Игра: Дочки-матери (СИ) - Никитина Валентина. Страница 24

- Заставы повсюду. Видимо ждут на пути в Петербург по всем проезжим дорогам. То, что мы теперь верхом не знают. Осматривают все коляски и повозки. Но и на конях сейчас ехать опасно. Нас допрашивали: кто, куда, зачем... Могут узнать вас, ваши милости, заглянув в лица.

- Значит, надо где-то переждать. У вас есть знакомые, где-нибудь поблизости, князь? - спросила Наталья.

- Увы, нет! Вся моя жизнь в столице, или с дипломатическими миссиями за границей.

- У меня есть! - вспомнила я, - правда не очень близко, но зато в стороне от дорог на Петербург.

- Какие у тебя знакомые здесь могут быть? - поразилась Наталья Алексеевна.

- Да Пушкин же нас в гости приглашал! Я слышала, что он сейчас не в Москве, а в Михайловском. Это хоть и сильно в сторону, но подойдёт. И не надо будет глаза врагам мозолить.

В ближайшей деревне мужики поговорили с местными, разобрались в дорогах, и мы поехали в Михайловское.

***

На стоянках мы по вечерам устраивали маленькие импровизированные концерты. Явно не хватало гитары, потому что князь Сергей замечательно пел романсы.

Глуховатый бархатный голос его в тишине ночи завораживал. Наталья смотрела на мужчину, как кролик на удава. Когда он поворачивался в её сторону, глаза её испуганно метались и находили успокоение, спрятавшись за опущенными ресницами. Он и сам был опьянён романтичной обстановкой, восторженно глядящей на него хорошенькой молодой женщиной, дымом костра и пляшущими языками пламени.

Включались крепостные с протяжными народными песнопениями, князь замолкал, медлительными, как во сне, движениями подкидывал ветки в огонь и прятал глаза, не решаясь смотреть на Наталью прямо через костёр.

Так не глядя друг на друга, они поднимались и стояли парной тенью на границе ночи и освещенного круга, задумчиво уставившись на огонь. Князь опирался на палку, наскоро вытесанную одним из мужчин, стараясь не напрягать раненую ногу.

Материнским взглядом замечая, что смущение молодых людей, прикрывает зарождающиеся светлые чувства, я потихоньку «подливала масла в огонь» напевая что-нибудь вроде: «Милая моя, солнышко лесное, где в каких краях встретимся с тобою...»*

10 глава. В гостях у поэта

Часть 3

В гостях у поэта

- Вы приглашали, Александр Сергеевич. Мы долго были в пути - устали. К тому же с нами раненый князь К-ский. Разбойники напали, убили его слуг. Сам он чудом остался жив.

- А, мой странный взрослый ребёнок! От души рад вам и вашим спутникам - не часто у меня тут гости бывают. Располагайтесь.

Я так и не разгадал вашу загадку Анна.

- Какую загадку? - с интересом спросил Сергей Петрович.

- Загадку таинственной девочки, которую исцелила Богородица. Ум старушки и таланты врушки, - засмеялся он.

- Я вообще не вру, между прочим! Просто многое умалчиваю, - обиженно протянула я. Все рассмеялись.

Мы отдыхали, блаженствуя в тишине и покое. К вечеру была истоплена баня. Там мы совсем расслабились, и чистые до скрипа, спустились в столовую к ужину.

Александру Сергеевичу рассказали версию с разбойниками, почти ничего не меняя в истории о нападении.

Пушкин поведал Сергею Петровичу о том, какой фурор произвели в московской публике наши вечера творчества.

- Наряды Натальи Алексеевны занимают умы дам, а Аня пользуется поклонением всей московской богемы.

Ей подражают подростки, побывавшие на вечерах в их доме. В семьях вспыхнула истерия любви к детским концертам.

Был в гостях у знакомых. Смешно было наблюдать, как старшая девочка ведёт вечер талантов приглашённых в гости детей, при этом старательно копируя манеру Анны представлять выступающих: «А теперь мы с терпением и любовью встретим самых младших участников нашего праздника» - передразнил он не то меня, не то эту подражательницу.

- Ну, всё, я жажду рассказа. Я долго ждал, чуть не лопнул от нетерпения! Давайте, давайте Анна, не томите!

Телевизора на вас нет, вздохнула я про себя.

Да, передо мною стояла нелёгкая задача - завоевать доверие гениального поэта. При его наблюдательности сфальшивить никак нельзя. Осторожно, чтобы он не принял мой рассказ за фантазию я начала.

- Только предупреждаю, то, что вы сегодня услышите, не должно выйти за пределы этой гостиной. Я даже матушке почти ничего не рассказываю. Да и вам сейчас, уж простите, всего не расскажу. А то начнут про меня городить невесть что. Одни примут за сумасшедшую, другие за святую ясновидицу. Я ни то и ни другое, поверьте.

Александр Сергеевич, я видела будущее. Не «вижу», а именно «видела» до того, как очнулась у Казанской иконы. Я не могу предсказывать события повседневной жизни. По крайней мере, не больше, чем вы. По принципу: если вы лишку выпили, то можете упасть!

Не смейтесь.

То, что я знаю, настолько фантастично, что для современного человека это похоже на бред. Мне открыты такие страшные тайны, о которых лучше молчать.

Вы, Александр Сергеевич, определили мою странность по стихам? Что необычное вы заметили?

- Да, они совершенно иного типа мышления, иной школы мастеров, чем существует в России. Но это именно русская традиция, хотя и не знакомая мне.

- Вот именно. Представьте себе, что прежде, чем начать писать свои стихи, я знала наизусть много стихов и песен русских поэтов ХХ века. И всё встанет на свои места.

- Шутите?.. - Пушкин заулыбался, но глядя на мою грустную физиономию, насторожился, - А доказать?

- Попробую. Это будут стихи и песни мужчин и женщин. Думаю, вы поймёте, что это не мои работы. Я прошу их не записывать и нигде не афишировать, чтобы однажды подлинных авторов не обвинили в плагиате, в подражании работам неизвестного автора 19 века.

Сначала я начала читать «Сжала руки под тёмной вуалью» А.Ахматовой, потом почитала С.Есенина и остановилась.

- Нет, эти работы вас не убедят. Такие стихи можно было бы написать и сегодня, в этом веке.

Я расскажу вам о страшной мировой войне середины ХХ века, унёсшей миллионы человеческих жизней в России и в Европе.

Я рассказывала им о самолётах, об оружии нового века, о печах Овенцима и сожжённой Хатыни, о Бабьем Яре и блокаде Ленинграда. А потом стала вспоминать любимые песни и стихи тех лет:.

У меня прежде был низкий тембр голоса, и ограниченные голосовые возможности. Это не позволяло мне петь так, как хотелось. Я намурлыкивала свои песни, сама не довольная результатом. А тут высокий детский голос слушался меня, выводя ноты, которые я тогда могла представлять только мысленно.

- А мои стихи будут помнить в то время? - смущённо спросил поэт. Я улыбнулась.

- Со школьных лет будут знать многие стихи наизусть, а строчки разойдутся как цитаты. Потому, что ваше творчество: и стихи и прозу будут изучать все - от маленьких детишек в школе до студентов в университетах. Будет множество филологических работ, докторских диссертаций по вашему творчеству.

Не знать, кто такой Александр Сергеевич Пушкин, в России будет считаться чуть ли не признаком идиотизма, - рассмеялась я - Я не стану цитировать вас, потому, что не знаю глубоко вашей биографии и вашего творчества, и потому могу прочесть что-то из того, что вы ещё не написали. А отнимать у вас муку и радость созидания собственной работы - не считаю себя вправе. Читать уже написанное - вы примете за шутку или сговор с кем-то из ваших близких.

У меня к вам просьба, - я затаила дыхание: «Вот сейчас... сейчас...» - Александр Сергеевич, никогда не соглашайтесь на дуэли. Пусть все ваши дуэли будут поэтическими. Ваше истинное оружие - слово! С ним вы непобедимы.

- Что, - нахмурился он, - погибну на дуэли?

- ...Будущее не предопределено. Но кто предупреждён, тот вооружён. Верьте своей любимой жене, и это может спасти вас.

- Жене? - резко и недоверчиво шатнулся поэт в мою сторону, - Да ещё «люби-имой»? - язвительно протянул он.

- Ну, я не могу читать мысли и чувства через время, - улыбнулась я, - но большая семья и много детей не признак ли удачного брака? А когда враги стараются опорочить жену - красавицу, разносят сплетни - не признак ли это пошлой зависти?