Дар уныния (СИ) - Подогова Анна Павловна. Страница 24

Вскоре подъехала "Скорая помощь" и забрала окровавленное тело юноши и труп мужчины-водителя. В пути Андрей то и дело приходил в себя, и чувствовал, как левая сторона его туловища чудовищно болела. Ему так больно давно еще не было.

17. Мир больных

За окном ветер устало качал верхушки деревьев, будто убаюкивал находящихся на больничных койках людей, которые покорно отлеживали свой срок.

"Баю-бай, поскорее засыпай…".

Второй этаж. Скоро пойдет дождь, и в тихой палате Андрея станет хоть немного шумно. Парень уже третий день, как ему показалось, лежал в кровати, и уже было противно до тошноты это скучное занятие. Левое предплечье было забинтовано. Ранее его разум постоянно отключался, будто падал в какую-то яму, и на недолгое время снова выбирался оттуда. Так и проходили дни в скучной палате. Но сегодня ему стало заметно лучше.

"Принесли бы сюда хотя бы книгу…" — думал он. Его койка стояла ближе к двери, следующее место пустовало, а на другом, у окна, мирно полулежал на подушке худощавый старик, который безотрывно смотрел в окно, приоткрыв свой рот и тяжело дышал. Пустое ложе, разделявшее их, было подобно защитному ограждению, будто больные чем-нибудь могли заразиться друг от друга. Андрей порой размышлял, что не стояла бы койка старика у окна, тот бы совсем умер от скуки. На прикроватной коричневой тумбочке соседа покоилась большая алюминиевая кружка, пачка каких-то таблеток, тонкая расческа и тонкая тетрадь, сложенная вдвое. "Интересно, — думал Андрей, — что написано в этой тетради? Может быть, какие-то поэмы, мемуары, душевные стихи, неплохие рисунки?… А быть может вообще каракули больного на голову человека?.." Его третий глаз совсем не работал. На мгновение он подумал, что из-за случившегося дорожного происшествия, потерял все свои экстрасенсорные способности.

А дед продолжал смотреть безмолвно в окно, и думать о чем-то своем, словно заблудший в неизвестности странник. От этого Андрею казалось, что он лежит не в обычной больнице, а в какой-то психиатрической лечебнице. А вдруг это был и вправду сумасшедший дом? Ведь человек не может быть полностью уверен, куда именно отвезут его в полуобморочном состоянии.

— Это больница или психушка? — нарушил тишину парень, посмотрев на дедушку. Тишина. И Андрей понял, что напрасно было говорить что-то еще. Тот даже не пошевелился. С одной стороны — замечательный сосед — не шумит, не раздражает, не отвлекает. А с другой стороны — жутко тоскливо!

В памяти парня вдруг начал всплывать образ неизвестной ему девушки, которая приносила еду в палату, делала уколы и давала лекарства. Это было так смутно, как в блаженном сне. Андрей отчетливо помнил, что у нее были светлые волосы. Милая девушка. Когда же она придет снова? Ведь он уже полностью пришел в себя. Хотел какого-то элементарного общения, и хотел, почему-то, познакомиться именно с Ней.

Темнело. Пострадавший в аварии парень, решил прогуляться до уборной. Коридор освещали тусклые лампы, кое-где проходили женщины в белых халатах, в нос бил какой-то знакомый тошнотворный запах лекарств и другое характерное «благовоние» больницы. Никто из сотрудников не обращал на Андрея внимания. Только некоторые пациенты смотрели ему в глаза с каким-то сочувствующим взглядом, как голодные котята. Да, похоже, что это была обычная городская больница.

Левая сторона его тела знакомо ныла, а еще начала болеть и кружиться голова. Что он повредил? Задрав майку перед зеркалом, парень увидел чудовищные синяки, покрывавшие практически все его ослабленное тело. А еще "познакомился" с большой раной на предплечье, которая была аккуратно перебинтована. И, поморщившись, спрятал "украшения мужчины" снова под одежду. Справляя нужду, юноша заметил на стене фразу, написанную размашистым шрифтом: "Жизнь — боль". Да, так и есть. Особенно, в этом угрюмом заведении. Стоп. Он же совсем забыл о своей жизни! Его ждет Евдокия Федоровна в деревушке у реки, а еще перед этим он должен забрать книгу у… одной женщины. Телефон! Где его телефон? Ему срочно нужно было позвонить старушке и успокоить ее!

Выбежав из туалета, и набегу застегивая штаны, парень бросился к дверям своей палаты. В теле отдалась адская боль. Родной телефон спокойно лежал в его прикроватной тумбочке на верхней полке и рядом лежала его пачка сигарет. Набрав домашний номер Евдокии Федоровны, пострадавший закричал в трубку:

— Здравствуйте! Со мной все в порядке, я лежу в больнице… Нет, ничего серьезного! Небольшая авария… Скоро приеду! Заберу книгу и приеду, не волнуйтесь. До свидания…

Но куда ехать за этой чертовой книгой? Скорее всего, листок с адресом был безжалостно потерян. Спустя мгновение он начал все вспоминать. Все, до конца. И понял, что не давал бедной старушке о себе знать несколько дней! Но парень знал, что с ней было все в порядке. Пока.

— Кхах! — неожиданно для Андрея кашлянул в тишине старик, дотронувшись кулаком до рта и не отрывая глаз от окна. Ну, хоть что-то он произнес за сегодня…

Посмотрев на свою тумбочку, парень увидел стакан с водой, кусок хлеба, завернутый в целлофановый пакет, и ложку. Видимо, его кормили раннее, днем. Но он мало что помнил. Ему снова хотелось есть. Решив найти где-нибудь столовую в этом адски скучном здании, Андрей вышел из своей палаты. Он напоминал беспомощного маленького щенка, который искал свое жилье.

— Куда собрался? — встретила его у дверей кучная медсестра, толкая парня в палату — Тебе в постели отлеживаться нужно, а ну зайди обратно… Сотрясение мозга, рана, да ушибы огромные… Ты свои синяки видел?

— Да… Я хотел найти столовую.

— Мы же, как раз, начинаем раздавать ужин в половину седьмого! Сейчас я вам все принесу. — а потом старику, — Александр Степаныч, вы там как? Хорошо?… Сейчас ужинать будете!

И ушла.

"— Сотрясение мозга… Так вот почему я мало что помнил в первые дни после аварии. Видимо, хорошо стукнулся головой в тот злополучный день. А где же та светловолосая девушка?.." — от нелепой мысли, что ее могла съесть эта толстая тетка-медсестра, парню стало смешно. "Бедная девушка, я спасу тебя! Как тот охотник из сказки о Красной шапочке, который выпотрошил волка и спас бедную бабушку!" — фантазировал парень, и, не выдержав, хихикнув в тишине.

Спустя десять минут, в палату зашла та же медсестра, и поставила на их прикроватные тумбочки тарелки с супом. В светло-желтой жидкости плавали маленькие кусочки картошки, моркови, немного лапши и маленький кусок куриного мяса. Очень сытный ужин. Особенно для больных, которые должны набраться сил, чтобы покинуть стены смертельно-скучного здания. Все выглядело наоборот, будто их не хотели выпускать отсюда. Андрей съел все это за две минуты и, конечно же, не наелся. Видимо, шел на поправку, если появился аппетит. Увидев, что старик не желает прикасаться к еде, парень решил помочь ему.

— Александр Степанович, вы будете это есть? — показал парень на тарелку с супом.

Тот тяжело вздохнул, оторвался от столь интересного пейзажа за окном, мельком посмотрел на свой скудный ужин, и тут же отвернулся обратно.

— Опять этот суп…

— Так вы не будете? — оживился парень, — Можно, я его съем?

Старик ничего не ответил, но Андрей понял, что можно.

— А чем вы болеете? — спросил, хмуря брови, парень, и доедая суп старика, сидя на пустой, никем не занимающей, кровати. Александр Степанович снова тяжело вздохнул, и только продолжал смотреть грустными глазами на осенний пейзаж за окном, где вот-вот польет крупный дождь. Что в старике выделялось, так это длинный крючковатый нос и грустные серые глаза. Андрею очень не хотелось, чтобы сосед по палате грустил. Совсем недавно он тоже пребывал в чудовищно-мрачном настроении, и, видимо, его дела шли в гору, раз уж хотел развеселить своего ближнего.

Парень поставил пустую тарелку обратно, где она стояла, и закрыл глаза, сосредоточившись на больном старике. Рука дотронулась до одеяла дедушки. Тяжело было собрать все мысли воедино, ведь голова пережила, хоть и небольшое, но сотрясение мозга.