Жестокий принц - Блэк Холли. Страница 26

ГЛАВА 14

У двух других членов шпионской группы Дайна тоже кодовые имена. Сухощавый, симпатичный фейри, отчасти похожий на человека, подмигивает мне и предлагает называть его Призраком. Волосы у него песочного цвета, что нормально для человека, но необычно для фейри, а уши слегка заостренные.

Второй — миниатюрная, хрупкая девушка с крапчатой, как у косули, коричневой кожей. Волосы — белое облако вокруг головы, а на спине пара крохотных, как у бабочки, серо-голубых крылышек. В ней есть что-то от пикси и даже от импа.

Ее я знаю. Видела при королевском дворе на пиру по случаю полной луны. Там она украла пояс у одного огра — с пристегнутым оружием и под сумками.

— Я — Бомба, — говорит она. — Люблю все взрывать. 

Я киваю. Для фейри такая прямота необычна, хотя, с другой стороны, мне привычнее общество придворных фейри с их этикетом. Фейри-одиночки тоже явление редкое. Я в недоумении — как с ними разговаривать?

— Так вас, значит, трое?

— Теперь уже четверо, — говорит Таракан. — Наша задача — обеспечить, чтобы принц Дайн оставался жив, и держать его в курсе всего, что делается при Дворе. Ради его коронации мы крадем, обманываем, подглядываем и подслушиваем. И когда он станет королем, мы также будем красть, обманывать, подглядывать и подслушивать ради того, чтобы он остался на троне.

Киваю. Увидев, что представляет собой Балекин, я лишь укрепилась во мнении, что хочу видеть королем Дайна. Рядом с ним будет Мадок, и, если я проявлю себя наилучшим образом, может быть, они избавят меня от приставаний джентри.

— Ты можешь делать то, на что не способны мы, остальные, — говорит Таракан. — Во-первых, смешиваться с людьми-слугами. Во-вторых, свободно находиться среди джентри. Мы научим тебя кое-каким трюкам. Так что до тех пор, пока ты не получишь непосредственно от принца другое задание, твоя работа — делать то, что скажу я.

Чего-то в этом роде я и ожидала.

— Только так, как сегодня, получится не всегда. Мне нужно ходить на занятия, а если буду часто пропускать, рано или поздно кто-нибудь заметит и спросит, где я была. А еще у Мадока такой порядок в доме, что около полуночи все ужинают в столовой.

Таракан смотрит на Призрака и пожимает плечами.

— В том-то и проблема с проникновением во дворец. Этикет отнимает слишком много времени. Когда можешь освободиться?

— После того, как все отправляются спать.

— Неплохо. Один из нас встретит тебя у дома и либо доставит в нужное место, либо передаст задание на словах. Приходить каждый раз сюда необязательно.

Призрак кивает с таким видом, будто мои проблемы — это часть работы, но для меня они детские отговорки.

— Ну так давайте устроим ей посвящение, — предлагает, подходя ко мне, Бомба.

У меня захватывает дух. Что бы ни случилось, я все выдержу. Я уже выдержала такое, о чем они и не догадываются.

Но Бомба смеется, и Таракан шутливо толкает ее в бок. Призрак сочувственно смотрит на меня и качает головой. Замечаю, что глаза у него голубые и ясные.

— Если принц Дайн говорит, что ты — часть Двора теней, то так оно и есть. Постарайся не слишком нас разочаровывать.

Медленно выдыхаю. Может быть, я бы все-таки предпочла какое-то испытание, какой-то способ показать себя.

Бомба корчит гримасу.

— По-настоящему одной из нас ты станешь, когда получишь кодовое имя. Но не жди, что это произойдет очень скоро. 

Призрак подходит к настенному шкафчику, достает наполовину полную бутылку с зеленоватой жидкостью и отполированные чашечки из желудевых шляпок и наливает всем четверым.

— Выпей и не беспокойся, — говорит он мне. — Напиток такой же, как и все остальные. Хуже не будет.

Вспоминаю запах и вкус золотистого яблока, которым возили по моим губам, и качаю головой. Не хочу больше чувствовать, как тогда, свое полное бессилие.

— Пропускаю.

Таракан опрокидывает свою чашечку и морщится, словно напиток обжег ему горло.

— Ну, как хочешь, — выдыхает он и закашливается.

Призрак проглатывает содержимое своей, даже не моргнув глазом. Бомба пьет мелкими глоточками. Глядя на нее, я убеждаюсь, что была права, отказавшись от угощения.

— Балекин может стать проблемой, — говорит Таракан, объясняя значение найденного мной письма.

Бомба отставляет свою желудевую шляпку.

— Не нравится мне все это. Если бы он хотел пойти к Элдреду, то давно бы уже сходил.

А я даже не подумала, что он может отравить своего отца.

Призрак, потягиваясь, поднимается.

— Уже поздно. Девочку надо проводить домой.

— Меня зовут Джуд.

Он ухмыляется.

— Я знаю, как срезать.

Возвращаемся к туннелям. Идти за ним — нелегкое испытание, потому как Призрак, оправдывая данное ему имя, движется совершенно бесшумно. Несколько раз кажется, что я осталась в туннелях одна, но, едва остановившись, ощущаю движение воздуха или слышу шорох песка под ногой и убеждаю себя идти дальше.

В конце концов — время тянется мучительно долго — дверь открывается. В проеме стоит Призрак, а за его спиной виден винный погреб короля. Мой проводник отвешивает поклон.

— Это и есть твой короткий путь? — спрашиваю я.

Он подмигивает.

— Если несколько бутылок случайно упадут в мою сумку, пока мы будем проходить здесь, разве в этом моя вина?

Выдавливаю из себя смешок, и звук получается какой-то скрипучий и фальшивый. Я не привыкла к тому, что местные включают меня в свои шуточки, за исключением разве что членов семьи. Предпочитаю верить, что, даже если меня околдовали и едва не убили в школе, я все равно сумею об этом забыть. У меня все хорошо.

Но если я не могу смеяться, то, может быть, не так уж все и хорошо.

В лесу, у границы владений Мадока, переодеваюсь в голубое платье, хотя устала так, что суставы ломит. А как фейри? Устают ли они так же, как люди, ощущают ли такую боль после долгого вечера? Жаба тоже выглядит не лучшим образом, хотя, может быть, она просто переела. Насколько я могу судить, все, что она сегодня сделала, так это выстрелила несколько раз языком в пролетавших мимо бабочек да парочку мышей.

В дом захожу, когда уже совсем темно. Деревья подсвечены крохотными спрайтами, между которыми со смехом носится Оук, за ним гоняются Виви, Тарин и — вот черт! — Локк.

Его присутствие, совершенно в данный момент неуместное, сбивает с толку. Зачем он явился? Неужели из-за меня?

Оук с визгом мчится в мою сторону, забирается на седельные сумки и прыгает мне на колени.

— Лови меня! — кричит он из последних сил, крутясь и вертясь в неугомонном экстазе детства.

Даже фейри бывают однажды юными.

Я машинально прижимаю его к груди. Он теплый, и от него пахнет травой и лесом. На секунду малыш затихает, обнимает меня ручонками за шею и тычется маленькой рогатой головой мне в грудь. Потом соскальзывает со смехом и уносится прочь, бросив напоследок озорной взгляд.

Живя здесь, в Фейриленде, научится ли он презирать смертных? Когда я состарюсь, а он еще будет молодым, будет ли относиться ко мне свысока? Станет ли таким же жестоким, как Кардан? Таким же безжалостным, как Мадок? Я не знаю и знать не могу.

Слезаю с жабы, поворачиваюсь и похлопываю ее под носом. Золотистые глаза медленно закрываются. Кажется, она вот-вот уснет. Дергаю поводья и веду ее к конюшне.

— Привет, — говорит, догоняя меня, Локк. — И где же пропадала?

— Не твое дело, — отрезаю я и тут же смягчаю слова улыбкой. Ничего не могу с собой поделать.

— О? Леди с секретом? Мой любимый тип. — На нем зеленый камзол с прорезями, через которые видна шелковая рубашка. Лисьи глаза светятся. Образцовый влюбленный, словно только что сошел со страниц романтической повести. В таких повестях сбежавшую с героем девушку ждет обычно расплата за глупость. — Надеюсь, завтра ты вернешься на занятия.

Виви все еще бегает за Оуком, а вот Тарин остановилась у высокого вяза. Смотрит на нас с тем же выражением, что и на турнире, словно изо всех сил старается заставить меня не обижать Локка.