Дело смелой разведёнки - Гарднер Эрл Стенли. Страница 2

— В сумке есть и кошелек, — сказал Мейсон. — Он, кажется, набит деньгами.

Делла Стрит оторвалась от заметок, которые она делала.

— Вы полагаете, можно копаться в содержимом сумки? — спросила она.

— Представляется, что с помощью этого револьвера было совершено преступление, — заметил Мейсон. — Оставив сумку в моем офисе, кто-то, очевидно, хочет вопреки моему желанию втянуть меня в какое-то скверное дело. Совершенно неестественно для женщины уйти, оставив свою сумку. Если что-то не случилось с ней, то ее уход из офиса без сумки кажется мне каким-то маневром. А если это так, я хочу как можно больше выяснить о ней.

Мейсон достал кошелек и, раскрыв его, воскликнул:

— Посмотри, чтобы ты думала!

Делла оторвалась от своих заметок.

— Купюры в сто и пятьдесят долларов. Тут тысяча, тысяча пятьсот, две тысячи, две тысячи пятьсот, три тысячи в больших купюрах. Затем двадцать, пятьдесят, шестьдесят, восемьдесят, сто, сто пятьдесят в купюрах меньшего достоинства. Серебром два доллара и сорок три цента. Делла, кажется, наша посетительница была в состоянии выплатить приличный гонорар.

— Почему вы говорите в прошедшем времени?

— Потому что я не знаю, увижу ли я ее когда-нибудь. Тебе придется признать, что если женщина уходит, оставляя кошелек с такой суммой, то у нее, очевидно, что-то не в порядке с памятью. Она даже забыла, что стреляла из револьвера.

Посмотрим, что еще есть. Пудра, губная помада, полпачки сигарет, кошелечек для ключей. Знаешь, что интересно, Делла. Когда-то он был наполнен ключами. Сейчас — только один. От ключей остались ясные следы на коже, из которой сделан кошелек. А сейчас только один ключ. Да здесь еще один кошелечек, почти заполненный ключами и…

Зазвенел телефон.

Делла сняла трубку:

— Подождите минутку. Кто звонит?

Она немного послушала, затем закрыла трубку рукой и, повернувшись к Мейсону, сказала:

— Это мистер Хантли Баннер, адвокат. Говорит, что хотел бы переговорить с вами относительно дела Гастингс.

Взгляд Мейсона невольно перешел от кошелька к револьверу на столе. Немного поколебавшись, он кивнул Делле, снял трубку со своего аппарата и сказал:

— Да, мистер Баннер. Говорит Мейсон. В трубке послышалось:

— Я адвокат Гарвина С. Гастингса. Насколько я понимаю, вы представляете его жену в деле о разделе собственности.

— Могу я узнать, почему вы так решили? — спросил Мейсон.

— А разве это не так?

Засмеявшись, Мейсон ответил:

— На юридическом языке это, мистер Баннер, называется попыткой увильнуть от ответа. Прежде чем ответить на ваш вопрос, я хотел бы знать, какие у вас есть основания заявлять, что я представляю миссис Гастингс.

— Она сама сказала мне, что вы будете ее адвокатом.

— Могу я узнать, когда это было?

— Перед обедом.

— Вы разговаривали с ней?

— Она разговаривала с моим секретарем по телефону.

Мейсон осторожно заметил:

— Меня не было в офисе, когда сюда заходила миссис Гастингс. Она не стала ждать. В настоящий момент у меня нет полномочий представлять миссис Гастингс.

— Она, очевидно, вернется, чтобы повидаться с вами, мистер Мейсон, — сказал Баннер. — Несомненно, что она выбрала именно вас в качестве своего адвоката. Поимейте в виду, что в деле о разделе имущества ее положение довольно непрочное. Вся собственность Гастингса записана на его имя. Однако в деле о разводе мой клиент выступает в духе сотрудничества настолько, насколько далеко можно идти в таких делах без столкновения интересов. Я думаю, вы понимаете, что я имею в виду.

Конечно, Гастингс не хотел бы оставлять ее без гроша в кармане, но мне кажется, что у нее уж слишком радужные идеи относительно раздела имущества. Было бы хорошо, если бы она с самого начала поняла, что ей не удастся обустроить свое гнездо за счет моего клиента.

— Есть ли какая-нибудь общая собственность?

— Не заслуживает даже упоминания. Конечно, мы с вами придем к соглашению. Фактически мы предлагаем ей очень щедрые условия.

— Может быть, вы введете меня в курс дела? — спросил Мейсон.

— Но не по телефону, — ответил Баннер.

— Где расположен ваш офис?

— В Грейфрайер-Билдинг.

— Это всего лишь в полутора кварталах от меня, — сказал Мейсон. — Послушайте, мистер Баннер. У вас найдется несколько минут? Если да, я подойду к вам. Мне хотелось бы выяснить некоторые детали, прежде чем я соглашусь представлять миссис Гастингс.

— Буду рад вас видеть, если вы сейчас подойдете, — сказал Баннер.

— Через пять минут я буду у вас, — ответил Мейсон.

Мейсон повесил трубку и сказал Делле:

— Я ухожу к Баннеру. Постараюсь кое-что выяснить об этом деле. Если бы я начал расспрашивать его по телефону, у него возникли бы подозрения. Поэтому я решил навестить его. Мне кажется, он может сказать больше, чем намеревается.

Мейсон вышел из офиса, дошел до перекрестка, подождал зеленый сигнал, перешел улицу и через полквартала подошел к Грейфрайер-Билдинг. Он изучил указатель расположения офисов. Контора Баннера находилась в комнате 438.

Здание представляло собой современное сооружение из стекла и стали. Бесшумно движущийся лифт через несколько секунд доставил Мейсона на нужный этаж, и он оказался перед дверью с табличкой: «Хантли Л. Баннер — входите».

За столом, обращенным к входу, сидела молодая женщина, исполнявшая роль секретаря-стенографистки, сотрудника по приему посетителей и оператора телефонов. Она рассеянно улыбнулась Мейсону.

— Меня зовут Перри Мейсон. Я разговаривал с мистером Баннером по телефону и…

— О, конечно! — воскликнула секретарь, мгновенно приходя в состояние человека, готового оказать помощь посетителю. — О, мистер Мейсон!

Она отодвинула кресло, вышла из-за стола, улыбнулась через плечо.

— Пожалуйста, проходите.

Мейсон отметил ее аккуратную фигуру, мягкую походку, когда она шла к двери.

— Мистер Мейсон, — заявила она, открыв дверь. Сидевший за большим столом человек встал и, протянув руку для приветствия, пошел навстречу Мейсону. На его лице появилась рассеянная, не очень приветливая улыбка. Ему было около сорока лет, бросались в глаза его грузная фигура и проницательные глаза.

— Это мисс Митчелл, мой секретарь, мистер Мейсон. Она просто обожает вас.

Черные глаза Митчелл внимательно рассматривали Мейсона. В них можно было прочесть нескрываемый личный интерес.

Протянув руку, Митчелл сказала:

— Весьма рада видеть вас.

Мейсон пожал ее руку и галантно поклонился.

— С удовольствием познакомился с вами, мисс Митчелл.

— Пусть нас никто не беспокоит, — сказал Баннер. — Отключите все телефоны.

— О, неужели это так важно, — произнес Мейсон, улыбаясь.

— Для меня — да, — сказал Баннер. — Садитесь, мистер Мейсон. Устраивайтесь поудобнее. Так называемое дело Гастингса может продлиться долго, но если ваша клиентка будет действовать разумно, я не вижу причин, почему нельзя было бы быстро прийти к соглашению.

— Ранее вы сообщили, что у вас есть идеи, о которых вы бы не хотели говорить по телефону, — сказал Мейсон.

— И есть и нет, — ответил Баннер. — Вам же известно это, мистер Мейсон. Я не настолько глуп, чтобы, вытянув шею, говорить: вот что мой клиент собирается делать. Позднее это привело бы нас к катастрофе. Поэтому я буду действовать как опытный и неглупый юрист. Вот мои слова: «Вот это я готов посоветовать делать моему клиенту. Это не свяжет руки — ни моему клиенту, ни мне, ни кому-нибудь еще». Если вы примете мое предложение и мы договоримся — это будет прекрасно. Если вам оно не понравится, в таком случае вы не сможете использовать ситуацию во вред ни мне, ни моему клиенту.

— Звучит довольно убедительно. Так каково же предложение?

— Я посоветую моему клиенту ежегодно выплачивать Аделле Гастингс десять тысяч долларов в течение пяти лет или до того времени, когда она выйдет замуж, в зависимости от того, что наступит раньше. Я посоветую моему клиенту завещать ей пятьдесят тысяч долларов и указать в соглашении, что эти условия окончательные, если она не уйдет из жизни раньше его.