КК. Книга 8 (СИ) - Котова Ирина Владимировна. Страница 122

- А я догадываюсь, что, - сказала царица ласково.

- Сплошные загадки, - с любопытством проворчала Ани.

- Сейчас сама все увидишь, - пообещал Нории. Змей, зависший было в воздухе, двигался теперь к ним, увеличиваясь в размерах. И хорошо было видно, что в клюве у него что-то зажато.

Света ойкнула и вцепилась Чету в руку, с ужасом разглядывая огромное чудовище.

Змей же приблизился и некоторое время парил у террасы, разглядывая присутствующих огромными сияющими глазами с голубым зрачком. Затем вежливо склонил голову, потянулся к людям, хлопая крыльями, и аккуратно поставил на мраморный пол большой ящик, на котором было написано «Коньяк «Старый замок»».

Нории рассмеялся и сделал приглашающий знак рукой.

- Присоединяйся к нам, брат.

Чудище, радостно щелкнув клювом, засияло белым светом и превратилось в человека, который, улыбнувшись невозмутимой Ани, поклонился присутствующим.

- Приветствую вас, Владыка, Владычица, - он поцеловал бывшей невесте руку, усмехнулся каменному выражению ее лица, - царица, Владыка Четерии, госпожа Нойрентин, господин Мири… Прошу прощения за вторжение. Как удачно, что вы здесь - я как раз летел в Истаил… и, так как понятия не имел, как до него добраться, надеялся, что встречу кого-то из драконов и мне все объяснят.

- Ты как раз летел к берегу наших дракониц, - проворчал Мири, - они бы тебе действительно все объяснили. Летел бы оттуда быстрее ветра, если бы не разодрали.

- Мне последнее время удивительно везет на добрых женщин, - с изрядной долей юмора согласился гость.

Света разглядывала его недоверчиво и восторженно. Испуг из ее глаз уже ушел.

- Прошу за стол, лорд Дармоншир, - проговорила Ангелина.

Он опять усмехнулся, отодвигая стул.

- Сегодня днем я слышал те же слова от вашей сестры Василины. Забавный получился день: завтракал я в Инляндии, обедал у королевы Рудлога, а ужинаю у Владыки Песков.

Ани кивнула, показывая, что услышала и расспросит про сестер позже. Засуетились слуги, выкладывая дополнительные приборы, а Люк вдохнул теплый морской ветер и продолжил:

- Нории, как видите, я принес вам коньяк. Продолжаю раздавать долги.

- За этим ли только прилетел ты, брат? - с улыбкой спросил дракон.

- Нет, конечно, - Дармоншир мгновенно из расслабленного и наслаждающегося покоем человека превратился в собранного и серьезного. - Вы знаете, что на мою землю движутся враги, а я слишком мало умею, чтобы им противостоять. Ты сын Воздуха, прошу, научи меня управлять нашей стихией. Мне больше не к кому обратиться, я готов заплатить тем, чем скажешь. И, боюсь, придется просить тебя поторопиться, потому что на долгое ученичество у меня нет времени.

Нории какое-то время, чуть сощурившись, глядел то ли на него, то ли сквозь него, потом перевел вопросительный взгляд на Иппоталию, и та с усмешкой кивнула, отвечая на его немой вопрос.

- А что у тебя с аурой? - беззастенчиво поинтересовался менее деликатный Четери. - Я такую ещё никогда не видел. Как две одежки вместо одной.

Люк иронично-сокрушенно пожал плечами.

- Хотел бы я сам знать, Владыка.

- Узнаешь рано или поздно, - пророкотал Нории. - Я помогу тебе, хотя наши умения частью отличаются - у меня в предках не только Целитель, но и Богиня. Помогу безо всякой оплаты. Пусть это будет моим даром тебе.

Незваный гость хмыкнул, с удовольствием разглядывая поставленные перед ним кушанья, и снова втянул носом морской воздух.

- Как удачно, - сказал он, и в голосе его слышалось облегчение, - у меня как раз завтра день рождения. Благодарю, Владыка. От всего сердца благодарю.

Три дня спустя, Иоаннесбург, Василина

Королева Рудлога упорно отказывалась от еды уже третий день. А так как от всего остального, связанного с управлением страной, отказаться возможности не было, ее величество таяла на глазах.

Байдек, глядя на изможденную супругу, молча напоминал себе, что он не должен ни словом, ни взглядом подрывать ее уверенность. И порывы настоять на том, чтобы она поела, северянин давил в зародыше. Наверное, впервые он поставил что-то выше безопасности и здоровья супруги. Правда это «что-то» было прежде всего ее душевным спокойствием и верой в себя, и только потом - благополучием Рудлога.

Василина, отказываясь от пищи, все так же пыталась пить кровь, надеясь, что голод притушит рвотный рефлекс, но все так же ее выворачивало после первых глотков.

- Может, мне отказаться и от воды? - спросила она на второй день, когда отдышалась от тошноты. Глаза ее были совершенно серьезными. - Думаю, жажда заставит меня воспринимать кровь как благо.

- Возможно, - как можно спокойнее согласился Мариан. - Но для начала попробуй обойтись только голоданием, Василина.

Если бы только он мог пройти это вместо нее! Но такой возможности у него не было - и он делал то, что мог. Поддерживал ее.

Ночью на четвертые сутки Василина спала беспокойно. Тело ее было холодным, она ворочалась и прижималась к мужу, и Байдек сторожил ее, слушая неровное дыхание жены и тревожный стук ветра в окна. Ему почему-то было не по себе, будто предстояло что-то нехорошее.

Утром королева, позавтракавшая парой стаканов воды, посеревшая и тихая, пошла на очередное совещание. Глаза ее заметно посветлели, и Байдек, почти озверевший от тревоги и предчувствия, следовал за ней по пятам.

На совещании Василина, странно склоняя голову, обводила присутствующих взглядом все более светлеющих глаз, а в зале заметно холодало, и министры ежились. Не сразу отвечала на вопросы, отрешенно взирая прямо перед собой - и то и дело поворачивая голову к окну.

- …в результате мы можем сейчас перекинуть к Дармонширу всего семь установок залпового огня… - говорил министр обороны.

В окно вдруг раздался стук - то, увлекшись, погналась за какой-то мушкой малая пташка. Василина снова медленно повернула голову на звук - и в наступившей тишине все услышали, как утяжеляется ее дыхание. Полыхнул огонь в камине, лизнув лазурные изразцы фасада, и от королевы тоже повеяло жаром.

Мариан сделал знак министру обороны, но тот уже сам понял, что происходит что-то нестандартное. От королевы потихоньку отодвигались - только муж сидел рядом - она с силой сжимала его руку, но принц-консорт даже не морщился и не пытался отвлечь, понимая, что сейчас его не услышат.

Королева облизнулась. Глаза ее стали совсем светлыми, льдистыми, по телу потек огонь - и она, неуклюже махнув руками и покачнувшись на стуле, полыхнула, окутываясь пламенем. Очертания ее тела поплыли, переплавляясь в большую огненную соколицу - и та, издав пронзительный крик, дернула крыльями раз, другой и, сорвавшись с места, вылетела в окно, оставив после себя в стекле оплавленную дыру и тлеющие рамы.

В кабинете продолжали молчать. Принц-консорт на секунду прикрыл глаза и проговорил:

- Продолжайте, Геннадий Иванович. Я все передам ее величеству, когда она вернется.

*****

Голод. Голод и холод.

Внизу много камня и много людей. Кровь и плоть… но ей хочется иной добычи. Добычи яростной, сильной. И она летит по дуге над городом - и в полыньях реки Адигель отражается пылающая огнем соколица.

Кончился город. Пошли деревеньки, черные поля, едва тронутые зеленью леса. Много в них живности - видит крылатая королева с высоты даже мышь малую в норе, но все не то. Вот поскакал поперек поля заяц - и она обрушилась на него, пробила ударом клюва череп и в несколько рывков заглотила. Но только раздразнила себя этой кровью, не насытила. Взмыла высоко в небеса и понеслась дальше над лесами, высматривая себе добычу.

Тянет внутри то ли тоской, то ли жаждой. Не только едой насытиться хочется, кипит в крови человеческой божественный огонь, поет о вдохновении битвы.

Еще быстрее полетела соколица над лесами - и вдруг окутало ее легким туманом, и выбросило не пойми где - сбоку невысокая гора дымится, вершина как ножом срезана и красным из нее светит. Под крыльями чаща высокая, деревья дымкой зеленой подернуты, и стволы у них такие, что, возьмись за руки и пять человек, - не обхватят. Темными пятнами стоят в лесу красавицы-ели, и нет среди них той, которой меньше ста лет.