже.

       Погоня, не забывая выкрикивать угрозы, приближалась, поэтому студентусы без каких-либо сомнений заколотили в дверь. Кто-то из девчонок еще и заголосил о том, что ее грабят, убивают и что если ей сейчас же не откроют, она будет вынуждена сжечь дверь. Еще эта голосистая дева помянула зеленых черепах и пообещала кого-то проклясть.

       Дверь, как ни странно, открыли. И студентусы, не глядя на то, кто открыл и не слушая его вопросов, дружно ввалились в помещение, закрыли дверь, подперли ее стулом, и только после этого помогли подняться на ноги открывавшему.

       -- Беда! -- все так же жизнерадостно рявкнул ему в лицо Яс.

       Мужчина шарахнулся, а в дверь заколотили.

       -- На нас тьмапоклонники напали! -- тут же наябедничала Джульетта, как-то упустившая из вида, что это они напали на тьмапоклонников. -- Они свою дурацкую траву в храме растили, вот!

       На шум начали сходиться люди. Дверь явно пытались выбить, но она не давалась. А мрачноватый мужчина вышел из-за спин других дознавателей, печально посмотрел на студентусов и обреченно сказал:

       -- Опять вы.

       Вздохнув, он приказал в пространство угомонить тех, кто стучит в дверь. Выцепил взглядом Льена и, видимо признав его самым разумным, потребовал рассказывать.

       Ну, Льен и рассказал. И о Дне Рождения рассказал. И о том, как все решили сводить Малака в храм Слепой богини и испытать его храбрость. И о том, как пробрались в храм через запасной вход, а он взял и привел не к камню, а к черной траве на полках, из которых сложили пирамиду в центре комнаты.

       Когда Льен дошел до того, как помещение общими усилиями превратили в пропахшую вином парильню, мужчина невнятно выругался и приказал вести и показывать, не забыв при этом напомнить, что студентусы не имеют права пользоваться даром в черте города.

       -- Мы нечаянно, -- сказала Джульетта, но мужчина одарил ее таким взглядом, словно точно знал -- все было сделано намеренно и с полным осознанием происходящего.

       Когда в школу рано-утром пришел глава городской стражи и потребовал немедленно собрать школьный совет, магистр Паний, понял, что его кто-то проклял. Он как раз остался за старшего, потому что Олий отбыл предъявлять претензии и предлагать выход из ситуации совету хранителей магии. Не давала ему покоя неожиданная и несвоевременная реформа образования. Еще и когда уезжал, магистр Олий похлопал заместителя по плечу и сказал, что за полдня вряд ли что-то выдающееся случится. А оно взяло и случилось. Словно сглазил кто-то.

       Спорить с главным стражником Паний не стал, помня о том, что юные маги не те люди, имея которых под боком стоит портить с кем-то отношения.

       Совет собирался со скандалами и жалобами на то, что у одних лекция, у других практическое занятие, третьи вообще уже неделю не могут дооформить какие-то документы, потому что вечно кто-то отвлекает. Но в итоге собрался.

       Стражник, хранивших до этого мрачное молчание, посмотрел на магов, усмехнулся и заявил, что какое-то его высокое начальство требует придумать любую причину, но как можно быстрее убрать всех студентусов этой школы из города.

       Преподаватели, к его удивлению, спорить не стали. Просто спросили, куда убирать? Потому что это требование как раз совпало с их желаниями и идеей организовать внеплановый выезд на практику. Им, видите ли, нужно время на переделку планов и на то, чтобы сообразить, как преподавать нововведенные дисциплины.

       Стражник опять вздохнул, продемонстрировал лицом, что его эти проблемы не касаются, а потом достал из кармана замусоленный лист бумаги и стал хорошо поставленным голосом зачитывать то, что там было написано.

       А написали там о том, что ненормальные недолетки не умеют по-человечески праздновать Дни Рождения. Что они занимаются по ночам взломом храмов. Что лезут куда не просят. Да и вообще, являются чуть ли не самим злом.

       Преподаватели слушали внимательно и в какой-то момент даже стали понимать, что кто-то опять нашел черную траву и обварил ее паром.

       -- Ага, -- жизнерадостно воскликнул магистр Дановер, выпрямившись в своем кресле. -- Ваше начальство огорчило то, что дети нашли эту траву после того, как вы сообщили королю, что все возможное и невозможное уже найдено?