Второй в спорте, третий в любви? (СИ) - Солнце Ирина. Страница 21

До глубины нужно было бы идти далеко, но он знал где можно было прыгнуть чуть ли не «с места в карьер». Теплая вода немного привела в чувство, а пятиминутный заплыв немного утомил. Вода убаюкивала и бодрила — прекрасное сочетание.

Вынырнув, Никита заметил, как с берега в воду заходит Слава. Девушка ловко скинула свое скудное одеяние, и взору предстало подтянутое загорелое тело в ярком салатовом купальнике. Простора для фантазии несколько лоскутков ткани оставляли мало, но мужчина был довольно таки далеко, чтоб не рассмотреть детали. Да и его не было видно.

Слава стремительно шла по мелководью в поисках глубины и вскоре грациозно нырнула — над водой показалась упругая попка и исчезла. Никита точно помнит, что давал распоряжение никому к воде без присмотра не подходить. Но мелкая задира явно вышла из того возраста, когда ей можно что-то запрещать. Да и присматривать за ней дело неблагодарное и бесполезное, как уже успел заметить мужчина.

Он наблюдал за периодично выныривающей девушкой, а сам невольно вспомнил ее взгляд полный желания. Ее упругую попку в коротких шортиках. Внушительную грудь, обтянутую тканью футболки…

Никита коснулся ладонью эрегированного члена почти неосознанно. С губ сорвался невольный стон, когда представил, что вместо его руки это могли бы быть ловкие маленькие пальчики Славы. Или еще лучше — ее упругие груди. От мысли, что он мог бы скользить членом между ее мягких ягодиц, не входя, а лишь дразня, мужчина кончил.

Да что ж это такое? Он уже и забыл, когда последний раз мастурбировал себе сам, а с появлением в его жизни… Нет, не так! А с появлением на его тренировках новой ученицы, он за две недели занимался рукоблудием уже два раза. Позор то какой! Кто из друзей узнает — засмеют!

Только вот поделать с этим всем было ничего нельзя. Никита уже смирился с тем, что просто до одури хочет свою хорошенькую ученицу. А желание заткнуть ее дерзкий ротик своим членом начинает приносить неудобства.

Мужчина еще раз нырнул и поплыл к берегу.

— Ты тоже купался? — услышал он приятный женский голос, когда пытался отряхнуть с себя капли как это делают собаки. Класс! И именно в момент, когда тренер самозабвенно крутил бедрами Слава и задала свой вопрос.

— Как видишь, — спокойно ответил Никита, окидывая взглядом влажную женскую фигурку. Некоторые капли не поддались полотенцу и все еще блестели на коже, переливаясь в лучах солнца и приковывая к себе взгляд. С каким бы удовольствием он слизнул струйку соленой воды, образовавшуюся на женском предплечье от влажных волос.

— Не мешай нам с Женей.

От этой фразы все непристойные мысли вылетели из головы в один миг.

— Мне нужно было дать вам возможность заняться сексом у всех на виду при свете дня? — тренер начинал злиться не по-детски.

— Нет, тут ты абсолютно прав. Но я на будущее предупреждаю.

Дерзкая! Даже носик вздернула кверху. А серые глаза полные вызова. Не просит, не лукавит, не юлит — все говорит прямо и по делу. От такого Никита давно уже отвык в общении с женщинами.

— Я запомню, — усмехнулся мужчина. В голову закралась крамольная мысль мешать этой парочке чисто из принципа. Как бы отвечая на вызов, не более.

Слава повела плечом, будто ей что-то помешало, а Никита тут же заметил ползущего по женской коже паука. Не сильно большой, светлый, видимо спустился с ветки дерева, под которым общались молодые люди.

Никита потянулся убрать насекомое, но девушка тут же отпрянула от него.

— Глупая, я паука хотел убрать, — усмехнулся тренер.

Но реакция храброй девчонки повергла мужчину в ступор.

Слава в ужасе распахнула глаза, медленно, боязливо повернула голову к пауку, а потом завизжала и стала пытаться сбросить насекомое с себя. Но движения девушки были истеричными, нервными, оттого не точными. Паук сбрасываться не собирался абсолютно, а Слава все больше впадала в панику.

Никита наконец-то понял, что маленькая задира попросту боится пауков, потому схватил ее в охапку и ловким движением пальцев отправил насекомое в нокаут. Навсегда.

Девушка поняла, что опасность миновала и вдруг разрыдалась. Горько, жалобно, со слезами, стекающими по щекам. Прижалась к его груди и зашлась в плаче еще громче.

Теперь уже в ужас пришел Никита. Истерику он узнает всегда, особенно женскую. Облить водой — не вариант, он же не будет жменями таскать вытекающую сквозь пальцы жидкость. За питьевой водой нужно было бы бежать. Дать пощечину — как-то слишком жестоко. Потому не долго думая, Никита накрыл губы девушки своими и почти моментально ворвался ей в рот языком.

Поцелуй был полной неожиданностью для Славы. Дух перехватило и слезы прекратились чуть ли не по мановению волшебной палочки.

Истерика закончилась так же быстро, как и началась, но Никита не в силах был остановиться. Тем более, что Слава потянулась к нему и ответила на поцелуй. Дерзкий язычок умело ласкал его, а маленькие ногтики до боли впились в плечи.

Шелест листьев, и девушка отпрянула от тренера.

— Слава! Слава, ты в порядке? — из-за деревьев появился Женя, несущийся на всех парах. Через какое-то время оттуда же появились остальные ребята.

— Да, все хорошо, — тихо проговорила девушка.

— Что случилось? — спросил обеспокоенно Семакин, притягивая к себе девушку.

— Извини, — одновременно произнес Никита.

— За что это? — подозрительно покосился на тренера Женя.

— За пощечину, — быстро ответила Слава, и сразу же добавила, — на мне был паук, я испугалась. Началась истерика, и Никита привел меня в чувство.

— А да, — широко улыбнулся Женя, обнимая озябшую девушку. — Помню, помню, как ты боишься членистоногих.

Слава со злостью вырвалась из объятий и, треснув утешителя по плечу, процедила.

— Идиот!

А затем развернулась, подхватила брошенные в спешке и истерике вещи, и направилась прочь, рассекая прибывающую толпу. Народ понял, что все нормально и тоже потянулся обратно к лагерю. Семакин кинулся вслед обиженной девушке, а Никита некоторое время просто стоял и пытался забыть солоноватый привкус мягких девичьих губ.

16

Ярослава

Меня трясло. И не только потому, что сентябрьский ветерок обдувал все еще влажное тело. И не только потому, что я все еще не могла отделаться от ощущения мерзких лапок огромного паука, прошествовавшего по моему плечу. И не только потому, что Женя сразу вспомнил про мою арахноофобию вместо того, чтоб просто обнять, как это сделал Никита.

Но вот меня точно не трясло от застывшего ощущения поцелуя на губах. И совсем не от воспоминания как уютно и безопасно в объятьях тренера. И вовсе не от осознания того, что я сама потянулась к нему и отвечала на его поцелуй — голодный, жадный, страстный, напористый и бескомпромиссный.

Черт, да кого я обманываю? Если б я не услышала шелест листьев, и не пришло осознание, что к нам бежит, как минимум, Женя, а, возможно, и все, кто приехал, я б начала стонать от нахлынувших чувств и от предвкушения. И от возбуждения. И от ощущения, что Никита тоже возбудился всего лишь от поцелуя.

К нашему лагерю я добралась быстрее всех, кто был на берегу, сбежавшись на мой крик. Хотелось переодеться в сухую одежду и тихо расплакаться. А еще лучше ощутить крепкие, успокаивающие объятья. И почему Женя не может понять, чего мне хочется?

— Ей, ты куда так летишь? Что там случилось? — спросила Аня.

Я даже не затормозила, а шла к четко намеченной цели — к палатке, которая была выделена для меня с Витой и Стасом.

— Я с тобой разговариваю! — Аня ухватила меня за локоть, останавливая.

Я посмотрела сначала на ее кисть, держащую меня за руку, потом на нее саму. Взглядом, которым я одарила девушку, можно было убить. Судя по всему, это подействовало, потому что Аня отпустила мою руку и даже отступила от меня на шаг.

— Ну, что молчишь?

— Еще раз будешь лезть ко мне, ударю, — зло процедила я.

— Сильно много о себе возомнила? — Аня сложила руки под грудью, выгодно ее очерчивая и приподнимая.