Троянская война (СИ) - Бунтовский Сергей Юрьевич. Страница 35

Внезапно для троянцев в сражение вступили критские воины Идоменея, до этого отошедшие к своим шатрам. Однако Деифоб и Эней встретили новых врагов с оружием в руках, и завязался еще один водоворот битвы.

Хоть и ворвались троянцы в лагерь, но было их положение опасно. Их и так было меньше ахейцев, а тут еще не все троянцы смогли войти в лагерь. Получилось, что небольшие отряды троянцев просто окружены врагами в огромном лагере. Там где бьется Гектор, троянцы побеждают, но в других местах иссяк их порыв, и пятятся они под натиском ахейцев.

Вовремя понял это один из троянских вождей, старик по имени Пулидамант. Остановил он Гектора, который сражался в первых рядах, и напомнил, что тот не просто воин, а полководец.

— Смотри! Наши в меньшинстве и рассеяны между кораблями. Собери снова всех в единый кулак, чтобы не перебили троянцев поодиночке. Построй людей в боевые порядки и тогда решай, дальше атаковать или отступить пока еще можем это сделать с честью.

— Отступать? Да ведь мы почти победили! — возмутился Гектор.

— Почти не считается. У греков есть еще сильный резерв, ведь не вступали еще в бой мирмидонцы. Слабо верю я, что их вождь до конца останется в стороне.

— Хорошо! — согласился Гектор. — Прими на себя командование, а я соберу командиров.

Прошло немного времени и, собрав вокруг себя воинов, построил Гектор троянцев в боевые порядки. Висела судьба сражения на волоске, и решился Гектор еще на одну атаку.

Взмахом копья подал он команду, и громогласным ревом ответило ему войско. В ответ и ахейцы издали свой клич, и такой силы были крики, что дошли они даже до неба.

Страдавший от раны Агамемнон со слезами на глазах наблюдал за боем со стороны. Рядом с ним стояли бледный от потери крови Одиссей и опирающийся на копье Диомед.

— Надо спустить на воду часть кораблей и поставить их на якоря в бухте, чтобы Гектор до них не добрался, — толи спросил, толи предложил ванакт.

В ответ Диомед зло сплюнул, а резко повернувшийся к вождю Одиссей оскалился в злой, волчьей улыбке и, словно цедя слова, произнес:

— Что, бежать готовишься? Лучше бы ты был мелким царьком какого-то ничтожного трусливого племени, а не правил по воле богов нами, привыкшими с детства к тяготам войны. Лучше молчи, чтобы кто-нибудь другой из ахейцев тебя не слышал!

Чуть успокоившись и вспомнив, что перед ним все-таки стоит ванакт, Одиссей добавил:

— Твое решение ошибочно. Кто из воинов продолжит бой, видя, что микенцы начали спускать корабли? Все отряды кинутся к своим судам, и мы будем разбиты окончательно.

— Пойдемте к воинам. Пусть даже не можем мы сражаться, один наш вид вдохновит их, — предложил Диомед, и цари двинулись туда, где звенели мечи. Рядом с царями шел и Посейдон, принявший образ смертного. Щедро делился бог своей силой с греками, и пропадали страх и усталость у тех, мимо кого он проходил.

Гера, наблюдавшая за битвой с Олимпа, мгновенно узнала брата. Бросила она полный ненависти взгляд на Зевса, сидевшего на вершине горы Иды. Похоже, тот еще не заметил Посейдона. Поэтому решила Гера отвлечь внимание царя богов от происходившего на земле. Надев лучшие одеяния и украшения, умастив кожу душистым маслом, отправилась она сначала к Афродите и выпросила у нее силу любви, покоряющую смертных и бессмертных.

Улыбнулась рожденная из пены Афродита. и дала племяннице чудесный узелок, который всегда носила на груди. Были там всевозможные чары, вызывающие любовь и помогающие обольщению.

Затем отправилась Гера к богу сна Гипносу.

— Вечно буду я тебе благодарна, если оказавшись со мной в постели, крепко уснет Зевс. За эту помощь получишь ты в подарок золотое пиршественное кресло, сработанное Гефестом.

— Дочь великого Крона, почтенная Гера! — ответил Гипнос. — Любого другого из небожителей легко бы я усыпил. Но подойти к грозному Зевсу я не дерзну иначе, как по его личному приказу. Слишком уж чревато злить его, а то, что он разъярится, узнав какую мы с ними сыграли шутку, сомнений нет.

Однако не смутил богиню отказ. Мгновение подумав, предложила она:

— А если предложу я тебе в благодарность за эту маленькую шутку одну из веселых белолицых харит Харимты — три богини веселья и радости жизни, олицетворение изящества и привлекательности.?

Повела Гера рукой, и как живые, появились перед взором Гипноса три призрачных образа прекрасных девушек.

— Говорят, что хотел ты иметь женою Пасифею, — произнесла богиня, и два образа растворились в воздухе, а третий увеличился, позволяя рассмотреть девушку во всех подробностях. — Помоги мне, и отдам ее тебе в жены!

Загорелись радостью глаза Гипноса, и согласился он рискнуть, но потребовал от Геры дать нерушимую клятву Стиксом, что не обманет она.

Теперь, будучи во всеоружии, приступила довольная Гера к исполнению своего коварного плана. Явилась она во всем своем блеске на Иду и предстала перед мужем. Затуманился разум Зевса от любви, и как впервые увидел он супругу. Забыл громовержец о земных делах и, полный страсти, двинулся к Гере.

— Не здесь же, на горной вершине доступной всем любопытным! — шутливо отбивалась богиня, — полетели ко мне в опочивальню.

Однако не желал громовержец тратить время на дорогу. Окутал он Иду непроглядной тучей. По воле бога проросли из земли мягкие травы и сплелись, образовав уютное ложе, на которое и возлегли олимпийцы.

Не забыл свое обещание Гипнос. Едва прикоснулся Зевс к супруге, как закрылись его веки, и впал он в глубокий сон.

— Ты довольна? — поинтересовался Гипнос у богини.

— Весьма, а теперь мчись к Трое, найди колебателя земли Колебатель земли — Посейдон. и скажи, что может он не таиться и помогать ахейцам открыто!

Невидимый для смертных, слетел Гипнос и, оказавшись перед владыкой вод, обратился к черноволосому богу:

— Радуйся! Вволю теперь можешь резвиться, помогая людям! Гера соблазнила Кронида, а я окутал владыку глубоким и сладостным сном. Так что пока он спит, можешь дать победу кому захочешь!

Ничего этого не видели сражавшиеся, но каждый почувствовал, как что-то изменилось. Забыв про свои раны, Диомед, Одиссей и Агамемнон вернулись к воинам, собрали в кулак отдыхавших и отступивших, и, построив их в боевые порядки, повели в бой. С обнаженным мечом шел впереди греческого войска сам Посейдон. Передалось настроение владыки и морским волнам, которые пенными валами вздымались на глади моря и обрушивались на берег, достигая кораблей.

Однако не испугался бога блистательный Гектор и повел своих воинов навстречу врагу. Он же и начал сражение, выбежав вперед и метнув копье в Аякса. Однако не пробило оно доспехи Теламонида, и разгневанный бесполезной потерей оружия, отступил Гектор. Аякс в ответ поднял с земли тяжелый камень и, раскрутившись, метнул его во врага.

Страшный удар пришелся в грудь Гектору, и он, как подрубленный у корня дуб, рухнул на землю. Покатился, звеня, шлем, и бросились вперед ахейцы, чтобы добить поверженного царевича. Но встретила их сплошная стена копий, ведь кинулись на защиту своего командира и троянцы. Сарпедон и Главк, Эней и Агенор закрыли собой Гектора, а другие подняли и, уложив в колесницу, увезли в Трою.

Увидев, что страшного для них воина увезли, обрадовались греки и с удвоенной силой атаковали. Не смогли удержать свои позиции троянцы, и выбили их греки из своего лагеря. Снова на равнине закипел бой, только теперь греки атаковали, а троянцы отступали.

Еще мгновение — и дрогнули бы воины Приама, и побежали, но очнулся ото сна Зевс. Одного взгляда хватило ему, чтобы понять, что происходит. Да и как было не понять, если осадной башней возвышался над людьми хозяин трезубца.

Страшно взглянув исподлобья, сказал Зевс владычице Гере:

— Неисправимо коварная ты! Из-за твоих козней бегут троянцы, а значит, вновь идешь ты наперекор моей воле! Видать вместо поцелуев страсти захотела ты на себе испытать жгучий поцелуй моих молний? Или, может, забыла, как висела, скованная цепью, между небом и землей?