Пустынная песня (ЛП) - Лёвенштейн Карола. Страница 17

Я быстро огляделась. В этой тесноте я не смогу ничего сделать

ни с огнём, ни с ветром, не причинив вреда другим. В этот момент я увидела, как мимо проплывает спутанная конструкция из снежинок и вытянула руку. Она коротко дёрнулась, но потом подчинилась моему приказу и полетела ко мне. Я бросилась на пол рядом с девушкой и в тоже момент образовала над нами обоими стабильный купол изо льда.

Внутри было так тесно, что я не могла двигаться, но этой маленькой снежинки было недостаточно, чтобы сделать что-то побольше. Я попыталась вытянуть влагу из воздуха, чтобы укрепить панцирь над нами, но, казалось, что он достаточно стабилен. Ругаясь и матерясь, люди спотыкались и поскальзывались на льду. Постепенно всё становилось спокойнее, и я повернулась к девушке. Её дыхание было поверхностным, и она казалась ещё более хрупкой, чем раньше. Её зрачки вздрагивали под веками, и я как раз хотела прикоснуться к ней, чтобы как-то вступить в контакт, когда она приоткрыла глаза.

— Я умерла? — спросила она тоненьким голоском.

— Нет! — озабоченно ответила я. — Тебе где-нибудь больно?

Она испуганно вздрогнула, когда несколько пар ног перешагнуло через нас, но купол выдержал.

— У меня болят голова и спина, — сказала она. — Но думаю, что ничего не сломано. Просто я чувствую себя так, будто попала а миксер.

— Это хорошо описывает то, что случилось. Я — Сельма, — воспользовалась я возможностью, чтобы представиться.

— Меня зовут Нурия, — сказала девушка. — Нурия Гарсия Перес. Я всего несколько дней назад приехала в Теннебоде.

— Приятно познакомиться, — сказала я, но мои последние слоги потонули в очередном грохоте, когда снова затряслась земля, и рядом с нами на пол упал шкаф. Судя по треску, он должно быть был полон фарфора.

— Ладно, — сказала я, озираясь. — Нам нужно выбираться отсюда, прежде чем всё рухнет. Я сейчас открою купол, и мы сразу пойдём.

Нурия сжала губы, а потом кивнула. Я переждала, пока ещё одна группа пробежит мимо нас, а потом подняла руку и открыла купол. Я сразу же вскочила на ноги, загородив Нурию, чтобы больше никто не смог сбить её с ног. Я видела, что ей больно, но она не сказала ни слова, а медленно встала и позволила мне вывести её из дома.

— Сельма, — обеспокоенно крикнул Адам, когда я вышла на лужайку. — Вот ты где. Я думал, что ты уже давно на улице.

— Я помогла Нурии, — сказала я, провожая её к скамейке, где она села. — В противном случае её затоптала бы толпа.

— Правда? — обеспокоенно спросил Торин, который сразу подошёл к нам. — Леннокс! — заорал он. — Иди сюда. У нас есть раненный.

Потом он снова повернулся ко мне.

— Спасибо, Сельма. Как всегда, плюёшь на опасность, но добиваешься успеха. Твоя бабушка сейчас будет здесь.

— Что вообще случилось? — спросила я, когда пришёл Леннокс и принялся осматривать Нурию. — Я ещё никогда не видела, чтобы в Шёнефельде было землетрясение.

— Это не землетрясение, — мрачно сказал Леннокс. — Что-то здесь ужасно пошло не так.

Он закатил рукава, и я увидела, что все его руки покрыты татуировками с изображениями драконов. Я никогда раньше этого не замечала.

— Итак, девочка, — сказал он, обращаясь к Нурии. — У тебя ушибы на затылке и спине, а завтра ты будешь вся покрыта синяками, но ничего не сломано. Тебе повезло, — он снова встал и обратился к Адаму. — Уведи отсюда всех девушек. Всех первокурсников доведи упорядоченно до ратуши, там ты передашь их профессору Эспендорм. Дальше о них позаботится она, — он подозвал рукой Рамона. — Ты вернёшься в дом и проверишь каждый угол. Сейчас прибудет Джорджетта фон Норденах и займётся раненными. Сельма, тебе лучше работать вместе с бабушкой. Ей понадобиться помощь.

Я кивнула, как будто это было совершенно естественно, потому что Леннокс излучал такое организованное спокойствие, что я в первый раз всерьёз осознала, что он действительно самый старший из братьев Торрел.

В то время, как Адам ушёл, чтобы собрать всех первокурсников, а Рамон бросился в дом, Леннокс подозвал жестом Торина.

— Распусти вечеринку и позаботься о том, чтобы все покинули участок. Я предупредил Лоренца Сильвера, что он может немедленно начинать с уборкой, как только здание будет эвакуировано, и Рамон даст добро.

— Ты знаешь, что случилось? — спросила я. В моём голосе чувствовалась паника. Ситуация казалась мне всё более курьёзной. — У адмирала есть какая-то догадка? Вы ведь поддерживаете друг с другом связь.

— Адмирала нет в Теннебоде, — мрачно сказал Леннокс. — Он понятия не имеет, что здесь произошло, и у меня очень нехорошее предчувствие, что это ещё превратиться в настоящую проблему.

Я в шоке посмотрела на Леннокса и постепенно до меня начало доходить, что отсутствие адмирала во время повторного бедствия было совсем не хорошим знаком. Меня стало не по себе. Сама не своя, я кивнула и прошла к бабушке, которая только что прибыла.

А потом у меня не осталось времени думать о чём-нибудь ещё, я тупо следовала инструкциям бабушки и обрабатывала раны, исцеляла небольшие ссадины и пыталась облегчить панику и страх, которые меня окружали.

Экскаватор

— Значит гномы якобы объявили войну Объединённому Магическому Союзу? — спросила я, опуская «Хронику короны». — Это ведь всего лишь предположение. И с каких пор Ладислав Энде стал великим спасителем часа.

Бабушка устало потёрла глаза.

— Не исключено, что гномы спровоцировали ссору, — сказала она.

Мы всю ночь провели в её комнатах в ратуше и ранним утром смогли выписать последнего пациента. Ночь была слишком короткой, но я всё равно не смогла бы спокойно уснуть, не имея понятия, что произошло в прошедшие часы.

— Покажи!

Я отдала ей газету и пока бабушка читала, я ещё раз безуспешно попыталась связаться с Адамом. Он и его братья, после эвакуации особняка Торрелов, были немедленно вызваны на экстренное совещание Чёрной гвардии, которое казалось, никогда не закончится. Но после этого заголовка я конечно поняла, почему.

— Ты действительно думаешь, что это возможно? — спросила я, пытаясь сохранять спокойствие. Объявление о предстоящей войне вызвало в пальцах холодную дрожь. — Ведь существуют договоры, которые регулируют сосуществование с гномами.

— Может быть, но гномы — воинственный народ, об этом ты не должна забывать. Но эта статья также очень сомнительная. Официального объявления войны нет. Лишь Ладислав Энде высказал своё мнение, что инцидент на Волчьем озере, а также землетрясение в Шёнефельде он понимает, как объявление войны гномов, потому что только они обладают силами и возможностями нанести такой ущерб. От гномов никогда не поступало официального заявления. А Ладислав Энде немедленно предоставил щедрые средства, чтобы начать ликвидировать последствия землетрясения, этого уже достаточно, чтобы стать героем. Ты это и сама прекрасно знаешь.

Я медленно кивнула.

— И что произойдёт теперь? — спросила я.

— Боюсь, что это действительно приведёт к конфликту. Гномы просто так не примут такую провокацию, не зависимо от того, действительно ли они имеют отношение к этому делу или нет.

— Не очень обнадеживает, — мрачно сказала я.

— И всё это во время проведения выборов примуса, — сказала бабушка и открыв нужную страницу, положила «Хронику короны» передо мной на стол.

— Список кандидатов, — произнесла я и углубилась в чтение. — Половина сенаторов баллотируется на эту должность, — удивилась я.

— Конечно, — ответила бабушка. — Поскольку смена произошла так внезапно, не было времени, чтобы смогли постепенно утвердится один или два кандидата. Теперь все учуяли свой шанс.

— Господина Лилиенштейна тоже выдвинули, — с облегчением сказала я, когда наконец обнаружила его имя.

— Возможно, — ответила бабушка. — Но у него нет никаких шансов.

— Не говори так, надеюсь он сейчас в пути, чтобы объединится с Константином Кронвортом и мобилизовать массы. Шансы у него не слишком большие, но они всё-таки есть, и я помогу ему использовать их.