КК. Книга 8 (СИ) - Котова Ирина Владимировна. Страница 110

Глава 24

Начало марта, Дармоншир, Марина

Перед глазами плясали круги, а во рту чувствовался вкус подступающей желчи. Я заставила себя потерпеть и ровно, размеренно закончила накладывать швы на поверхностную, слава богам, рану бедра у находящегося под наркозом солдата. Обработала антисептиком, наложила повязку. И только после этого опустилась на стул в углу операционной, не в силах даже снять перчатки.

Только бы не стошнило здесь, только бы удалось дотерпеть до своих покоев.

Двое слуг замка Вейн, которых я волей своей переквалифицировала в санитаров, сейчас отвезут раненого в реанимацию. А его место через некоторое время займет следующий. И так день за днем, сутки за сутками, бесконечная череда операций, осмотров и обработки ран, прерываемая кратким сном, приступами токсикоза и вкалыванием в себя иголок.

Первые раненые прибыли в Вейн в конце февраля, когда я изнывала от беспокойства и разлитой в воздухе тревоги. Люк не появлялся уже несколько дней, и я мрачно размышляла, как трудно быть в ссоре с мужем, когда его неделями не видишь. Когда все же он приезжал в замок, сил у него оставалось только посетить семейный ужин, кратко рассказать об обстановке на фронте и уйти в свои покои спать, чтобы рано с утра снова уехать. Драгоценностей он больше не дарил - и я понимала, что это не из-за нежелания, а из-за нехватки времени и сил, - ко мне почти не заходил. Все наше общение сводилось к вежливому минимуму. Рука, сжимающая мою ладонь, губы, целующие ее и вопрос:

- Как ты себя чувствуешь?

И мой неизменный ответ:

- Хорошо, Люк.

Чувствовала я себя совсем не хорошо, но рассказывать ему про то, как мне больно и плохо из-за ежедневно усиливающейся отдачи от вкалываемых игл или как выматывает меня начавшийся токсикоз, я не собиралась. Как бы я ни была зла на Люка, ему точно сейчас не до женских недомоганий.

Один только раз он зашел в мои покои - утром, до завтрака, когда я толком проснуться не успела. В верхней одежде, собранный, пахнущий свежестью и табаком - сел рядом на кровать, взял мою руку и надел на указательный палец тонкое кольцо с крупным желтоватым бриллиантом. Я подняла ладонь, сонно рассматривая украшение - только чтобы не коситься на Люка и унять желание прикоснуться к нему. Признаться, я даже соскучилась по обилию драгоценностей, которыми осыпал меня муж. Без его внимания и подарков трудно было демонстрировать равнодушие.

Но больше всего я скучала по Люку.

- Я совсем забыл про него, - хрипловато сказал он в ответ на мой вопросительный взгляд. - Это фамильное обручальное кольцо. Хочу, чтобы ты его носила.

Я выразительно пошевелила пальцами.

- Это не то, что ты преподнес Ангелине на помолвку? Она рассказывала.

- Оно, - не стал отпираться Люк. - Тебя это смущает?

- В нашем браке, дражайший мой супруг, - сухо проговорила я, - есть куда более смущающие вещи. Например, что сначала ты надел на меня брачные браслеты, а потом уже даришь обручальное кольцо.

Он усмехнулся, коснулся губами моей ладони и ушел, оставив меня с неприятной тоской внутри, которую я тщетно пыталась заменить злостью.

Я не простила его. Но я устала. Устала от обиды, устала от изматывающей ревности и желания сделать ему больно. А может, это беременность делала меня более мягкой, и на первый план выходили другие вещи. Меня все время мутило, я почти не могла есть и пить - все шло наружу, - и периодически обнаруживала себя сползающей по стеночке в предобморочном состоянии. Виталист Росс Ольвер, как и приглашенный Люком врач, в два голоса твердили, что все в норме, просто организм адаптируется к новому статусу. Спасали меня только прогулки на свежем воздухе.

В тот день после завтрака мы с леди Лоттой и Маргаретой поднимались на холм по начавшему зеленеть парку, обсуждая последние новости, а мой пес Боб носился кругами, радуясь наступающей весне. Мы остановились на вершине - сквозь голые еще деревья вдруг блеснуло очистившееся ото льда море, и воздух был таким прозрачным, что вдалеке, через пролив, видны были очертания острова Иппоталии, Маль-Серены. Вовсю пели птицы, и я подумала, что здесь куда теплее, чем в Иоаннесбурге в это же время.

Светило солнце, пахло весной… но парк впереди был перерыт и превращен земляными валами и рвами в настоящую крепость. А позади, за нашими спинами, с башен замка смотрели в небеса стволы орудий.

Захватчики почти вплотную приблизились к Дармонширу. В километрах пятидесяти от фортов шли бои. И мне было страшно представить, что ещё неделя-две - и война придет и сюда, в этот мирный весенний лесок.

- Что это? - вдруг спросила Маргарета, щурясь в залитое солнцем небо. Рядом охнула леди Лотта - я тоже посмотрела, и мы быстро-быстро, стараясь держаться ближе к деревьям, пошли к замку. Над парком, очень высоко, на безопасном отдалении от орудий, кружила чудовищная иномирянская стрекоза, отсюда похожая на игрушечную. Мы уже несколько раз видели их над Вейном, и Жак Леймин, вращая глазами, требовал не уходить далеко, а лучше гулять во внутреннем дворе. Но сидеть в четырех стенах и постоянно трястись от страха было смерти подобно.

Стрекоза, заложив вираж над морем, улетела, но прогулка уже была испорчена, и мы, не сбавляя шаг, по тропинке направились к замку. И как только вышли из леса, увидели несколько военных тентовых грузовиков у крыльца Вейна. Вокруг стояли люди.

- Госпожа герцогиня, - мне навстречу спешил одноглазый Майки Доулсон, в отсутствие Люка перенесший на меня всю свою преданность и назойливость. - Это солдаты и офицеры из графства Милсброк. Почти все ранены, в грузовиках около тридцати человек лежачих. Просят встретиться с вами.

Я кивнула, ускоряя ход, и леди Лотта с Ритой поспешили за мной. Мне навстречу, прихрамывая, пошел грузный офицер в чине майора. Половина лица у него была обожжена и, судя по тому, как он берег руку, под кителем тоже были ожоги.

- Ваша светлость, - он поклонился. - Простите нас за беспокойство. Я принял решение свернуть сюда в надежде, что вы сможете нам помочь.

- В чем дело? - нетерпеливо поинтересовалась я, оглядывая измученных, серых солдат, часть из которых уселась прямо на парадное крыльцо Вейна: кто-то курил, кто-то бездумно смотрел прямо перед собой. Из грузовика вдруг послышался болезненный стон.

- У меня здесь среди лежачих четверо тяжелых, - объяснил он. - Не довезу я их на машинах до ближайшего госпиталя, ваша светлость. А в Реджтауне листолетов не нашлось, все на вылете…

Я кивнула, соображая, чем могу ему помочь. Маленький курортный городок Реджтаун, расположенный в нескольких километрах от замка, сейчас был заполнен людьми - Люк организовал в нем центр помощи беженцам. Там работали социальные службы, и прибывшим оказывали первую помощь и распределяли по городкам герцогства. Там же принимали раненых из других районов Инляндии и транспортировали тяжелых в больницы Дармоншира. Но, насколько я знала, госпиталь в столице герцогства, Виндерсе, был переполнен, не говоря уж о маленьких районных больницах, где в мирное время требовалось пять хирургических коек.

… - Я подумал, ведь у вас должен быть личный листолет, ваша светлость? - с грубоватым отчаянием спросил офицер. - Простите меня за вольность! Ребята хорошие, а не довезу, не довезу…

- На личном улетел к фортам мой супруг, герцог, - объяснила я, глядя, как каменеет и темнеет его лицо. Он вдруг разом сгорбился, словно я этими словами забрала тот стержень, на котором он держался.

- Ну тогда извините за беспокойство, - пробормотал он и повернулся к солдатам, махнул рукой. - Докуриваем, погружаемся, бойцы!!!

Я растерянно смотрела на то, как уставшие солдаты подтягиваются и переваливаются через борта грузовиков. Перевела взгляд на окна второго этажа и решилась.

- Майор, - сказала я в широкую спину. - Я не могу предоставить вам листолет, но у меня есть реанимационная палата, врач и виталист. И мини-лазарет в замке. Но вы должны понимать, что это не хирургическое отделение. И я не могу гарантировать, что всех удастся спасти.