По стопам Господа - Айлс Грег. Страница 58

Скоу облегченно вздохнул.

К телефону подошел адъютант генерала.

– Генерала Бауэра! – не заботясь о вежливости, сказала Гели.

– Генерал в данный момент занят. Что передать?

– Капитан, доложите ему немедленно, что звонит дочь.

– Не кладите трубку, пожалуйста.

Скоу явно наслаждался происходящим. Гели повернула кресло так, чтобы не видеть рожу стареющего прощелыги с дипломом лучшего американского университета.

Она мысленно представила себе отца. Высокий импозантный мужчина с типичной немецкой внешностью. Враги Хорста Бауэра описывали его как белокурую версию сыгранного Бертом Ланкастером генерала Джеймса Маттуна Скотта из фильма "Семь дней в мае". Что ж, сравнение справедливое. Во всеобщем восприятии он был жестким и придирчивым начальником. Однако Гели знала его с другой стороны, куда более отвратительной стороны – как бабника, который изменял жене на каждом шагу и имел за границей кучу незаконных детей. Нетерпеливый воспитатель, грубый и жестокий по натуре, он воспитывал непокладистую дочь рукоприкладством. Трагическая ирония ее жизни заключалась в том, что она во всем следовала по стопам человека, которого люто ненавидела. Причина была проста. Она ненавидела отца за то, что он в детстве нанес ей неизлечимые психические травмы, однако пассивную, безвольную и покорную мать презирала и походить на нее не хотела.

– Привет, Гели, – раздался в наушнике басистый голос, от которого каждая мышца напряглась. – Похоже, у тебя неприятности. В другое время ты мне никогда не звонишь.

– Что ты знаешь о проекте по созданию искусственного интеллекта?

– Шутишь? Я на такие неопределенные вопросы не отвечаю.

– Ладно, давай говорить конкретно. Я отвечаю за безопасность в лаборатории проекта «Тринити» в Северной Каролине. И вот мне говорят, что есть некая секретная лаборатория, которая работает над тем же. Что тебе о ней известно?

Ответом было долгое молчание. Затем Бауэр сказал:

– Кое-что известно.

– И ты не счел нужным сообщить мне об этом?

Сухой смешок на другом конце связи.

– Я и не подозревал, что мы с тобой опять друзья-приятели.

– Ты рекомендовал меня Годину для этой работы?

– А как бы иначе он тебя нашел?.. Но про свое участие в «Тринити» я помалкивал не по своей воле. Обычная тактика Година: каждый знает только свой кусочек правды. Поэтому ты не сердись, в таких делах свои законы. Если уж на то пошло, ты меня тоже не балуешь информацией. После восемнадцати ты практически ничего про свою жизнь мне не рассказывала. Все, что я про тебя знаю, стало известно из сплетен, разговоров с лечившими тебя врачами и полицейских протоколов.

"Некоторые сражения никогда не заканчиваются", – подумалось Гели.

– Не будем ворошить прошлое, – сказала она. – Что касается проекта «Тринити», теперь я в курсе того, что мне положено было знать уже давно.

– Ты понимаешь ситуацию? Понимаешь, что необходимо делать?

– Меня подробно просветили.

– Скоу трусоват, но ему не откажешь в таланте правильно действовать в кризисной ситуации.

– Ладно, прощай, – сказала Гели, но связь не отключила.

Она сдернула наушники и впилась взглядом в Скоу.

– Ну, – ухмыльнулся аэнбэшник, – похоже, теперь все мы в одной лодке?

– Похоже.

– Это не совсем тот ответ, которого я ожидаю.

– Меня тошнит от одной мысли, что такой человек, как Годин, будет вывалян посмертно в грязи – чтобы гады вроде вас и моего отца вышли сухими из воды. Рядом с Питером Годином вы сморчок никчемный.

Скоу впервые за весь разговор покраснел.

– Так вы согласны насчет Теннанта и Вайс? Оставляем их в живых и извиняемся перед ними: мол, простите, недоразумение вышло?

– Не спешите хоронить Година.

– И то верно.

– Мы, кстати, понятия не имеем, где сейчас наши беглецы. Хоть на телевидение иди и объявляй на всю страну: ребята, возвращайтесь, вас передумали убивать.

– Стало быть, не будем торопить события.

– Тем не менее я и сейчас не вполне уверена, нужен ли нам Теннант, который неизбежно начнет трепаться и рассказывать в высоких кабинетах свою версию происшедшего. Как ни крути, а связи у него большие. Неизвестно, что и кому он в уши надует. И чья правда верх возьмет.

Скоу глубокомысленно кивнул.

– Знаете что? Проблему Теннанта и Вайс я оставляю на ваше усмотрение. Действуйте по обстоятельствам. В случае чего постараемся обыграть факт их гибели так, как нам нужно.

– А вот это правильное решение, – кивнула Гели. – Я с ними сама разберусь.

Скоу встал и направился к двери.

– Есть еще вопросы? – спросил он напоследок.

– Только один. Почему Филдинг саботировал проект?

Скоу улыбнулся:

– Считал, что ученые не должны создавать вещи, которых они не понимают.

– Тогда зачем же он согласился участвовать в проекте?

– Очевидно, полагал, что впереди десятилетия работы. А на деле за два года была пройдена чуть ли не половина пути! Филдинг надеялся, что в процессе работы над проектом «Тринити» мы получим новые знания о мозге – задолго до создания работающего суперкомпьютера.

– Ну и как? Получили новые знания?

– Куда там! Если «Тринити» вдруг заработает именно так, как планировалось, у нас не будет ни малейшей возможности его контролировать!

Глава 25

Мы выбрали дешевый мотель в Арлингтоне – напротив Вашингтона, на другом берегу Потомака. Мотель из тех, где не поднимают удивленно брови, если гость предпочитает платить не карточкой, а наличными. Одна комната, две двуспальных кровати, ванная, телевизор и телефон. Рейчел тут же сбросила с себя ненавистный камуфляжный наряд и пошла под душ. Я проводил ее любопытным взглядом до двери ванной. Рейчел в джинсах была для меня огромным сюрпризом – после того как я неделями видел ее только в строгой юбке и блузке. Теперь она – без всяких комплексов – разделась при мне до нижнего белья. Все это решительно изменило мое уже сложившееся мнение о ней. Кожа упругая, мускулы крепкие – в тридцать пять лет так выглядит только тот, кто хоть немного занимается спортом. Это не очень согласовывалось с образом университетского врача, одержимого работой. Очевидно, тут сыграл положительную роль ее почти болезненный аккуратизм – свое тело она пыталась содержать в таком же порядке, как и вещи в своей комнате.

Я достал из пикапа нашу нормальную одежду, купил в автомате на автостоянке "Вашингтон пост" и две бутылки «Дасани» и вернулся в комнату. Из щели под дверью ванной валил густой пар. Я переоделся, сел на кровать, прислонившись к спинке, и включил Си-эн-эн. Никаких беглецов в федеральном розыске не упомянули, поэтому я начал просматривать криминальный раздел в "Вашингтон пост".

К поездке в Израиль мы начали готовиться уже во время восьмичасового путешествия в Теннеси. Прежде всего нужно было раздобыть новые паспорта. На берегу Роанка мы остановились, и Рейчел из телефона-автомата позвонила своей бывшей пациентке. Та дала ей номер контактного телефона в Вашингтоне и велела переждать один час. В течение того часа кто-нибудь позвонит туда и поручится за Рейчел.

Набрав полученный номер, Рейчел выслушала инструкции: быть завтра в одиннадцать утра в кафе на вокзале Юнион-стейшн; иметь наготове фотографии для паспортов и карточку с полными именами и датами рождения. Все это она должна отдать тому, кто придет на встречу. На вопрос о сроках ей ответили: обычно достаточно сорока восьми часов.

Между Лексингтоном и шестьдесят шестой федеральной автострадой мы вдруг сообразили, что у нас возникнет проблема с кредитными карточками. Покупка дорогих авиабилетов в Израиль за наличные возбудит нездоровый интерес в аэропорту. Плюс странноватый факт, что у нас не забронированы места в гостинице. Кто-либо из друзей или родственников должен был зарезервировать на наши новые имена комнату в иерусалимской гостинице, используя законные кредитные карточки.

У меня не было живых родственников, а все друзья и приятели, вне сомнения, находились под колпаком у АНБ. Обращаться к родителям Рейчел, к ее бывшему мужу или ее друзьям было опасно по той же причине. В конце концов Рейчел вспомнила профессора, за которого она чуть не выскочила замуж, когда училась в Колумбийском университете. Еврей, он часто посещал Израиль и был лично предан Рейчел. Я усомнился, согласится ли он заказать авиабилеты и забронировать места в гостинице на какие-то чужие имена. Но Рейчел уверила меня, что он выполнит все, о чем она ни попросит, даром что они уже несколько лет не общались. По пути в Вашингтон она трижды пыталась дозвониться ему. Его секретарша наотрез отказалась дать номер его сотового, а Рейчел, по понятным причинам, не могла оставить номер своего.