Маленькие женские тайны - Каммингс Мери. Страница 43
— Эдди, в «Хэпмптон-Инн».
Машина тронулась с места еще до того, как он договорил.
— Почему вы не дали мне сказать, что я невиновен?! — угрюмо спросил Ришар.
— Потому что сейчас это было ни к чему, — устраиваясь поудобнее на сидении, ответил адвокат. — Я лучше вас знаю процедуру. У вас еще будет возможность заявить о своей невиновности, но сейчас речь шла только о том, чтобы побыстрее вытащить вас из камеры.
— Да, под домашний арест…
— Скажите спасибо, что хоть так. Обвинение более чем серьезное, обычно в таких случаях об освобождении под залог речи вообще не идет.
Дальше они ехали молча. Ришар по-прежнему сжимал в ладони кулак Клодин, и она чувствовала, что его мышцы словно сведены судорогой.
До отеля «Хэмптон-Инн», четырехэтажного здания из красноватого камня на окраине Данвуда, они добрались минут за десять. Стоявший за конторкой клерк уставился на Ришара как на привидение.
Едва войдя в номер, Ришар принялся судорожно раздеваться — ощущение было такое, что одежда жжет ему тело. Скинул прямо на пол пиджак, на ходу сошвырнул с ног туфли и, расстегивая рубашку, устремился в ванную. Через пару секунд из приоткрытой двери донеслось:
— Клодин, дай мне из шкафа джинсы и футболку какую-нибудь. И скажи горничной, чтобы унесла все это к чертовой матери! — из приоткрытой двери вылетели скомканные брюки и рубашка.
Вышел он из ванной лишь минут через сорок. В джинсах и футболке, гладко выбритый, с мокрыми, зачесанными назад волосами, он выглядел моложе своих лет. Но это был уже прежний Ришар — уверенный в себе, чуть ли не авторитарный, без малейших следов нервозности.
Он одобрительно кивнул, увидев заказанный Клодин на всякий случай завтрак, пожаловался в пространство:
— Они меня пичкали жутким суррогатным кофе, до сих пор во рту кислый вкус стоит.
— Отвратительный кофе в полицейских участках — своего рода традиция, — усмехнулся из кресла Смит.
Ришар сел за стол и пододвинул к себе яичницу, махнул рукой.
— Присоединяйтесь! Что я, один буду есть?
Адвокат не чинясь перебрался за стол, налил себе кофе и принялся одну за другой поглощать датские слойки с марципаном. Клодин тоже налила кофе себе и — полумашинально, как если бы это был Томми — Ришару, он поблагодарил кивком.
Ел он быстро и сосредоточенно, покончив с яичницей, придвинул к себе блинчики с апельсином. Клодин и раньше знала, что в ситуации, когда у нее кусок бы в горло не полез, Ришар наоборот, ест больше обычного. Сама она ограничилась одной маленькой слоечкой — конечно, тоже калории, но уж очень эта слоечка вкусно смотрелась.
Выпив вторую чашку кофе, Ришар вытер рот салфеткой и взглянул на Смита:
— Итак?
— Господин Каррен, прежде всего я бы хотел извиниться перед миссис Конвей, — отозвался тот, — но мне кажется, что дальнейший наш разговор должен проходить наедине. Я пригласил ее, думая, что вам нужна моральная поддержка — не знал, в каком состоянии вы будете…
Клодин, не дожидаясь дальнейших слов, встала.
— Я пойду. Позвоню вечером.
— Погоди! — Ришар перехватил ее за руку и притянул к себе, обернулся к адвокату. — Я понимаю, что вы имеете в виду — право адвоката не разглашать сведения, полученные от клиента, не распространяется на других лиц, и Клодин могут заставить свидетельствовать против меня, — Смит кивнул, подтверждая. — Но мне не в чем сознаваться, я никого не убивал… В общем, я хотел бы, чтобы она осталась, — взглянул на нее снизу вверх, — если у тебя, конечно, есть время.
— Если вы на этом настаиваете… — пожав плечами, протянул Смит. — Извините, мне нужно помыть руки, — встал и прошел в ванную.
Ришар, не отпуская руки Клодин, повернул голову и уткнулся виском ей в бок, пробормотал:
— Видишь…
Она ласково поерошила ему волосы.
Щелкнула задвижка ванной, и они отпрянули друг от друга, как застигнутые за поцелуем школьники. Смит вышел, потирая руки, спросил:
— Ну что — начнем?
— Да, — кивнул Ришар, перебираясь на диван. Клодин устроилась в кресле рядом с ним, Смит сел напротив, сказал:
— Прежде всего я хотел бы пройтись по основным этапам дела, — взял с журнального столика папку и раскрыл. — Вас обвиняют в том, что вчера, примерно в полночь, вы убили Элен Карсак…
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Из дневника Клодин Конвей: «В большинстве мужчин до седых волос остается что-то мальчишеское, детское — может быть, за это мы, женщины, так их и любим…»
— Элен?! — ошеломленно переспросила Клодин: одно дело слышать такое про какую-то абстрактную девушку и совсем другое — про ту, с которой она только вчера разговаривала!
— Вы знакомы? — поинтересовался адвокат.
— Ну… это одна из участниц вчерашнего конкурса красоты. Это ведь о ней идет речь, да?
— Она самая, — мрачно кивнул Ришар и пояснил для Смита: — Клодин тоже была в жюри.
— А помимо конкурса? — спросил тот.
— Да… то есть нет, — поправилась Клодин. Вместо приличествующей случаю скорби ей еле удавалось сдержать истерический смех: должно быть, миз Кроссвел сейчас счастлива — финалисток снова восемь!
— Так да или нет?
— Я приехала в «Тарелку» часа в три — меня Луиза Пейтон попросила присмотреть за девушками, пока они выбирают купальники и обувь. В том числе там и Элен была, мы с ней обменялись парой фраз.
— О чем вы говорили?
— Она поцапалась с другой девушкой из-за купальника. В прямом смысле — то есть расцарапала ей щеку. Я их разняла, пользуясь авторитетом судьи, отобрала у Элен купальник и отдала той девушке. Это все.
— Она пыталась спорить?
— Нет.
— Хорошо, — кивнул адвокат. — Теперь вы, — обернулся к Ришару. — Вы были знакомы с Элен Карсак?
— До конкурса — нет. После конкурса, на фуршете, мы с ней немного потанцевали, потом поднялись на балкон на третьем этаже. Минут через пять я оттуда ушел, я она осталась. Целая и невредимая.
— И с тех пор ее никто живой не видел, — заключил Смит.
— Повторяю, я этого не делал!
— О’кей, давайте теперь вернемся немного назад. Кто кого пригласил на танец?
— Я ее.
— Кто кого пригласил на балкон?
— Она меня. Я даже не знал, что там есть балкон.
— С какой целью она вас туда пригласила?
— Сказала, что ей хочется подышать свежим воздухом, — невесело усмехнулся Ришар.
— Но на самом деле вы восприняли это как… м-мм… — адвокат коротко взглянул на Клодин, — предложение?
— Да. Я же не первый день на свете живу.
— То есть вы поднялись с ней на балкон, чтобы заняться сексом?
— Да, — Ришар пожал плечами. — Она была хорошенькой, вела себя весьма раскованно и… словом, с ней я не чувствовал себя соблазнителем невинной крошки.
— Вы поднялись на балкон, и?..
— И через несколько минут я оттуда ушел.
— Почему?
— Потому что я не люблю чересчур активных женщин — предпочитаю сам проявлять инициативу. А эта Элен… — он едва заметно поморщился, — после пары поцелуев буквально полезла ко мне в штаны.
— То есть вы хотите сказать, что сексуальных отношений с этой женщиной у вас не было?
— Я же говорю — нет.
— И с тех пор, как вы ушли с балкона, вы ее больше не видели?
— Нет.
Допрос длился часа два — адвокат переспрашивал, уточнял и требовал подробностей («Что именно она вам сказала — постарайтесь припомнить. А что вы ей ответили?») Клодин слишком хорошо знала Ришара, чтобы не понимать, каково ему, с его гордостью и самолюбием, терпеливо отвечать, тем более что некоторые из вопросов едва ли можно было назвать деликатными, но внешнее спокойствие не изменило ему ни разу.
Сама Клодин благодаря этим вопросам узнала то, о чем спрашивать Ришара было бы неудобно и бестактно — подробности гибели Элен.
Девушка была задушена, а перед тем избита. Полиция предполагала «преступление на почве страсти» — то есть пыталась доказать, что Элен отказала Ришару в его сексуальных притязаниях и он, разозлившись, решил ее «поучить», но не рассчитал сил.