Венец демона - Роллинс Джеймс. Страница 19
– Максимальная дальность полета для «TTx» – всего тринадцать тысяч морских миль. – Она указала на круг. – Следовательно, их запустили где-то здесь.
Пейнтер придвинулся к карте.
– Или дальше, а по дороге дозаправили.
Кэт недоуменно вскинула брови.
– Думаю, эскадрилья беспилотников привлекла бы внимание… Нет, бьюсь об заклад, что база поблизости, – продолжала она, снова обернувшись к монитору.
– Зона большая…
– Почти семь миллионов квадратных миль. Вдвое больше, чем площадь сорока восьми штатов, которые находятся южнее нас.
Пейнтер нахмурился.
– В этом регионе сотни островов.
– Тысячи, если считать атоллы и отмели. Конечно, поиск следует ограничить точками, достаточно крупными, чтобы на них поместился самолет. И все равно таких мест остается очень много. – Кэт вздохнула.
– Гавайские радары дают ориентир?
– Увы, нет. Зона их действия – около двух сотен миль от берега. И когда самолеты входят в эту зону, невозможно вычислить, откуда они шли.
Один из технарей заерзал на стуле, поглядывая на Кэт и не решаясь перебивать.
– Что у вас? – спросила она.
– Вам звонят по защищенной линии.
– Кто?
– Он представился профессором Кеном Мацуи. Утверждает, что вы хотели с ним связаться.
– Токсиколог из Корнеллского университета, – вспомнила Кэт, оглянувшись на Пейнтера. – Тот, который направлял запрос доктору Беннету в Национальный зоопарк.
– Призрак? – Кроу вопросительно взглянул на нее.
– Похоже, восстал из мертвых.
Накануне она подготовила досье на ученого. Судя по отчету, полученному из Бразилии, профессор, а также его аспирант и двое местных жителей пропали без вести. Считалось, что они погибли во время шторма.
– Перенаправьте звонок в мой кабинет, – распорядилась Кэт.
Она взяла стаканчик с кофе и провела Пейнтера в соседнюю комнату. Ее кабинет был по-спартански рациональным, как и сама она; из личных вещей в глаза бросались только фотографии двух дочерей, Пенелопы и Харриет. А самое ценное фото изображало мужа, Монка, с двумя детишками на коленях. Коренастый мужчина, позируя, сделал вид, что изнывает под тяжестью девчушек пяти и семи лет. Но, глядя на его мускулистые руки и широкую грудь, обрисованную спецназовской рубашкой, любой понял бы, что он способен хоть жонглировать этими девчушками, если потребуется, – а требовалось это довольно часто, учитывая их неистовый характер.
Монк отвез девочек в лагерь в Катскиллских горах. Кэт планировала присоединиться к ним, но чрезвычайная ситуация заставила ее остаться в Вашингтоне.
Может быть, в цифровой паутине я вовсе не паук, а муха…
Тем не менее она знала, что Монк отлично позаботится о Пенни и Харриет.
Хотя Кэт было больно в этом признаваться, ему в последнее время все чаще приходилось ее подменять. Причем с радостью. В душе она немного завидовала сбежавшим Грею и Сейхан. Ей тоже следовало бы выкроить время для Монка, для семьи…
Вот только как откажешься от дозы адреналина.
Кэт отхлебнула кофе.
Или кофеина…
– Я перевел звонок на вторую линию, – доложил инженер по внутреннему переговорному устройству.
Поставив стаканчик, Кэт включила громкую связь.
– Профессор Мацуи, спасибо, что перезвонили.
– У меня мало времени. Что вас интересует?
Несмотря на плохую международную связь, Кэт уловила в его голосе явное подозрение. Она оглянулась на Пейнтера, а тот махнул рукой: мол, действуй по ситуации.
Брайант не стала упоминать о том, что профессора считали погибшим, и продолжила:
– Нам посоветовал обратиться к вам энтомолог, работающий здесь, в Вашингтоне. Вы связывались с ним по поводу одного необычного вида ос.
Долгое молчание. На заднем фоне слышался какой-то шепот, как будто профессор с кем-то советовался.
Кэт переглянулась с Пейнтером.
Что там происходит?
– Да, – ответил наконец Мацуи, – но, думаю, все мы понимаем, что опоздали.
– О чем вы?
– Одокуро уже выпустили на волю.
– Одокуро?
– Так я назвал этот вид Hymenoptera. В честь японского демона. Можете мне поверить, наименование вполне подходящее. Я изучаю этот вид уже два месяца. Невероятный жизненный цикл!
– Постойте, вы его изучаете? Где, в Киото? – Кэт помнила, что профессор в качестве контактного адреса указал исследовательский центр японской фармацевтической компании.
– Я уже не в Киото.
– А где же?
– Лечу на Гавайи на корпоративном самолете компании «Танака». Посадка примерно через час.
– Зачем вы туда летите?
– Увидеть своими глазами процесс колонизации. Лишь так я смогу определить…
– Что определить? – спросила Кэт, а по спине пополз холодок.
– Придется ли вам сжечь острова дотла.
09 часов 28 минут по гавайскому времени
Самолет, летящий над северной частью Тихого океана
Кен Мацуи смотрел в иллюминатор корпоративного «Хонда Джет 420», ожидая, пока уляжется шок, вызванный его словами.
Два расположенных над крыльями двигателя гнали самолет к месту назначения – в Гонолулу. Это был самый быстрый реактивный самолет в своем классе, но пришлось заправляться на атолле Мидуэй. Во время недолгой задержки Кен беспокойно расхаживал по четырехместному салону.
Зря согласился молчать.
Он посмотрел на стройную женскую фигуру. Айко Хигаши утверждала, что работает на Агентство общественной безопасности Японии, но Кен подозревал, что за этой женщиной стоит нечто большее.
Держалась она как человек с военной подготовкой. Короткая стрижка прикрывала лоб и шею. Складки темно-синего костюма были жесткими, как линия ее губ. И за последние месяцы, пока за ним тенью следовала Айко, суровое выражение редко сходило с ее лица.
Наконец, Кэтрин Брайант вернулась к разговору. Что касается американки, Мацуи тоже сомневался, что она всего лишь сотрудница Управления. Особенно, когда Брайант попросила с ней связаться. Он хотел проигнорировать запрос, но Айко настояла на том, чтобы он перезвонил. И вот сейчас она слушала разговор, легонько подавшись вперед.
– Почему вы думаете, что потребуются столь радикальные меры? – спросила Брайант.
– Потому что я своими глазами видел, на что способен Одокуро.
– Где? Как?
Кен посмотрел на Айко. Та едва заметно кивнула. Она уже говорила, чтобы он был откровенен с Брайант, как будто знала собеседницу и доверяла ей достаточно, чтобы поделиться информацией.
А вот Кен не знал, кому доверять. Родители внушили ему здоровое недоверие к правительству – они из собственного опыта усвоили, как легко власть может сожрать или раздавить. Отец рассказывал о суровых, бесчеловечных условиях в расположенных за колючей проволокой лагерях для интернированных. Он попал туда в детстве. Лагерь находился в идиллических предгорьях Сьерра-Невады, неподалеку от городка Индепенденс [2]. Это название казалось отцу издевательством.
А его мать-немка многое пережила в своей родной стране во время войны. И именно она учила Кена подвергать сомнению авторитеты и быть на стороне угнетенных.
И все же он понимал, что такую историю следует рассказать.
Особенно сейчас.
– Два месяца назад… – начал Кен.
И запнулся.
Неужели прошло так мало времени?.. Вспомнилась широкая улыбка аспиранта Оскара. И снова зазвучали выстрелы. Кен закрыл глаза, пытаясь отвлечься от боли и ужаса.
– Два месяца назад… – напомнила Брайант.
Он сглотнул, а затем с трудом начал рассказывать, что произошло на Кеймада-Гранди, в проклятом месте, которое старший лейтенант Рамон Диас называл Змеиным островом. Излагая события, Кен заговорил быстрее: вернулась лихорадочная паника. Он описал трупы: тела браконьеров и клубки мертвых змей, а потом удар с воздуха.
– Остров забросали бомбами с зажигательной смесью, сожгли дотла. Но я спасся… И кое-что прихватил с собой. Экземпляр одной из змей. В темноте я пробрался к берегу, потом доплыл до бразильской деревеньки. Я боялся, как бы кто не узнал, что я выжил…