Fatal error: вне игры (СИ) - "Скай N". Страница 28

— Да я же у вас три года занималась. Неужели, не помните?

Отрицательное движение головы:

— Я всех помню. Ты у меня не занималась. Я тебя вижу первый раз.

— Три года, Игорь Николаевич. Три года.

Кира попыталась изобразить самую искреннюю и милую улыбку в Галактике.

— Иди домой, — угрюмо гнул свое тренер, не переставая буравить девушку тяжёлым взглядом.

Времени победить его твердолобость не осталось, Кира прекрасно понимала, что еще минута-другая, и она сохранит способность, разве что, невнятно промычать, пытаясь вздремнуть прямо во время разговора. Даже пожалела, что не попыталась проскользнуть в туалет, где можно закрыться и кое-как отдохнуть прямо на унитазе. Да, обстановка там, конечно, не сказать, чтобы очень, но сейчас носом крутить не приходится, нужно соглашаться на любые варианты.

Но нет, она сюда заявилась не для того, чтобы по туалетам прятаться. Там, разве что, Посредника удобно дожидаться, который вряд ли окажется настолько воспитан, что постучится, прежде чем войти. Ей нужна помощь — любая помощь. И ещё ей нужно кое-что проверить. Кое-что из того, в чём даже Шестьдесят Второй не силён. Она должна попробовать добиться поддержки от этой куклы, до последней мелочи похожей на её тренера. Ведь это не просто разовое действие, в будущем такое знание поможет открыть кое-какие дополнительные возможности. Кира ещё не представляет в полной мере, какие, не включает их в расчёты. Даже не уверена, что ей это, действительно, пригодится. Так, про запас нарабатывает, пытаясь держать мозг в тонусе. Сейчас нельзя самой себе доверять, состояние такое, что она не хочет и не может думать о сложном. Усиливающаяся сонливость не позволяет сосредоточиться, мысли путаются, гаснут, не успев вспыхнуть, сознание норовит отключиться.

— Шесть лет до вас, потом, полтора года сама и три года с вами, — девушка попыталась достучаться ещё раз. — У нас с вами по-разному бывало, мы и ссорились и мирились, вы же обязаны меня помнить. Да вы же год назад назвали меня своей лучшей ученицей.

Тренер покачал головой:

— Девочка, ты какую-то чушь порешь.

— Пожалуйста, попробуйте вспомнить.

— Тут нечего вспоминать, лучших учениц не забывают. Таких все знают. Неважно, у кого они занимаются, все тренера всегда в курсе.

Ну блин, что же ещё попробовать?! Что?! А… ладно, была не была, раз нужен язык тела, она сейчас его устроит.

Да, так и нужно поступить. Тренеры — особые люди. Для обычных, возможно, хватает женских прелестей на все случаи, а для них есть кое-что особое, то, против чего именно им устоять трудно.

И то, что они не должны забывать. Никак не должны.

Если слов не хватит, придётся постараться устроить то ещё представление, с неясным шансом на успех, но что ей ещё остаётся.

— Я умею кое-что делать. Такое больше никто не умеет. Вы назвали этот элемент уникальным.

— Довольно уже с меня этой чуши.

Не действует. Как там советовал Шестьдесят Второй? Надо не говорить, надо делать. И что именно?

Что-что… Понятно, что. То, что делают лучшие ученицы.

Тренер начал строго выговаривать ей в спину, но она его уже не слушала. Кира целеустремлённо направлялась к бревну.

К одному из двух брёвен. Да, такой уж это зал, слегка нестандартный. Нет, бревна, как раз, стандартные, пятиметровые, как и полагается, только их именно два, и располагаются они не бок о бок, а на одной линии. Это неудобное расположение, для групповых тренировок лучше параллельность, однако, конфигурация слишком вытянутого зала стала препятствием для такого размещения. Нужно было остановиться на варианте одного гимнастического снаряда, но нет же, почему-то поставили именно два.

Вот зачем нужно два, если даже одно большую часть времени собирает на себя пыль, простаивая? Вы спросите: как же, в таком случае, проводятся тренировки групп? Да по-разному. Например, начинающие гимнастки могут отрабатывать разные элементы, шагая друг за дружкой по кругу, подходя к снаряду и сходя с него. Получилось, допустим, маховое сальто — ну и прекрасно, не получилось — свалилась и молча скатилась на пол по расстеленному «„палаткой“» длинному мату. Последнее, тоже неплохо, обычный рабочий момент, ведь и в том и в другом случае ты уступаешь место следующей, не занимая бревно надолго.

А ещё, значительную часть элементов можно отрабатывать на так называемом «„мягком бревне“». Это, вообще-то, никакое не бревно, это просто раскатываемые ленты стандартной длины и ширины, их можно размещать на любой ровной поверхности, после чего приступать к занятиям. Ошибки на них гораздо менее травмоопасны, количество таких заменителей может быть сколь угодно большим, насколько площадь гимнастического зала позволяет.

В общем, всяких ухищрений хватает.

Эти брёвна расположены в линию, запускать на них спортсменок в два потока неудобно, ведь заходящие и сходящие станут мешать друг дружке. Да и тренеру непросто их контролировать, как бы он не расположился. Вот и получается бессмыслица.

Расстояние между снарядами такое, что, неконтролируемо падая или технично спускаясь с одного, не стукнешься о второе, но в тот день, когда Кира впервые выполнила то, что тренер, впоследствии, назвал уникальным элементом, оно оказалось меньше. В зале чинили покрытие, поэтому, дальнее от входа бревно подтащили поближе ко второму, благо, установлено оно на специальной тележке, хоть на улицу выкатывай. В общем, случайное стечение обстоятельств.

Устав без толку биться с элементом, который до начала войны не вызывал трудностей, Кира, усталая и злая, вдруг мысленно открыла возможность значительно модифицировать его исполнение. И она была настолько уверена в успехе головоломной затеи, что на стала спускаться на ленту, а безрассудно, что ей несвойственно, выполнила задуманное на высоте. Да-да, именно так, не размышляя о последствиях, сходу, презрев всякую осторожность и при этом прекрасно осознавая высочайший риск травмы.

Выполнила на бревне. С первой попытки. Точнее, на двух брёвнах. Одновременно. Вызвав коллективный шок у всех, кто это увидели.

У Киры тогда, в первый раз, имелось время на подготовку, а сейчас его нет. Работать придется сразу, даже без намёка на разминку, иначе, негативно настроенный тренер, уже направившийся следом, просто стащит её с бревна, отругав за то, что пачкает спортивный инвентарь немытыми ступнями. Отрегулировать расстояние, увы, не получится, не позволят раздвигать или сдвигать бревна. На глаз, дистанция оптимальная или близка к ней, остаётся надеяться, что в этом не ошиблась.

Наверх она забралась без каких-либо изысков. Кира сейчас не перед судьями, которые такой подъём на снаряд оценят позорно-низко, её сейчас нужно лишь один элемент выполнить, всё остальное не имеет ни малейшего значения. Да и сил на прочее нет. Встав на краешке первого бревна, она уставилась на второе. Расстояние между ними приличное, но большим его не назовешь, тренированный легкоатлет легко перепрыгнет его даже с небольшого разбега. Скорее всего, пяти стандартных гимнастических метров на это ему хватит.

Вот только Кира ни разу не легкоатлетка. И вообще, никто и нигде не смог, пока что, повторить то, что она сейчас собирается сделать.

Как там говорил Шестьдесят Второй? Давить на жалость, гнев и похоть? Да ничего он не понимает в спорте. Здесь нужен совершенно иной «„язык тела“». То, что должно подействовать на тренера без промаха.

И Кира этот язык знает.

Динамический шпагат, это шпагат, выполняемый разными способами, но всегда с отрывом от земли. Эффектное зрелище, в танцах и спортивных дисциплинах различаются несколько его разновидностей: сиссон, гранд жатэ и прочие. Местами не обходится без путаницы и пересечений в терминологии, но у всех исполнений схожая техника, при которой передвижение по горизонтали или, вообще, может отсутствовать, или оно уступает вертикальному передвижению, или, приблизительно, ему соответствует. Проще говоря, ноги разводятся в поперечное или продольное положение на месте или с незначительным перемещением.