Битва с империей (СИ) - Борисов-Назимов Константин. Страница 8

— Скорее мертв, чем жив, — пробурчал я и попытался перевернуться.

От долгого (сколько же я спал?) лежания на траве все конечности затекли и только смог чуть двинуть головой. Да и дрожь меня пробивает — купание в холодной водичке сказалось. Н-да, раньше, при своем источнике, не знал, что такое простуда, а тут почувствовал неприятные ощущения в носу, а потом и чихать начал.

— О, да ты горишь весь! — воскликнула старуха с клюкой и лукошком.

Брежу? Смерть же с косой приходит, зачем ей лукошко? Мысли путаются, в глазах двоится, от озноба потряхивает, а голова раскалывается.

— Идти-то сможешь? — поинтересовалась у меня бабка.

Идти? Мне бы подняться суметь, но встал и, пошатываясь, побрел вслед за бабкой, которая вроде и не слишком стара, как показалось на первый взгляд. Сколько шли — не понял, показалось — вечность, голова кружится, перед глазами двоится, да еще озноб пробивает. Обратную дорогу при всем желании не отыскать, да и нет мне пути назад — только вперед. Последние метры пути выдались и вовсе тяжело, последние что запомнил: вопросы все бабка задает, но все какие-то простые, лишь бы что-то отвечал, да еще помню дом на полянке, настороженный рык волкодава и шелковистый черный хвост.

Очнулся на лавке от того, что пресловутый хвост, который не давал покоя в забытье, щекочет мне лицо. Ух, это кот! А в моем помутневшем сознании рисовался волкодав с кошачьим хвостом и рогами. К слабости во всем теле уже привыкать стал, хотя недавно казалось такое невозможным. Н-да, все течет и меняется. Собрался с силами и приподнялся, чтобы осмотреться: травки над дверью, деревянный стол, еще одна лавка, пара стульев, печь, окно с мутным стеклом — все убранство. Ну, словом изба знахарки деревенской, ни больше, не меньше.

— О, очнулся? — от порога послушался голос.

— Да, долго я тут?

— Думала и вовсе не встанешь, а ты на вторые сутки оклемался, — задумчиво проговорила моя спасительница и подошла к столу. — Сейчас смешаю тебе травки, выпьешь, силы и появятся.

Внимательно слежу за ней и никак не могу определить ее возраст. Сорок — мало, пятьдесят — мало, шестьдесят — много. Что-то цепляет глаз, но понять никак не могу. Еще раз осматриваю бабку, но уже пытаюсь включить магическое зрение. Голова взрывается болью, но кое-какие энергетические потоки, хоть и на миг, обвивающие фигуру спасительницы — углядел.

— Меня зовут Рэнион, для друзей Рэн, — представился я.

— И как мне к тебе обращаться, касатик? — усмехнулась та.

— Рэн, — с твердостью глядя ей в глаза, ответил я, а потом добавил: — Ты меня спасла, не привык на добро злом отвечать.

— Меня можешь кликать знахарка или бабка Тува.

— Для бабки тебе еще далеко. Может тетушка Тува? — улыбнулся я.

— Ты вот выпей-ка это, а потом за стол, есть-то небось хочешь?

При слове еда, живот издал недвусмысленный рык, да такой, что кот молнией свинтил с лавки, вероятно опасаясь, что я не погнушаюсь и им.

Знахарка сделала вид, что ничего не слышала. Она неспешно пошла к печи и чем-то там загремела.

— Мне умыться и…

— Не наплавался что ли? — обернувшись, ехидно усмехнулась та. — За избой есть бочка, а чуть в сторонне и клозет, если дойдешь, то постарайся в дырку не провалиться. И да, собачка моя тебя не тронет, но козы оберегайся, ей кто не по духу придется, то об того рога-то почешет.

Одежду мою спасительница подлатала и почистила, на слова благодарности отмахнулась и продолжила заниматься стряпней. Мешать ей не стал, и отправился на улицу. Низкие сени неласково приложили мой лоб балкой, на улице порычал пес и лишь коза демонстративно делает вид, что меня тут нет. Помня о наставления знахарки, к козе поворачиваться спиной поостерегся. Зато совсем успокоился, понимая, откуда такие видения шли. Но воображение конечно постаралось! Это надо? Пса, кота и козу представить в одно существо! За домиком обнаружилось несколько грядок, бочка с водой и покосившийся клозет. Последним давно не пользовались, наверняка для гостей предусмотрен. Хм, а вода-то в бочке чистая и свежая. Но как? На вид тут литров сто, кто воды натаскал и откуда? Трава вокруг бочки не затоптана, а вокруг лес… Странная знахарка.

Коза попыталась атаковать, зайдя с боку, но после моего резкого разворота, она что-то бекнула и изменила свою траекторию атаки, устремляясь на волкодава, чинно сидящего и почесывающего за ухом. В самый последний момент пес резко рыкнул и коза, сделав кульбит, перемахнула через пса, после чего пробежав по инерции метров пять, принялась, как ни в чем не бывало, щипать травку. Типо не вышла атака сейчас — не страшно, уже привыкла, а попытка — не пытка. Мне это напомнило противостояние Ворона и Мява, что вызвало печальную улыбку. Как они там и все ли у них благополучно?

В избе меня уже ждал накрытый стол: каша неопределенного происхождения (кляклая и ни на что непохожая), салат из зелени, тушеная тушка какой-то птички и кружка с настойкой из трав.

— Поешь сперва, а потом отвар выпей, он восстанавливающий, сразу в сон потянет, — предупредила Тува.

— И ты меня ни о чем не спросишь? — спросил, присаживаясь за стол я.

Ложка и вилка диссонируют своей изящной формой с грубыми мисками и кружкой. Знахарка пользуется дорогими столовыми приборами? Всю жизнь прожила в лесу, а готовить не умеет? Каша, похожая на замазку оказалась пересоленной, салат на вид более-менее, как и неопознанная мной тушка птицы. Однако на вкус еда, даже в моем состоянии, оказалась мало съедобной.

— Боги велели помогать попавшим в беду. Я к тебе с добром, может и ты тем же отплатишь, — пожала та плечами.

— Если смогу, — заставляя себя из последних сил жевать и глотать кашу, ответил я, хотя очень хочется отложить ложку и приступить за салат с птицей. Понимание, что необходимо восстанавливать силы, не дает бросить ложку, да и обижать хозяйку негоже. — Сама-то давно знахарствуешь? Много в округе клиентов?

— Кто надо, тот путь найдет. А ежели помощь кому нужна, никогда не отказываю.

Вот так всем и помогает? Не верю! Что-то еще не дает покоя, много нестыковок, но… не моя эта тайна, захочет — расскажет. Да и немного ли хочу, чтобы передо мной секреты открывали.

— Ты маг? — неожиданно задала вопрос Тува.

— Если бы не это украшение, — провел рукой по горлу. — Но маг — громко сказано, слишком многое не знаю, можно сказать учусь. Да и про критерии, по которым называют магов в империи, не слышал, — решил пока не выкладывать все о себе.

— Разве император не обучал тебя?

— Нет, я не местный, — усмехнулся ей в ответ. — С Скили у меня сложные отношения, вот, украшеньецем наградил, а я, неблагодарный, ноги сделал.

— Вот как? — задумалась о чем-то Тува, а потом уточнила: — И чем ты занимался?

Рассказывать ей о школе и своем противостоянии с императором не собираюсь, по крайней мере, пока. Вдруг она в чем-то провинилась перед Скили и теперь скрывается? Соблазн выдать меня и заслужить прощение может перевесить и… нет, говорить не стану.

— Охотился за артефактами истинных, рыскачеством занимался, — ответил ей.

— Ага, рыскач значит! Это хорошо, — произнесла та, но вдруг нахмурилась: — А артефакты ты искал не в кладовках у знатных господ?

— Это не рыскачество — воровство! Нет, поиски происходили по заброшенным местам, где когда-то жили истинные маги.

— Ясно, — кивнула головой та. — Ты ешь и пей отвар, а я пойду, травки кое-какие пособираю.

Хм, как-то резко она собралась. Не убедил я ее или она что-то вспомнила и сопоставила? Впрочем, на очередной рывок сил у меня нет, а вот бегающий по двору волкодав ими полон. И все же, отвар я выпил не сразу, прошелся по избе, заглядывая в разные углы. Вывод очевиден — тут никто постоянно не живет, нет будничных вещей и мелочей. Прикинул, что пока она сделала мне только хорошее, так что рискну. Отвар выпил и улегся на жесткую лавку, сон, хоть не сразу, но сморил меня. Проснулся бодрым и полным сил, сновидения меня не мучили, а за окном уже светает. Это сколько же я проспал?