Идущий на смех (СИ) - Логинов Геннадий. Страница 21

Второй — замешкался от показавшейся ему комичности ситуации, и пару моментов заливался смехом, вторя смеющимся чуть поодаль оборванцам. Но вскоре пришёл на выручку товарищу, приложив Вас и своим древком…

…Избиение было долгим и смачным, но — нужно радоваться тому факту, что Вы вообще остались после всего этого в живых.

За нападение на стражника Вас вполне могли убить на месте и, скорее всего, никто не стал бы ни плакать по этому поводу, ни особенно разбираться, кто там и в чём в данном случае был неправ.

Как минимум, вполне могли бы бросить в темницу. Но, видимо, решив, что на больного грех обижаться, — просто отволокли подальше и выбросили с глаз долой.

Ваши мысли потихонечку начинают проясняться, но Вы поглощены собственной болью, чтобы сосредоточиться на чём-либо продуктивном. Тем временем, мимо проезжает телега, в которой в стоге сена сидят чумазые дети.

Они смотрят на Вас и смеются. Конечно, это же очень, наверно, здорово, что человек страдает и мучается: как, всё-таки, некоторые любят поглазеть на то, как проливается кровь, если только она не их собственная.

…Какое-то время Вам вообще кажется, что Вы не найдёте в себе сил подняться и этот час станет для Вас последним.

Но всё-таки на свете есть Бог, и жизнь продолжается. Собравшись с силами, Вы поднимаетесь и, с трудом передвигаясь, начинаете ковылять в сторону ближайшего поворота.

Даже столица — по сути, то немногое, что осталось подконтрольным королевской власти, — в настоящее время (по большей части) пришла в запустение и не радует красотами.

Какие-то иные города и регионы ещё подчиняются, но скорее номинально. Потому что король настроил против себя всех, кого только мог, при этом растранжирив всё, что имел.

И теперь не обладает ни достаточными силами, чтобы принудить кого-то к повиновению, ни достаточной лояльностью населения, чтобы ему повиновались по собственной воле.

Вы решаете…

— Выйти на широкую улицу, которая кажется Вам чуточку безопаснее, и выйти к богатым кварталам — 72

— Пройти узкими переулочками в районы, где обитает городская беднота — 95

— Свернуть на мост, ведущий к районам средних сословий — 167

142

Да без проблем. Но просто город — это единственное место, где существует какой-никакой, но всё-таки порядок. потащившись куда-нибудь в одиночку и без оружия, Вы очень сильно рискуете.

Нынче по лесам бродит много диких зверей, а по большой дороге — лихих разбойников.

А ведь нужно где-то спать, что-то есть.

Где-то за тридевять земель, где Вас никто знать не знает, отношение будет хуже чем здесь. Уже просто потому, что Вы чужак. Да и на своих двоих дотопать — та ещё задачка. Хотя, конечно, дело Ваше.

Если решили, что погорячились, то возвращайтесь на тот параграф, с которого пришли, и придумайте что-нибудь получше. Если нет, думайте дальше, как Вам быть.

— Направиться в лес к реке, где можно и попить, и порыбачить, и вздремнуть в зарослях — 474

— Направитесь к заброшенной шахте, где могли остаться ветхие шахтёрские домики — 499

— Отправитесь на большую дорогу и пойдёте, куда глаза глядят, без определённой цели — 501

143

Ну что ж, это нельзя назвать планом, но пока что — сойдёт и так. А пока Вы бредёте и думаете о своём, можно немножечко рассказать о городе и его архитектурных особенностях.

Собственно, город Кокань дал название всей стране (хотя по факту теперь от всей страны снова уцелел, по сути, он один).

И это была страна благоденствия, ставшая притчей во языцех на территории Западной Европы.

Сначала это был портовый город: морская торговля, рыбная ловля, грабежи, пошлины и прочие перспективы, которые открываются в подобных местах. Со временем этот список ещё и пополнили морские военные кампании, но это уже было позднее.

Свобода быстро утрачивается, если её не отстаивать с оружием в руках. По удару набата, расположенному в церкви, за оружие брались все мужчины, начиная от подростков и заканчивая дряхлыми стариками, не считаясь с родом занятий, чинами и званиями.

А воевать всегда было с кем: с другими городами, с королями, с императором. В конечном итоге потребность в защите означает потребность в регулярной армии и стенах (которые любой захватчик первым делом уничтожит, если только сам не планирует остаться здесь жить).

И, стало быть, для этого нужны деньги, и тот, кто их предоставляет и осуществляет общее руководство. И так некогда свободный город потихонечку переходит под власть сеньора. В порту появляются ростральные колонны и высокий маяк. Вблизи порта появляется замок. А на месте церкви — кафедральный собор.

Собор с его площадью задал основы архитектурного вида города. Путь от городских ворот (у которых размещается башня с гарнизоном, фактически — крепость в миниатюре) приводит прямо к нему.

Многочисленные домики и наделы начали хаотично разрастаться и лепиться один к другому. Так, во всяком случае, было поначалу, пока какие-то идиоты не отряхнули от пыли записи Витрувия.

Просто, когда пала Византия, и учёные греки прибежали спасаясь от захватчиков в Западную Европу, они принесли с собой научные труды, философские трактаты, произведения искусства, историю и знания.

Многое из этого не было известно на Западе вообще, а что-то были утрачено. Но с появлением подобного — возникло повальное увлечение Античностью, расцвет наук и искусства. Это возрождение интереса к Античности и стало называться Возрождением, или Ренессансом.

Оно подарило миру великих мыслителей и творцов. И, вместе с тем, породило ряд философских доктрин (прежде всего — гуманизм), в конечном итоге приведших к Реформации.

Вообще, Витрувий не входил в число величайших архитекторов античности. Но просто его трактаты сохранились, и на них пошла повальная мода.

Справедливости ради отметим, что каждый архитектор интерпретировал его труды на свой лад, при этом позиционируя себя преемником.

В результате получались идеальные с геометрической точки зрения города, построенные безо всякой оглядки на географический и человеческий факторы.

Здравый смысл, говорите Вы? Да кому он нужен, когда у нас тут, понимаете ли, эстетика, золотое сечение и поиск квадратуры круга!

При этом размер и население города не являлось показателем его величия, военной и экономической мощи: существовали города, превосходившие столицу по размерам и численности населения раз в десять, при том что жизнь там была заметно похуже.

Улицы традиционно были узкими, а жилища тесными, потому при хорошей погоде люди старались проводить как можно больше времени снаружи и там же продавать свои товары — благо окошки первых этажей делались так, чтобы можно было поднять створку — и торговый лоток готов.

Более-менее широкими были улицы богатых кварталов и улица ведущая от городских ворот к кафедральному собору: согласно официальному постановлению на ней должны были беспрепятственно суметь разъехаться две телеги.

При таких узких улицах, когда из окна одного дома можно было запрыгнуть в окно дома напротив, горожанам ничего не стоило забаррикадировать дороги и бросать непрошенным гостям всякими тяжестями по голове, потому основная тактика нападающих требовала проехаться галопом по дорогам, не допустив блокады.

Опять же, объедки, помои, содержимое ночных горшков выливалось на улицу из окон (вынуждая почтенных горожан носить шляпы с широкими полями), утрамбовывалось хождением и ездой, гнило, поедалось хрюшами, размазывалось дождями и постепенно превращалось в однородную тёмно-синеватую вонючую массу, которая со временем уничтожалась благодаря тому, что была органической.

По причине ужасной антисанитарии и плотной застроенности, по городу время от времени прокатывались эпидемии чумы (число жертв которой часто преувеличивалось) и пожары. Что вносило некоторое разнообразие в серые будни, позволяя видоизменять городскую архитектуру и решать вопрос перенаселённости.