Пылающая полночь - Демченко Антон. Страница 58

М-да, в своих постельных приключениях с Энн я как-то позабыл об этой привычке соседа, как ни стыдно признать… Но я был так счастлив, что избавился наконец от воспоминаний о Ройн!

— Эй, я только рад за тебя! — тут же отозвался дух. — Потому и не беспокоил, что тебе это было нужно.

— Спасибо, сосед. — Я постарался передать ему ощущение благодарности и, заметив взгляды первой шеренги легионеров, заключил: — Хорошо. Ставлю на восемь поединков минимум. Пять сейчас и три в ходе обучения.

А легионеры смотрели буквально плотоядно. Ну конечно! Как посмел какой-то хлыщ унизить красу и гордость Четвертого Громового?!

— Принято! — полыхнул сосед радостью и довольством.

— Итак, господа легионеры, кто желает первым попытаться покинуть учебную группу? — осведомился я и, заметив, как качнулась вперед вся первая шеренга, усмехнулся. — Понятно. Гилд!

Вассал возник рядом почти моментально и поставил передо мной барабан, на который тут же водрузил песочные часы в бронзовой рамке.

— У вас есть пятнадцать минут, чтобы выбрать пятерых «счастливцев»! — С этими словами я перевернул колбу, и песок неумолимо заструился из верхней части в нижнюю. Легионеры тут же сломали строй и, сбившись в несколько компаний, загудели, обсуждая кандидатуры. Оказывается, придать бурлящей энергии направление не так сложно, как мне казалось раньше. Прав был сосед, пичкая меня своими советами.

— Ну, за признание моих талантов благодарю, конечно, но вот выводы ты сделал совершенно не те, — врезался в мои мысли дух.

— То есть? — опешил я.

— Поверь, дело не в том, что ты их буйство куда-то там направил, а в том, что перед тобой стоят умные мордовороты.

— Объясни, пожалуйста, в чем подвох, — попросил я соседа.

— Никакого подвоха, — ответил дух. — Вспомни, что сказал князь, когда отправлял тебя к своему канцелярию? Что тебе выдадут список легионеров, которые в ближайшее время должны идти на повышение. То есть это не просто безбашенные буяны, а бойцы с немалым опытом, готовые занять командирские должности, то есть люди, по определению, соображающие. Иных на повышение в штрафном легионе точно не потянут. Так?

— Так, — согласился я.

— И ты думаешь, что такие опытные и способные воины могли так просто купиться на нашу маленькую провокацию? — В интонациях соседа явно послышалась насмешка. Я вздохнул. — То-то же. Все просто, Дим. Ты предложил им красивое решение проблемы. Или кто-то из них сможет тебя одолеть, отправив неугодного командира-молокососа в госпиталь, а то и на кладбище, или они получат командира, если не превосходящего в мастерстве, то хотя бы способного держаться на их собственном уровне. И все счастливы, заметь.

— А просто принять назначенного командира им совесть не позволяет? — хмуро спросил я.

— Не совесть, а гонор, — хохотнул дух, но тут же посерьезнел. — Но вообще их можно понять. Ни один профессионал не потерпит, чтобы им командовал любитель. А у военных ненависть к дилетантам просто инстинктивная!

— Это еще почему?

— Потому что неверное решение командира-любителя ВСЕГДА кончается потоками крови подчиненных и непричастных. А военные лишней крови терпеть не могут. Это тебе не дворяне, готовые кому угодно глотки резать за оттоптанную мозоль… в смысле честь. — На этот раз в тоне соседа проскользнули нотки злости.

— Откуда столько эмоций? Что-то вспомнил из прошлого? — спросил я, осознав ответ духа и попытавшись сбить его разгорающуюся ярость.

— Не знаю, Дим. Честно, не знаю, — задумчиво протянул сосед, немного успокоившись. — Может быть.

Фехтовать на палашах, фальшионах или абордажных саблях — занятие затруднительное. Не созданы они для изящного дуэлирования, финтов и пируэтов, место этим клинкам в тесноте палубной схватки или в мешанине тел сошедшихся накоротке полков. Но, собственно, и то, что предстояло мне сейчас, мало напоминало классический поединок один на один. Один плюс: вместо реального оружия мы будем использовать тренировочные макеты сабель и ножей. А так разрешено все, кроме стрелкового оружия. Хоть зубами глотку рви… утрирую, конечно. Убивать я никого не собираюсь, но вот отправить на госпитальную койку пару самых резвых противников — почему бы и нет?

Первый бой прошел быстро и легко. Мне даже не пришлось ускоряться, мой противник просто не успел отвести выпад тяжелой дубовой палки и, схлопотав прямой удар в грудь, вылетел за круг. Ушиб всего тела, как констатировал сосед, глядя на легионера, валяющегося у ног следующего претендента на выбывание. Подскочив к проигравшему, два бойца ухватили его за руки-ноги и споро, со сноровкой, выдающей их немалый опыт в транспортировке раненых, потащили его к палатке с грубо намалеванным на ней алым крестом.

Второй противник был осторожнее. Вместо того чтобы с ходу лезть в ближний бой, как его предшественник, этот легионер закружил вокруг меня на самом пределе дальней дистанции. Моей. Хороший ход, учитывая, что сам легионер выше меня на полголовы и руки у него подлиннее, чем у меня. Преимущество за ним.

Я не стал ждать, пока лениво пробующему мою защиту на зуб противнику надоест ходить вокруг да около. Отражая очередную атаку, бью «обухом» по сильной части его «клинка», но вместо контратаки… бросок вперед, и макет ножа оставляет по полосе сажи на вооруженной руке и шее противника.

В глазах легионера мелькнуло что-то похожее на уважение. Кажется, он даже не успел заметить, когда я извлек второй макет из закрепленных на поясе ножен. Расходимся под гул наблюдающих за нами бойцов. Короткий кивок вместо поклона. Следующий!

Третий бой я чуть не проиграл в первую же секунду. Вышедший против меня худой и невысокий, зачем-то скинувший корацину и шлем легионер повел плечами, улыбнулся и, выхватив из-за спины два ножа, взорвался движением. Это был сложный бой. Я едва успел уйти от первых ударов, а когда попытался разорвать дистанцию, понял, что это будет едва ли не труднее, чем попасть по противнику. Мало того что он оказался гибким, как змея, так он еще и прилип ко мне, вовсю пользуясь преимуществом своих коротких клинков, каждым движением стараясь «запереть» мою саблю и нанести укол или порез. Ну что ж… я тоже так могу!

Удар ногой под колено прошел одновременно с блоком его правой руки, и я, поблагодарив Свет за то, что противник вышел на поединок без шлема, треснул его лбом в нос. А черепник у меня из хорошей стали… Легионер покачнулся и, опустив руки по швам, начал заваливаться на спину, так что я едва успел ухватить его за рубаху, чтобы бедолага не грохнулся затылком о твердый вытоптанный грунт тренировочной площадки.

Четвертый бой вышел безоружным, и его я выиграл, как и предыдущие три, не применяя своих «разогнанных», как говорит сосед, дедовскими эликсирами способностей. А вот пятый… последний поединок я, если быть честным, должен был проиграть. Противник оказался очень сложным, а его умения… наверное, таким был мой дед в лучшие свои годы. Тяжелым, выносливым и чрезвычайно крепким на удар. В сабельном бою легионер производил впечатление скалы, неподвижной и несокрушимой, и даже летящий в него нож он отбил, ни на йоту не изменив положения корпуса. Вступать с ним в рукопашную я бы не рискнул, но кто меня спрашивал?! Сначала он выбил у меня из руки уже изрядно измочаленную деревяшку, а потом и свою отбросил в сторону. В следующую секунду я еле успел уйти от мощного удара в голову и… воспользовавшись примером моего третьего противника, змеей заскользил вокруг легионера, осыпая его ударами, постоянно встречающими жесткий блок. А вот прилетающие мне плюхи жестко блокировать не удавалось. Мощь его ударов была такова, что первая же попытка отбива чуть не отсушила мне руку. В результате справиться с этим противником мне удалось только под ускорением.

С площадки мы плелись под одобрительный гул зрителей, поддерживая друг друга, пока не добрались до стоящей чуть в стороне скамейки. Обессиленно рухнув на жалобно заскрипевшую деревяшку, мы застыли. Двигаться не хотелось совершенно. Да что там, мне даже дышать и то лень было!