Камера! Мотор! Любовь! (СИ) - Райль Регина. Страница 35

Отчаяние давило так, что Каролина едва могла дышать. Да она и не хотела. Если Энтони не придет в себя, то ей больше нечего делать на этом свете. В одно мгновение всё потеряло смысл, а вещи, имевшие значение, стали глупыми и не нужными. Она вытащила плеер Энтони, который машинально сунула в карман. Если он умрёт, это единственная вещь, которая останется у неё. Зачем нужен этот фильм и Голливуд, зачем нужна жизнь, если любимый мужчина покинет белый свет!

Девушка поднялась и побрела к океану, сегодня его высокие волны и холод не пугали, она снова вспомнила, как пробовала встать на доску, а Энтони учил её. Чтобы остановить бесконечный поток слёз, она вошла в воду. Прямо в кедах, шортах и рубашке.

Она целенаправленно шла в воду, преодолевая стихию, и зашла уже по грудь, когда под стопу попался острый камень, нога соскользнула, и девушка погрузилась в воду по шею, не успев глотнуть воздух, а подоспевшая волна накрыла с головой. Каролина постаралась выплыть, но отливная волна потащила её за собой.

Когда она всё-таки всплыла, то обнаружила себя далеко от берега. Обувь намокла и тянула ко дну. Океан — стихия, с которой обессиленной рыданиями девушке не справится. Она гребла к берегу, но волны уносили всё дальше. Если она не избавится от обуви — не доберётся до берега. Каролина нырнула, чтобы стащить обувь. Плыть сразу стало легче, и вскоре она, тяжело дыша, плюхнулась на песок.

«Чуть не погибла. Зато перестала плакать», — усмехнулась она.

Теперь она просто сидела и смотрела на волны. Окончательно замерзнув, пошла домой, чтобы переодеться и помыться — не являться же в больницу в таком виде. Она шла по шоссе мокрая и босая, мечтая о ливне, но дожди — редкость в Лос-Анджелесе.

Асфальт под ногами ещё хранил тепло Калифорнийского солнца, и можно было наслаждаться этим сумасшествием — гулять ночью босиком после купания в океане — если бы не тягостные чувства. Придя домой, девушка приняла душ. Согревшись, она поняла, что смертельно устала и проголодалась. Организм требовал подпитки, пришлось перекусить. Потом она прилегла, собираясь полежать немного и поехать в больницу, но сама не заметила, как уснула и проспала до утра.

Каролину разбудил настойчивый телефонный звонок. Может, он и не был настойчивым, то с утра казался именно таким. Она с трудом открыла глаза но, сообразив, что за окном уже вовсю светит солнце, вскочила. Сердце чуть не оборвалось, когда она увидела, что звонит Питер. Но все дурные предчувствия развеялись, как хмурые снеговые тучи, сдутые резкими порывами ветра, когда в трубке послышался бодрый голос друга:

— Кэр? Спишь? Прости, что разбудил, но новость того стоит — Энтони вышел из комы!

— Он очнулся? — от внезапной радости девушка чуть не уронила телефон. — Какое счастье! Уже еду!

От подкатившего волнения она не знала, за что хвататься: кинулась умываться, потом решила одеться и уже бросилась за футболкой, когда понеслась расчесываться. Трудно было сдерживать радость, какое облегчение принесла ей новость, что с Энтони всё в порядке!

«Но как он встретит меня? — думала она, вылетая из дома. — Захочет ли видеть? Не важно, уже не важно. Главное, что с ним всё хорошо!»

Ей казалось, что такси едет ужасно долго, как назло образовалась пробка, но всё же Каролина добралась до больницы. Подходя к палате, через стекло она увидела Питера — братья разговаривали. Энтони полулежал на подушке, и девушка не видела его лица, но сам факт, что он в сознании наполняло сердце трепетной радостью.

Питер увидел её первой, когда она замерла на пороге. Заметив, что брат обратил на что-то внимание, Энтони тоже обернулся. Он был самую малость бледен, но естественный цвет лица быстро возвращался. Глубина его взгляда завораживала, а чудесная улыбка, тронувшая губы, когда он увидел её и узнал, пленила Каролину.

— Привет, — сказал он спокойным голосом с трогательными мягкими нотками.

— Привет, — ответила она, околдованная его глазами.

— Я позвоню маме, а то она ещё не знает, что можно больше не переживать за младшего сына, — Питер поднялся и вышел.

— Хорошо, — мужчина улыбнулся, и его улыбка озарила не только прекрасное лицо, но и душу Каролины.

— Энтони, я хочу сказать тебе кое-что, — начала она, несмело шагнув к постели.

Давел смотрел на неё без злости или огорчения, будто любовался, радуясь, что видит её перед собой.

— Эта авария… Я чувствую себя виноватой. Ты был в коме, а я легко отделалась. Я так переживала за тебя и… — было тяжело говорить под его взглядом. — Я безумно рада, что ты очнулся! И я хочу попросить прощения. Насчет того, что сказала Миранда, — Каролина похоже решила вывалить на него всё скопом. — Думаю, мне надо объясниться…

— Какая же ты красивая, — вдруг произнес Давел.

— Что? — поразилась она, моментально забывая, что хотела сказать.

— Ты не должна ничего объяснять и тем более извиняться. Это я должен просить у тебя прощения за свое поведение в то утро. Я повел себя как скотина потому, что приревновал, — признался он, опустив глаза. — Не знаю, почему послушал Миранду, почему поверил и ушёл. Я слишком импульсивно воспринял…

Каролина шла к нему, вслушиваясь в голос и понимая, что он хочет сейчас сказать что-то важное. Сердце забилось быстрее.

— А потом… Когда машина перевернулась, и мы не могли выбраться… Когда ты была без сознания и не отвечала, я испугался, что не сказал, как ты дорога мне, как нужна! — он посмотрел Каролине в глаза, и её охватила дрожь от чувств, что он увидела в них. — Несмотря ни на что, нужно было сказать это тебе, не ожидая взаимности! Ты — всё для меня!

От нахлынувших эмоций на глаза девушки навернулись слезы. Услышать эти слова было божественно, непередаваемо и прекрасно!

— Что молчишь? — спросил Энтони в нетерпении. — Конечно, я в этой больничной рубашке выгляжу нереспектабельно…

— Взаимны, — опомнилась Каролина, — твои чувства взаимны! Никакого парня у меня нет, лишь ты всегда был в моих мыслях! Ты один! — не задумываясь, что делает, и, поддавшись порыву, она кинулась в объятья Энтони: запрыгнула на постель и прижалась к небритой колючей щеке.

Несмотря на слабость после травм, мужчина крепко обнял её. Как упоительно было в его руках, как приятно чувствовать прикосновения. Сердце в груди Каролины полнилось любовью и, казалось, увеличивается в размерах. Слёзы радости бриллиантовой россыпью сыпались из глаз.

— Ой, прости, — она опомнилась, — ты только что вышел из комы, а я так беспардонно… — она собралась слезть, как Энтони обхватил её голову руками, притянул к себе и поцеловал.

Каролина не успела ни договорить, ни настроиться. Всё случилось спонтанно — его неповторимые губы, страстно обнимающие руки и чувство беспредельного счастья в груди.

[1] ЧСС — частота сердечных сокращений.

Глава 21

— Хочу ещё шампанского! — возвестила Эмбер. — Теперь, когда съёмки завершены, можно расслабиться!

— Дорогая, я уже здесь, — рядом появился высокий небритый мужчина в очках и сером пиджаке. В руках он держал два длинных бокала с игристым вином. Один он протянул девушке и склонился за наградой.

— Спасибо, — ответила та, целуя Питера в губы.

Каролина улыбнулась, глядя на пару. Разыгрывать в фильме любовь чревато зарождением искренней симпатии и отношений в реальной жизни. Это и случилось с актёрами. А что касалось другого брата Давела, тот быстро оправился после аварии, и сейчас идеально выбритый и постриженный Энтони стоял возле Каролины, держа её руку в своей. В чёрном костюме и рубашке он выглядел элегантно и сексуально. Красавец с доброй душой и огромным сердцем.

Они отдыхали на вечере по случаю завершения съёмок. Собралась вся команда, актеры и руководящий состав, чтобы выразить друг другу благодарность за совместные усилия и плодотворный труд над фильмом «Вечная любовь».

Чтобы соответствовать спутнику, Каролина отказалась от кед и подростковой одежды, надела длинное светло-голубое платье на бретельках и туфли на невысоком каблуке, чтобы не становиться выше спутника. Парикмахер потрудился над прической и создал невероятный объём и локоны, спускающиеся с одной стороны головы. В волосах блестели стразы. На шее уютно расположилось колье из сапфиров, подаренное Энтони. Легкий макияж, подчеркнувший красоту, приковывал к преображённой девушке взгляды коллег. Давел не уставал ласково смотреть на любимую, и она таяла от нежности.