Город Леиматри (СИ) - "Leimatri". Страница 30

- Это известно только ему. Я лишь вижу, что Город стал тюрьмой для сущностей, которые, к несчастию для них, бессмертны, но способны чувствовать. Леиматри захватил это место и копит тут величайшую энергию. По вкусу она напоминает рэобскуру - такая же скользкая, прохладная, неосязаемая. Но это не материя.

- Их надо освободить! Ян, пожалуйста, нужно что-то делать! - брызнули слезы.

Кира как крошечный ребенок в гигантской комнате с темными углами, наполненными самыми омерзительными тварями, испытала страх и беспомощность. А он удивительно спокоен, словно разговор не о людях. Но ей вдруг стало так больно за каждого человечка, попавшего в ловушку Леиматри. Сердце разрывалось, пропуская их страдания, их крики о помощи, которые она слышала через рот вопящего Города. Города, мертвого и живого одновременно. Его мертвая сторона стонала и рыдала, стремясь вырваться из плена. До сих пор мыслящие и все понимающие души терзались и расщеплялись на куски от адских мук. Кира, чье сознание вдруг пронзила самая чистейшая эмпатия, терзалась вместе с ними: стремилась вернуться домой, к оплакивающим близким; кричала сотнями хриплых голосов от невозможности воссоединиться с давно сгнившим телом; мечтала вырваться наружу, освободиться от калечащего волю гнета, взмыть на миром и раствориться на атомы...

- Ничего, и ты смиришься.

- Нет, не бывать этому!

- Кир, настоящего не изменить. Нам, - Ян вдруг пришел в себя и понял, как сильно напугал спутницу. Он взял ее личико в свои ладони и зафиксировал взгляд. - Прости, не знаю, что на меня нашло. Эта чертова материя, она иногда зомбирует.

- Да какая разница. Не об этом речь. Это, - Кира указала на кольца воронки - ужасно! Жестоко!

Гронский опустил голову, его пахнущие лавандовым шампунем волосы приятно коснулись лба девушки. Она долю секунды обо всем забыла, отрезала свои мысли от внешнего мира. «Что же он делает со мной?» - тревожили мысли.

- Послушай, я доверяю Леиматри. Знаю, - он поднял глаза, - знаю, звучит глупо. Но, пойми, у меня с ним сильная связь. Ментальная. Другие этого лишены, а я нет. Я иногда ощущаю то, что ощущает он. Вижу, как эти души уходят в последний путь. Собственными глазами, словно я на его месте, - ровно проговорил Гронский.

- Последний путь? - набросилась Кира, впившись в отвороты плаща, и затрясла его так сильно, будто он душевнобольной. - Да они тут страдают! Им так больно, так горестно, если бы ты только мог встать на их место...

- Я слишком идеален, чтобы чувствовать. Чувства - слабость, им нельзя поддаваться.

- То есть между нами... - девушка отпрянула, слова задыхались и гасли где-то внутри. От обиды, от злости. - Ты ничего..?

Ян стал суров. От него повеяло апатией и равнодушием. «Какая я наивная дура!» - ненавидела себя Кира, а сама нервно улыбалась и мечтала поскорее уйти, чтобы эта глыба льда не видела ее смятения.

- Так, стоп! Остановись меня презирать и не перебивай. Ты еще не понимаешь наших законов. Это не мои правила, не мой порядок, не мое видение. Леиматри - он наш создатель и мы живем так, как он. Это созависимость. Я не могу любить людей, потому что он ничего подобного к ним не испытывает. Поэтому такое безразличие.

-  Ясно, - борясь с разочарованием, ответила Кира. Надежды были разрушены.

- Но это не значит, что я не могу... любить одного человека, - на одном дыхании выпалил Гронский. - Леиматри тоже влюблен.

- Что? - не поверила Воронцова.

- Да, - Ян повел бровью, намекая на очевидное. - Значит, и я могу.

«Слишком много переживаний за один день, я сейчас рухну от бессилия. И все-таки не стыкуется: этот отвратительный тип и вдруг втюрился. Прям драматический роман, не меньше. Интересно, кто она? Они вместе? Может, все это ради любви, а я тут зря бунтую? Хотя неважно, ради чего. Не могу выносить мысль, что повсюду, на каждом сантиметре чьи-то сущности, да еще и страдающие».

Ночь приближалась. Город засверкал огнями. Они ныряли в реку, блестя и переливаясь на поверхности. Стало романтично.

- Полетим вниз? - внезапно предложил Гронский, сочтя разговор о тумане завершенным. Он знал - надо исправить промах и развеселить Киру. Ведь так обычно парни делают, чтобы понравиться.- Доверься мне.

- Это не опасно?

Но ответа не последовало. Бордюр мелькнул, за ним небо, горизонт, полоска маленьких домов смешались в одну сплошную полоску, а внизу распростерлась бездна, преждевременно поглотившая летящих вниз безумцев своей чернотой. Только она и была реальной. Кира ни о чем не успела подумать. Лишь ощущала тепло Гронского, летевшего рядом. Он слегка касался ее талии, но не держал, а позволил парить. Адреналин завладел ею одномоментно, обдав освежающей волной восторга и предвкушения. Вот она - монолитная гладь смертоносной реки, ждет их фееричного приземления. «Давай же, тормози!» - нахлынул страх. Кира интуитивно прижалась к Яну, который и не думал выпускать свою темную материю. Их разделяли метры.

Три, два, один...

Ян резко подхватил Киру, едва не сломав ей ребра. Руки девушки коснулись ребристой поверхности воды. Было чувство, что конечности остались там, такая охлаждающая боль пронзила кисти. Но она расправила их в стороны, не обращая внимания ни на что. Это было по-настоящему - они прошли сквозь воду: задержали дыхание, нырнули, взбаламутив водоем, который наполнился тысячами пузырей, едва не захлебнулись, промокли, но вернулись совершенно обновленными.

- Невероятно! - прокричал Гронский. - Будто сквозь преграду прошли!

«Наши мысли соединились», - блаженно думала Кира, борясь с головокружением.

- Я тоже это видела! - попыталась перешуметь ветер Воронцова.

Конечно, ничего такого не произошло, то было потрясающая иллюзия, сотканная в их головах ощущением свободы и безграничных возможностей. Но все рассеялось - Ян резко рванул в сторону Города, а Киру дернуло так, что из глаз потекли слезы.

- Отпусти, - простонала девушка, пытаясь расцепить стальную хватку Гронского. Исходящий от него холод мелкими иголками перебрался на ее спину даже сквозь одежду - Яном овладело второе существо. Кира повернула голову, заглядывая в лицо парня. Ожесточенная маска была натянута прочно. Мольбами ее точно не снять.

Девушка отчаялась сопротивляться и просто сдалась. Они миновали половину Города: сонные многоэтажки и улицы мелькали быстро и расплывчато. Людей не было, даже свет у многих давно погас. Такая грустная пустота. У Города появился характер, готическая грация. Он был горд и одинок в своем путешествии в никуда. Он был одурманен вкусом людских агоний и никак не мог насытиться. Именно это испытывала сейчас Кира, точно зная, что ее мироощущение единственно верное.

В парке, куда устремился Гронский, происходило преступление.

«Почему всякие странности творятся именно со мной? - думала девушка, - Неужели мы не могли просто прогуляться под ручку? Без всех этих откровений, заморочек и резкой смены настроений?»