Путь Кейна (сборник) - Корнев Павел. Страница 10

Когда я, продравшись сквозь кусты, вернулся на тропу, схватка уже закончилась и тела нападавших стащили на небольшую полянку. Мертвецов было десятка полтора. Одеты в какое-то рванье, нормальных доспехов нет ни у кого, разве что на одном бородаче прорубленная в нескольких местах ржавая кольчуга, да у парня с рассеченной головой добротная стеганая куртка. Оружие тоже не ахти: на тропе остались валяться в основном зазубренные топоры и окованные железом дубины.

Мы потеряли троих, еще несколько человек отделались ушибами и порезами. Из убитых я знал только отрядного тайнознатца Захара Осоку. Хреново.

– Кейн, сучий потрох, чтоб тебя разорвало! – Судя по тону, настроение у Дубравы было отвратительней некуда. – Где тебя черти носили?!

– Там двое лучников было.

– Ну и чего так долго? – У Марка настроение было еще хуже, и тому имелось весомое основание: его дубленую шкуру украсил свежий порез, протянувшийся по шее от уха до ключицы. Неужели стрелой так кожу распороло?

Я только пожал плечами. Не говорить же, в самом деле, что, прежде чем вернуться, я обшарил трупы? Ничего особо ценного найти не удалось, но теперь мой кошелек потяжелел на пару медных корон и пяток щитов. Мелочь, а приятно.

Позади зашуршали кусты, из них с метательным топориком в руке вылез отрядный следопыт Петр Травинка – жилистый и совершенно лысый заозерец лет тридцати. Я еще ни разу не слышал, чтобы Травинка сказал хоть пару слов, вот и теперь он только поднял ладонь с двумя выставленными вверх пальцами. Анджей его прекрасно понял и повернулся ко мне:

– Неплохо, Кейн. Эти гады Захара подстрелили.

Я молча кивнул. Да уж, нехорошо с Осокой получилось – теперь у нас остался только один колдун, способностей которого никто толком не знал.

– Совсем разбойники в лесу одичали. Нас же три человека против их двух было! – придерживая забинтованную руку, подошел ко мне Янек.

– Попадись им промысловики или контрабандисты, может, чего и выгорело бы, – пожал плечами Арчи.

– Я так думаю, им в «Хромом кузнеце» на нас наводку дали, – настороженно зыркнул в сторону кустов Язва. – Трепанул кто по пьяни языком, куда идем, вот и подкараулили.

– А место для засады они как выбрали? Никто не знал, что мы этой дорогой пойдем. – Змейка подобрал валявшийся на земле выщербленный нож и метнул в дерево. Нож ударился о ствол рукоятью и отлетел в траву.

Язва только пожал плечами и потер перебитый нос.

– Я вчера со стражниками поговорил – они отряд карателей со дня на день ждали, – остановился рядом с нами Семен Лебеда – высокий, коротко стриженный мечник, длинные светлые усы которого слиплись от пота, а кованый наплечник пересекала свежая царапина. – Эта шваль могла нас за них принять.

– И что, они на карателей накинуться не побоялись? – удивился я.

– Лучше уж самим напасть, чем ждать, пока тебя из норы выкурят. Хоть какой-то шанс есть. – Арчи вытер заляпанный кровью носок сапога о траву и пошел к махнувшему ему рукой Анджею. Язва направился следом.

– Смотри, Янек. – Я огляделся по сторонам и, убедившись, что поблизости никого нет, продолжил: – До храма уже рукой подать, а тут всякая шваль ошивается. Уж не почистил ли кто до нас развалины?

– Да кто в здравом уме в топи полезет? Без карты там делать нечего. Гиблое место. Можно год плутать и ничего не найти. И говорят еще, морок там наведен.

– А откуда у Браги карта?

– Чего не знаю, того не знаю, – ухмыльнулся Янек. – Хочешь – сам у него спроси.

– Да ладно, забудь… – махнул я рукой, но предчувствия у меня были самые безрадостные. Морок наведен… Навести – не проблема. Но его же постоянно поддерживать надо.

– Да все будет нормально! Кстати, ты зачем столько зубочисток с собой таскаешь? Ножей одних вон сколько. Купил бы себе лучше меч нормальный.

– Обычай у нас на севере такой, – соврал я.

На самом деле вместо уроков фехтования мне больше нравилось пить пиво. Да и отношения с учителями не заладились с самого начала… Поэтому с длинными клинками обращаться по-настоящему так и не научился. Вот с ножами и кинжалами у меня проблем не было – с ними приходилось практиковаться с самого детства. Семейная традиция, забери ее тень.

А интересно, что бы сказал Янек, узнай он про припрятанные стилет, удавку и зачарованную метательную звезду?

Решив больше ничего не объяснять, я развернулся и чуть не наткнулся на подошедшего Шутника, который задумчиво рассматривал свой кистень. Заметив проявленный интерес, тот сунул шипованный шар мне под нос:

– Почистить не поможешь?

Шар полностью был заляпан кровью, лоскутами кожи и чем-то еще не менее отвратительным на вид.

– Не, ты уж как-нибудь сам, – отказался я.

Вскоре Анджей и Марк начали наводить порядок, и вся дружина, за исключением трех дозорных, выстроилась на небольшой полянке. Раненых наскоро перевязали, более-менее ценные вещи с убитых поделили между оставшимися в живых.

Арчи предложил было закопать трупы дружинников, но, кроме темноволосого худощавого и жилистого усача Ежи Петельки по прозвищу Висельник, его никто не поддержал: все стремились поскорее добраться до храмовых сокровищ. Да и с каменистой почвой, пронизанной корнями деревьев, никому возиться не хотелось. Наскоро завалив трупы камнями и срезанным дерном, мы отправились дальше.

Вскоре тропа начала уходить в сторону, и нам пришлось пробираться по лесу напрямик. Сверяясь с картой, Брага постоянно поглядывал на мелькавшее сквозь ветви деревьев солнце и высматривал одному ему известные приметы. Ближе к полудню лес начал редеть, то и дело стали попадаться заросшие мхом поваленные деревья, а густая темно-зеленая трава, наоборот, вымахала почти до пояса. Под ногами захлюпала пропитанная водой земля. Выходит, до болот осталось всего ничего.

Так оно и оказалось. Сначала потянулись густые заросли невысоких ив, а за ними заблестела окнами открытой воды заросшая высокой травой и камышом топь. Зависшее в зените солнце нещадно палило, и от болота поднималась густая пелена испарений.

И – никого. Ни людей, ни животных. Разве что неподалеку медленно вышагивала высматривавшая лягушек цапля, да какая-то пичуга при нашем появлении упорхнула в камыши. Ну и непременные стрекозы стремительно сновали над высокой травой. Из всех обитателей болот внимание на нас обратили лишь слепни и оводы. Хорошо хоть мошкары и гнуса нет.

– Пошли! Пошли! Чего встали?! – прорычал Марк и первым ступил на покачивающийся под ногами и пропитанный мутной вонючей водой ковер болотных трав.

– По сторонам смотрите, местные болтали, болотных гоблинов не всех еще вырезали. – Анджей внимательно оглядел дружинников и пошел к дожидавшемуся нас Браге. – Да и живность здесь дюже беспокойная.

Пришлось растянуться в цепочку и двинуться вслед за ними. Марк, проверяя путь срезанным в лесу посохом, прыгал с кочки на кочку и лишь иногда посматривал на карту. И хотя никаких приметных ориентиров, даже сухих деревьев, в округе не наблюдалось, но в топь помощник Анджея нас ни разу не завел, пусть и пришлось порядком пропетлять в зарослях камышей. В одном месте так и вовсе, ища путь в обход трясины, вернулись на две сотни шагов назад.

Уж не знаю, каким чудом Марку удавалось выбирать безопасную дорогу – не иначе тени на ушко нашептывали, – но самые гиблые места мы обошли стороной. И это было просто здорово, а то постоянно кто-то соскальзывал с кочек и проваливался в болото. Самые невезучие погружались в мутную холодную воду по грудь, просто сделав один неверный шаг. В такие моменты обычно спокойно дремавшие в осоке лягушки бросались врассыпную, а гревшиеся на солнце ужи торопились уползти в камыши. К сожалению, заранее срубить посох мне в голову не пришло, и вскоре у меня в сапогах заплескалась жижа, а штаны оказались до середины бедра заляпаны болотной грязью.

Когда через несколько часов этих издевательств в дымке поднимающегося от болота марева показался силуэт пологого кургана, Брага удовлетворенно хмыкнул, спрятал карту в кожаный чехол и, вытерев вспотевшее лицо, побрел к холму.