Маленькие женские тайны - Каммингс Мери. Страница 39

Секунду она стояла в растерянности — музыка все еще играла — но затем неловко поклонилась и, прихрамывая, пошла за кулисы.

Музыка оборвалась, и на сцену вышел ведущий.

— Ну что ж — не повезло, со всяким бывает! — весело воскликнул он. В зале зароптали и затопали ногами. Не обращая на шум внимания, ведущий продолжал: — А теперь на сцену приглашается участница номер четыре! Поприветствуем ее!

Зазвучала новая мелодия, и из-за кулис выпорхнула очередная девушка.

— Черт возьми, — на сей раз в полный голос выругался Ришар. — Нет, так дело не пойдет. Девушке надо дать второй шанс — вы со мной не согласны?

— Но по правилам конкурса это не положено! — вскинулась миз Кроссвел.

— А мне плевать! Она же не виновата, что у этого… партнера, — на языке у него явно вертелось куда более крепкое словцо, — ноги из жопы растут!

— Но…

— Дать девочке протанцевать вторично в данном случае справедливо, — вмешался священник. — Тем более что семья Брикнеллов — мои прихожане, — добавил он извиняющимся тоном, — и мне было бы трудно объяснить матери Лейси, почему я не дал ее дочери второго шанса.

— Клодин, ты «за»? — обернувшись, Ришар порывисто сжал ее руку.

— Да, конечно!

— Ну, кто еще со мной? — привстав, он обвел взглядом оставшихся членов жюри.

— А что — действительно, пусть станцует! — отозвался гринписовец.

— Все! Четверо! — Ришар сорвался с места и исчез за кулисами.

Девушка на сцене благополучно закончила свой танец, за ней протанцевала еще одна — он все не возвращался. Еще одна — последняя… вот она уже заканчивает… Если Лейси Брикнелл решится на вторую попытку — то это должно произойти именно сейчас!

На сцену, пританцовывая, выбежал ведущий.

— Ох, насмотрелся я на наших красавиц, — улыбнулся он широкой, во все зубы, «голливудской» улыбкой, — и самого танцевать теперь тянет! Никак ноги не успокоятся! — наклонившись, сделал вид, что придерживает рукой вырывающуюся и подергивающуюся ногу. Выпрямился. — Нет, не хочет! Наверное, потому, что, хотя танцевальный конкурс закончился… но он не закончился! По просьбе нашего уважаемого жюри участнице номер семнадцать предоставляется второй шанс показать себя. Итак — поприветствуем участницу номер семнадцать.

В зале дружно захлопали.

Снова зазвучал вальс, и из-за кулис, плавно кружась в танце, появилась пара — мужчина и девушка. Лейси Брикнелл и Ришар Каррен.

Клодин невольно затаила дыхание, как делает человек, увидев нечто невыразимо прекрасное — настолько гармонично они смотрелись вместе. Мужественная красота Ришара еще больше подчеркивала хрупкость и изящество Лейси, светлое облачко волос, словно нимб, окружало ее нежное, озаренное внутренним светом лицо. Сияющими глазами она смотрела на него снизу вверх, а он говорил ей что-то и улыбался.

Наконец музыка смолкла. Зал взорвался аплодисментами, которые стали еще громче, когда Ришар, склонившись, галантно поцеловал девушке руку.

На свое место за судейским столом он вернулся через пару минут — обвел жюри победным взглядом и плюхнулся в кресло.

— Браво! — шепотом сказала Клодин.

— Очаровательное создание! — Ришар закатил глаза. — Ах, где мои семнадцать лет!

— Вообще-то ей двадцать два, — порывшись в папке, сообщила Клодин.

— Ну да? Никогда бы не дал ей больше восемнадцати.

— Двадцать два года, учится на юриста… отец — дорожный подрядчик, мать — прокурор.

— Кто-кто?!

— Прокурор.

— Заче-ем, — поморщившись, простонал Ришар. — Ну зачем ты меня спускаешь с небес на землю?..

— Кхе-кхе, — ненатурально кашлянула миз Кроссвел. — Господин Каррен, простите, что отвлекаю вас от, несомненно, важной беседы, — голос ее был полон елейного сарказма, — но я жду от вас оценки танцевального конкурса.

Оставшиеся два конкурса прошли без особых эксцессов.

На «домашнем задании» девушки продемонстрировали свои таланты в каком-либо виде искусства. Чуть ли не половина выбрали пение — правда, хлопали им скорее за старание, чем за мастерство. Марта исполнила гимнастический этюд с лентами; мексиканка Лаура Ното показала пару фокусов с платками, а молоденькая ирландка с каштановыми волосами — самая младшая из девушек — неплохо сыграла на скрипке.

Больше всего понравилась Клодин выступление коренной американки Эмили Лайтфут — в национальном костюме, под запись барабанной музыки, она исполнила этнической танец с притоптываниями и поворотами, предварительно объяснив, что женщины из племени северных шошонов танцуют его на свадьбах. Меньше всего — демонстрация «таланта» Розанны: вытащив на сцену огромный, выше человеческого роста, лист белого пластика, она нарисовала на нем спреем кособокого Микки-Мауса.

В конкурсе на эрудицию каждой девушке предлагалось ответить на три вопроса, восполняя, если придется, недостаток знаний остроумием. Вопросы были, по мнению Клодин, совсем несложные — прозвища покойных президентов, животные и растения — символы того или иного штата, даты крупных исторических событий. Тем не менее к остроумию конкурсантки прибегали довольно часто.

Едва конкурс закончился и ведущий начал представлять следующих артистов — «наших дорогих гостей, рок-ансамбль «Зеленое яблоко» — миз Кроссвел заторопила жюри:

— Давайте оценки! Сейчас я их отдам, и мы пойдем подводить итоги. Нам нужно в пятнадцать минут уложиться, пока этот рок-ансамбль выступает!

Собрав таблицы с оценками, она судорожно защелкала калькулятором, и когда ведущий объявил:

— Но прежде — оценки конкурса эрудитов… то есть эрудиток… — вскочила и протянула ему листок.

Вернувшись к столу, замахала руками, как фермерша, сгоняющая кур:

— Пошли, пошли скорее! — проходя мимо Клодин, пшикнула: — А вы чего стоите?

— Да-да, я иду, — ответила Клодин, сделала пару шагов и обернулась к сцене — ей хотелось дослушать оценки. Честно говоря, она не понимала, зачем нужно куда-то уходить, а не подвести итоги прямо здесь, в зале, но спорить не стала.

Добравшись до конференц-комнаты, члены жюри расселись на прежние места и миз Кроссвел снова уткнулась в свой калькулятор. Клодин тем временем занесла оценки последнего конкурса в табличку, которую она еще в самом начале расчертила на обложке папки.

— Эй! — обернулся к ней Ришар. — Так как насчет пещер — пойдешь?

— Если без ночевки, то пойду, — Клодин обвела кружочком семнадцатый номер. — Вот. Твоя Лейси проходит в финал.

— Откуда ты знаешь?

— Она по баллам получается на пятом месте, а проходят с первого по восьмое.

— А кто на первом?

— Кайра Махони. Высокая, загорелая — помнишь?

— Блондинка, что ли, вся из себя вот такая? — он скорчил надменную гримасу.

— Она самая.

Миз Кроссвел подняла голову.

— Вот что у меня получается. По сумме оценок в финал выходят… значит, так: номер одиннадцать — Кайра Махони, номер шесть — Элен Карсак…

Все это Клодин знала уже и без нее: в финал проходили четыре блондинки — Злюка, Элен, Эффи и Лейси, а кроме того Марта, Розанна Паркер, Лаура Ното и Мери О’Доннел — молоденькая скрипачка-ирландка.

— …и номер девять — Эмили Лайтфут.

— Что?! — вскинулась Клодин.

— Эмили Лайтфут, — повторила чиновница.

— А как же Мери О’Доннел?

— Она в финал не проходит.

— Но этого не может быть! — запротестовала Клодин.

— Миссис Конвей, — голос миз Кроссвел грозно напрягся, — хоть тут не надо затевать бессмысленные споры!

— Но у Мери суммарный балл выше, чем у Эмили! — в поисках поддержки Клодин оглянулась на Ришара.

— Насколько я знаю, Клодин хорошо считает, — отозвался тот. — Не думаю, чтобы она ошиблась.

— Эмили Лайтфут проходит в финал, — в голосе миз Кроссвел зазвенели стальные нотки. — Этот вопрос не обсуждается!

— Снова «позитивная дискриминация»? — наконец-то смекнула Клодин.

— Если хотите — то да!

— Ну как вы не понимаете, в нашем штате больше восьми процентов населения — коренные американцы, — увещевательным тоном произнесла директриса телеканала — молодящаяся бизнес-вумен в светлом льняном костюме. — И нам приходится с этим считаться… пусть даже у Мери О’Доннел оценки чуть выше.