Исчезнувший труп - Гарднер Эрл Стенли. Страница 7
И Сидни Зум повесил трубку. Затем вышел через заднюю дверь дома прямо в гараж, где его ждали автомобиль и собака.
Пес радостно приветствовал хозяина.
Зум открыл ворота, сел в машину и выехал в ночь. Он направился прямо на площадку, куда сбрасывают мусор. Это была болотистая впадина, окруженная домишками бедняков и чахлыми кучками кустов. Припарковавшись, Сидни Зум открыл багажник и вытащил оттуда соломенную куклу. Посадил ее за руль, нахлобучил на нее свою шляпу, включил верхний свет. Внимательно осмотрев свое произведение искусства, он быстро зашагал в сторону ближайших кустов. Собака неслышно трусила рядом.
Безмолвие ночи поглотило их.
Издалека доносились приглушенные звуки спящего города – глухой рокот редких грузовиков и запоздалых легковых машин. Вдруг тишину ночи разорвал вой мотора машины, несшейся на большой скорости. Но он неожиданно смолк...
Минута проходила за минутой.
Сидни Зум зевнул. Собака сладко потянулась, вильнула хвостом. Вдали послышался вой сирены... Какой-то звук, неразличимый человеческим ухом, заставил собаку напрячься. Пес встал в стойку: уши торчком, мощное тело готово к прыжку...
– Спокойно, Рип, – шепотом приказал Сидни и положил руку на голову собаки.
Хозяин и собака замерли. Они ждали...
Бах!
В темноте сверкнуло пламя. Раздался треск разбитого стекла. Винтовочный выстрел. Вспышка сверкнула в густых кустах ярдах в пятидесяти от мусорной кучи. Раздался второй выстрел, произведенный с намеренным интервалом. Для надежности. Боковое стекло автомобиля Зума обрушилось на землю тысячью крошечных осколков.
Бах!
Третий выстрел точно ударил в соломенную фигуру, повалив ее на сиденье купе. Сидни Зум убрал руку с головы собаки.
– Вперед, Рип! – скомандовал он.
Пес, словно молния, метнулся вперед.
Бах! В четвертый раз заговорила винтовка.
Полицейская сирена выла уже совсем близко.
Теперь Зум тоже бежал, вглядываясь во мрак ночи своими ястребиными глазами. Но собака неслась уже далеко впереди. Бесшумно отталкиваясь от земли своими мягкими упругими лапами, прекрасно ориентируясь в темноте, так как глаза ее видели в ночи не хуже волчьих. И вдруг раздалось гортанное рычание... Затем – человеческий вопль... Послышался удар тела о землю... Взвыла сирена. Из-за угла выскочила полицейская машина с красной мигалкой на крыше.
Бах! Грохнул последний выстрел. Такой бывает, когда винтовка со взведенным курком ударяется о землю.
Зум побежал быстрее.
– Стоп, Рип! – крикнул он на ходу.
Полицейская машина резко затормозила, пронзительно взвизгнули шины. Свет мощных фар выхватил из темноты скрючившуюся на земле фигуру. Над ней нависла громадная оскалившаяся собака...
Дверцы машины громко хлопнули. Из нее выскочили два человека. Со всех ног они помчались к месту, где лежала фигура неизвестного. Однако Сидни Зум добежал туда первым.
Секундой позже лейтенант Сильвестр, за которым следовал капитан Махони, направил луч мощного фонаря на лежавшего на земле.
– Уэлтер! – удивленно воскликнул Махони.
– Он самый, – подтвердил Зум, поглаживая все еще рычавшую собаку.
Капитан присел рядом со стонавшим Уэлтером.
– Вы убили Стэнвуда? – сурово спросил он. – Вы умираете. Скажите всю правду. У вас очень мало времени...
Уэлтер кивнул.
– Почему? – склонился над ним лейтенант Сильвестр.
– Деньги... – залепетал секретарь убитого коллекционера. – По завещанию... проклятый скупец... собака сбила меня... винтовка выстрелила...
– Зачем вы подложили восковую куклу?
– Боялся, полиция... может проследить машину... хотел, чтобы подозрение пало на нее... на племянницу... ненавидел ее... заносчивая... высокомерная...
Чарльз Уэлтер дернулся и затих. Капитан Махони встал.
– Похоже, все кончено, – сказал он. – Ты ведь и рассчитывал на то, что Уэлтер подслушает твой звонок Сильвестру?
Сидни Зум кивнул:
– Я знал: убийца обязательно встревожится, увидев воск на своих туфлях или шлепанцах. Ему не пришло бы в голову, что я специально подстроил все так, чтобы обитатели дома прошлись по стеариновым стружкам в коридоре. Решив, что я напал на след и подозреваю его, он испугается. Естественно, убийца постарался бы подслушать мой телефонный разговор, а затем последовать за мной, надеясь убить меня, прежде чем я расскажу вам все, что сумел узнать. Поэтому я приготовил для него мишень в виде соломенной куклы. Мой пес Рип в любом случае догнал бы его. Вот чего я не ожидал, так это смертельного исхода. Хотя, наверное, это к лучшему. Мы избавили палача от работы. Честно говоря, я даже рад.
Капитан Махони вздохнул, с любопытством разглядывая Зума.
– Думающая машина, – пробормотал он, – напрочь лишенная человеческого сострадания.
– Сострадание, ха! Проблема человечества в том-то и заключается... в вашем отношении к преступнику! – воскликнул Сидни Зум. – Сострадание! Вот перед вами на земле человек, который хладнокровно запланировал убийство. Запланировал подставить палачу невинную молодую женщину, а вы талдычите о каком-то сострадании!
– Да, в чем, в чем, а в милосердии тебя не упрекнешь, это уж точно, – заметил лейтенант Сильвестр.
Сидни Зум перевел на него свой проницательный взгляд.
– Не-ет, – протянул он задумчиво. – Просто я смотрю на милосердие с другой стороны. Например, с точки зрения невиновной молодой женщины, которую пытались ни за что ни про что обвинить в убийстве. И, возможно, вкладываю в это понятие чуть больше, чем ты, Сильвестр!
– В каком смысле? – поинтересовался лейтенант.
– В смысле священного правосудия, – ответил Сидни Зум и повернулся на каблуках. – Пошли, Рип, – позвал он своего верного пса. – Наша работа здесь закончена.
И оба они растворились в прохладной темноте ночи. Ушли, уверенные, не ведающие ни колебаний, ни страха.