Идущий на смех (СИ) - Логинов Геннадий. Страница 29

— Кто здесь?! — набравшись смелости, спрашиваете Вы. Терять Вам в любом случае уже нечего.

— А-а… Королевский шут. Ты, конечно же, меня не помнишь. Но я узнаю твой голос, — раздаётся в ответ пусть и жуткий, но всё-таки вполне человеческий голос — низкий, хриплый, нездоровый. Можно даже сказать — какой-то болезненный.

— Кто Вы? И почему Вы тут бродите в темноте? — выпытываете Вы, пытаясь понять, что за собеседник стоит перед Вами.

— В этом заключается одно из немногочисленных преимуществ моего положения, — с каким-то не вполне понятным для Вас весельем поясняет незнакомец. — Когда-то давно, ещё до твоего появления, я занимал очень высокий пост при дворе. Я служил верой и правдой ещё при деде нынешнего короля. И выполнял поручения, о которых не слагают баллад, но без которых не может существовать ни одно государство. В числе всего прочего — я был одним из тех, кто проектировал и строил этот замок, но в первую очередь в мои задачи входило обустроить потайные ходы и оснастить их ловушками. А после того, как наша работа была завершена, — большинство инженеров и архитекторов просто убили, и лишь нескольким «счастливчикам», если так можно выразиться, повезло чуточку побольше: их ослепили и оставили работать в подземелье, на случай, если необходимо будет проконсультироваться по каким-либо вопросам.

— И Вы, я так понимаю, один из них? — озвучив наиболее очевидное предположение, Вы ожидаете продолжения рассказа.

— Там, наверху, посреди городских улиц, я был бы слаб и бесполезен, — в который уже раз уходя от прямого ответа на вопрос, продолжил неизвестный. — Но здесь, во мраке подземелий, находится моя вотчина. Место, где Ваша сила становится слабостью, а моя слабость обращается в силу. Я знаю здесь каждый уголок, каждый поворот, каждую нишу. Я способен расслышать даже учащённое биение твоего сердца. Я заходил в такие места, куда опасается спускаться даже стража с факелами. И здесь нет человека, который был бы опаснее меня. Но ты мне нужен, шут. Как и я тебе. Иначе бы этот разговор просто не состоялся. Прости мне мою многословность, мне редко приходится с кем-либо разговаривать, и я стараюсь использовать каждую возможность. Но речь сейчас не об этом. Я ведь знаю, что отец этого ублюдка доверял тебе даже больше, чем собственному сыну. Он посвящал тебя в свои секреты. Ты тоже, как и я, когда-то ходил потайными путями…

— Ближе к делу, — всё больше понимая, к чему он клонит, поторопили Вы.

— Какой же ты, всё-таки, нетерпеливый. Что ж, скажу прямо: мне уже давно осточертела такая жизнь и такая работа. У меня есть план, но для его воплощения мне необходим человек, который видит и при этом знает потайные ходы не хуже меня. Просто дело в том, что я лучше знаю эту часть замка, до которой большинству посвящённых обычно просто не было дела. А ты — мог бы провести меня прямиком в королевскую казну, а? — несмотря на то, что Вы не видели в этот миг лица говорящего, Вы были уверены в том, что он улыбнулся.

— Собираешься ограбить короля и хочешь, чтобы я тебе в этом помог? — не столько спрашивая, сколько подытоживая, переспросили Вы.

— Именно так. И, в общем-то, я не считаю себя чем-либо обязанным ни этому подлому избалованному щенку, ни его предкам, заставившим присягать им на верность и отплатившим за мои труды вероломным предательством и чёрной неблагодарностью, — без тени смущения ответил мужчина. — Но мне не понятно твоё возмущение. Разве не точно так же обошлись и с тобой? Сначала лишили тебя всего и вышвырнули, сопроводив напутственным пинком под зад, а затем — упекли сюда…

— Одно дело — верность конкретно взятому королю, и совсем другое — верность стране, — не дав ему договорить, заметили Вы.

— И что, по-твоему, если оставить деньги в казне, то они пойдут на благо страны, а не на шлюх, пирушки и оплату наёмников, для которых не существует ничего святого? Хоть ты и шут, но сейчас я скажу тебе — не смеши людей… В любом случае, я собираюсь взять то, что мне причитается, и уйти туда, где мне будет лучше. Если хочешь — можешь составить мне в этом деле компанию. А не хочешь — можешь сидеть здесь и гнить дальше из-за своего упрямства. Сомневаюсь, что о тебе вообще кто-то вспомнит и придёт проведать. А если и вспомнят — то точно не ради того, чтобы угостить чем-то сладеньким, — парирует он.

Взвесив все за и против, Вы решаете…

— Что в любом случае сначала необходимо выбраться отсюда живым, а там уже видно будет — 171

— Что этому человеку нельзя доверять, и Вы никуда не пойдёте с ним даже под страхом смерти — 280

193

Долгое время Вы пребываете в безмолвии. Звуки падающих капель разносятся эхом под сводами темницы. Отдалённый шёпот, быть может порождённый Вашим разыгравшимся воображением, вселяет в Ваше сердце тревогу. Пронизывающий холод заставляет вздрагивать и трястись… В какой-то момент на Вас налетает порыв ледяного ветра, пронзающего, словно нож убийцы.

«Минуточку, откуда это ветер мог взяться в казематах?» — с недоумением успеваете Вы задуматься, как вскоре ощущаете в своей камере чьё-то присутствие, от которого веет недобрым. И хотя кругом царит мрак, Вы ощущаете на себе чей-то взгляд…

Медленно обернувшись, — Вы вскрикиваете и отшатываетесь, всем телом прижимаясь к ржавым прутьям решётки. Сердце бешено колотится, словно бы готовое пробить грудную клетку. Пот стекает струями. А прямо перед Вами, зависнув в воздухе над грязным тюремным полом, источая слабый свет, выделяющий во мраке лишь его самого, находится призрак почившего короля.

— Если Вы малодушны — 210 (или выдерживайте проверку)

— Если же нет — 250

194

Пронизывающий холод заставляет вздрагивать и трястись. В какой-то момент на Вас налетает порыв ледяного ветра, пронзающего, словно нож убийцы.

А прямо перед Вами, зависнув в воздухе над грязным тюремным полом, источая слабый свет, выделяющий во мраке лишь его самого, находится призрак того самого бедолаги, чьё тело так и осталось гнить в этой камере — брошенное, всеми забытое, прикованное к сырой стене.

— Если Вы малодушны, то переходите на параграф 210, или выдерживайте проверку.

— Если же нет — 343

195

Ещё некоторое время Вы проводите в холодном мраке подземелья, в окружении сырости и смрада. Но затем — до Вас начинают доноситься какие-то звуки. Сначала — неразборчивые и отдалённые, а затем — приближающиеся и всё более отчётливые.

Раздаются крики, голоса многих галдящих людей, лязг цепей, звуки боя, скрип открываемых решёток. Вам остаётся лишь сидеть и прислушиваться, ожидая дальнейшего развития событий, и в какой-то момент навстречу Вам направляются люди с факелами.

Скептики назовут это удачей, счастливым стечением обстоятельств, но Вы понимаете, что это Господь даёт Вам второй шанс искупить свои грехи и начать новую, праведную жизнь. Так уж случилось, что в этот самый день город был спешно взят войсками кузена Гунфрида Безволосого, Ангеррана Д`Ладье, пришедшего, чтобы свергнуть тирана и заявить свои права на престол.

Было ли это формальным поводом для захвата новых земель и владений, или же полководцев на самом деле двигали благие побуждения и переживания о судьбе простого народа — сказать сложно.