Телохранитель для мессии. Трилогия - Морозова Юлия. Страница 7

Приветственный кивок достался спутнице, а цепкий, оценивающий взгляд — мне.

— Подойдите ближе, — негромким мягким голосом повелела она. — Проведение на сей раз нас не обмануло, дитя?

— Это она, матушка, — удовлетворение от хорошо выполненного долга пропитывало каждый звук. — Как и было предсказано, появилась на поляне у священного ручья, где святой Конхол явил чудо воскрешения, в третий день полнолуния, нагая, как младенец, со странным амулетом на шее.

Скептическое хмыканье настоятельницы не поддержало энтузиазма.

Я заглянула под плащ в поисках неведомого таинственного амулета. На шее вопреки ожиданиям одиноко болтался только мой крестик. Крестик как крестик. Пора восстановить историческую справедливость.

— А вот и нет, — встряла я хриплым голосом, — на мне еще трусы были. Собственно, они и сейчас на мне.

Стул, неожиданно попросивший не просиживать ему сидушку, произвел бы меньший фурор. А что я должна притворяться глухонемой? Размечтались. И так долго молчала. Хорошенького помаленьку.

— Ты можешь разговаривать? — после недолгого замешательства взвилась девушка.

— А то! — и насмешливо уточнила. — Еще могу считать, писать и вышивать крестиком.

— Почему же ты за всю дорогу не сказала ни слова? — принцесса проигнорировала мою не слишком удачную шутку.

— Голоса не было. Спасибо, воспаление легких не схлопотала после ваших обливаний, — огрызнулась я. — Может быть, кто-нибудь разъяснит, где я нахожусь, и что собственно происходит?

Сидящая за столом женщина продолжала невозмутимо молчать.

Вопрос спровоцировал новую паузу в беседе. Меня же все начинало раздражать: устала чрезвычайно, от ледяного каменного пола ступни потеряли чувствительность. Решив, что дожидаться разъяснений лучше сидя, я забралась с ногами в одно из двух кресел.

— Отрадно видеть, что дюжина полнолуний не зря потрачены на заговор понимания, — наконец вымолвила настоятельница. — Впрочем, на ожидание Избранной времени потрачено много больше.

— Это меня что ли? — опешила я.

— Тебя, — ее голос окрасился теплом улыбки. — Нашу надежду.

— И на что же вы надеетесь?

— Что все будет хорошо, — уклончиво ответила мать-настоятельница. — С божьей и твоей помощью.

Перспектива меня не прельстила.

— С удовольствием бы вам помогла, но, знаете ли, мне домой пора, — попыталась отпереться я от великой чести. — У меня работа… квартира без присмотра… до защиты дипломной работы — всего ничего. Вы себе другую Избранную найдете. Наверняка, их у священного ручья без дела толпы слоняются. Честное слово, просто вы меня первой встретили!

Кристально честный взгляд, оказывающий благотворное выражение на директора почему-то не помог. Молчание затягивалось.

— На что меня избрали-то? — обреченно спросила я.

— Ты должна сохранить Спасителя.

Приехали. Кем-кем, а телохранителем мне еще быть не приходилось. Честно признаюсь, физкультура никогда не была моим любимым предметом — отлынивала от нее по мере возможности. Лыжи — так просто ненавидела. Память до сих пор хранила ужасные воспоминания. В те дни, когда в расписании стояли уроки физической подготовки, к бремени ранца с пудовыми книжками и сменной обуви добавлялись пакет с одеждой, лыжи и палки, соскальзывающие при каждом удобном и неудобном случае. О, эти красно-синие деревянные монстры, превращавшие мое утро в картину «Бурлаки на Волге»!

Хм-м… Палата номер шесть кроме меня заждалась еще парочку пациентов. Поэтому я осторожно, чтобы не разозлить этих помешанных, сказала:

— Боюсь, я не гожусь в телохранители: физическая подготовка не та, знаний маловато — обращение не по адресу. Тут нужен мужик шкафообразных размеров, а не девушка с высшим образованием и пристрастием к сидячему образу жизни.

— Тебя научат, — снизошла до объяснения принцесса.

Оно мне надо?

— А что я со всего этого буду иметь? — очень закономерный вопрос.

— То есть? — по-идиотски вытаращенные глаза не идут даже таким совершенным красавицам как эта.

— Оплата труда, премиальные за риск, доплаты за вредность, условия страхования, социальные льготы, отчисления в пенсионный фонд, ежегодный отпуск, — начала перечислять я, загибая пальцы. Работа с кадровыми документами давала себя знать, позволяя привычным вещам отсрочить притаившуюся за внешним спокойствием панику.

— Быть Избранной — это честь… — девушке не хватило слов и дыхания, чтобы закончить предложение.

Неужели?

— Тогда сама и охраняй своего спасителя. Почет тебе и слава! А также божья помощь в таком нелегком, но нужном деле!

В ее лице не осталось ни кровинки, красивый рот перекосило в бессильном гневе, холеные пальцы вцепились в дорогую ткань. Представляю, насколько сильно сейчас у нее желание расцарапать мою наглую физиономию. От былого радостного воодушевления не осталось и следа.

— Велисса, выйди, — не допускающим возражений голосом приказала настоятельница.

Прекрасное лицо разгладилось, судорожная хватка ослабла, отпуская неповинное платье. Передо мной снова оказалась идеальная героиня романтичных сказок, о спонтанной вспышке гнева предательски свидетельствовала только смятая материя. Девушка молча развернулась и покинула комнату, аккуратно закрывая дверь, как будто та была из стекла.

Настоятельница величественно поднялась и вышла из-за стола. Казалось, она не шла, а плыла над полом, не утруждая себя прозаической поступью. Широкое одеяние подыгрывало этой иллюзии, окутывая фигуру белоснежным облаком. Стоящее напротив кресло приняло женщину, как трон королеву. Блекло-голубые глаза внимательно ощупывали меня с ног до головы, не упуская не единой детали. Я в долгу не осталась, получив наконец возможность оценить собеседницу. Открытыми у нее оставались только лицо и кисти, все остальное запрятано под форменное одеяние. Руки — по-мужски крепкие, не изнеженные покоем и бездельем. Морщин не много, да и те следствия подвижной мимики, а не времени. Но она была стара. Очень. Готова поспорить на месячный оклад, что волосы под головным убором белее ее одеяния.

«И зло не чурается белых одежд…» . Не думаю, что цитата к месту, но тетка действительно непростая.

— Как тебя зовут? — неожиданно спросила она.

— Лия, — по привычке я не стала представляться полным именем.

— Лия…, — задумчиво протянула собеседница. — Что ты хочешь, Лия?

— Не знаю, — честно ответила я. — А что вы можете предложить?

Грустная, немного презрительная улыбка изогнула тонкие губы, не тронув бледных глаз. Она будто другого ответа и не ожидала.

— Богатство. Титул. Положение при дворе.

— Что я буду с этим делать, интересно? — я насмешливо отказалась от предложенных благ. — Все вами перечисленное быстро отбирают, обычно вместе с жизнью. Нет, благодарю, я — не самоубийца.

Улыбка настоятельницы потеплела, взгляд смягчился.

— Силу. Магию. Знание, — веско сказала женщина. — Знание, как этим управлять.

— Возвращение домой?

— Невозможно, — безапелляционный тон не оставлял надежды.

Я порывисто встала, захваченная врасплох категоричностью ответа. Не соображая, что делаю, двинулась к двери, за которой скрылась Велисса. Попыталась идти. В глазах стремительно потемнело, и я первый раз в жизни грохнулась в обморок.

В чувство меня привела влажная ткань, приятно холодившая лоб. Тело опять покоилось в глубоком кресле, заботливо укутанное плащом. Крепка старушка, если тягает девиц подобных мне. Голова гудела, как колокол на вечерней службе. Хорошо же я приложилась затылком о каменный пол! Две шишки за один день — не многовато ли? Сочувствие в глазах настоятельницы спровоцировало предательские слезы, крупным горохом покатившиеся по моим щекам.

«Никогда», — страшное слово. Если всё это — правда, щедрое предложение стоило рассмотрения. Вряд ли здесь востребованы офис-менеджеры с незаконченным высшим образованием. Избранная так Избранная. Как там сказала настоятельница? Мне дадут силу и знание, как ей воспользоваться? А пользоваться я буду на свое личное усмотрение и для своей личной пользы. И кто тогда знает….