Ниоле: Обнаженная натура - Белякова Людмила Игоревна. Страница 14

Ответа он, как и ожидал, не получил.

— Пойду поставлю чайник.

Сергей вышел на кухню, давая Ниоле возможность одеться и прийти в себя. Или наоборот.

Она появилась в кухоньке минут через пятнадцать. Сергей сосредоточенно мутузил джезвами песок в мангале.

— Кофе будешь?

— А чаю можно?

Он наконец поглядел на нее. Ниоле была одета в свитер, макияж был чуть стерт, волосы тщательно расчесаны.

— Да сколько хочешь.

Сергей отставил джезвы и принялся заваривать чай. Ниоле молчала, глядя на него. Он упорно держал паузу.

— А что у нас потом?

— Ну, как и решили… Поедем ко мне, поработаем за компьютером. Сроки же существуют… Кое-что решим на будущую неделю. Подходит?

— Подходит, — явно разочарованно согласилась она.

— Садись, чай готов.

Они оба мешали ложками в своих чашках и молчали.

— Я… что-то не так сделала? — наконец заговорила Ниоле.

«Ага, главное заставить ее почувствовать себя виноватой…»

— Ну что ты! — Сергей якобы через силу улыбнулся. — Просто я почему-то очень устаю от съемок. Сегодня-то еще ничего… А когда вокруг крутится человек десять! Пока их соберешь и расставишь… Ты ж сама руководишь людьми, знаешь. Тем более у меня каждый раз — новый, несработанный коллектив.

— Да, это сложно.

«Вот, рыжик, так держать… К концу вечера ты будешь считать себя источником всех моих несчастий и постараешься загладить вину».

— Ты попила?

— Да… Можно идти?

Они собрались и вышли. Снегодождь прекратился, развиднелось и приморозило. После душной мастерской оба с удовольствием вдохнули свежего воздуха.

— Ух, хорош морозец! — бодренько воскликнул Сергей. — Скоро Новый год…

— Покусаю, вредина! Я на море хочу!

Они проехали в полупустом метро и вышли наружу.

— Здесь недалеко. Но если хочешь, возьмем тачку.

— Ну что ты…

— Не торопишься? — поинтересовался Сергей.

— Да нет… Родители уехали, меня никто не контролирует.

«Ох, девочка, как ты вовремя проговорилась! А это не намек?! Ладно, посмотрим…»

Они зашли в его квартирку.

— Что-то это не похоже на холостяцкое жилище, — хитро прищурилась Ниоле, окинув взглядом прихожую, увешанную картиночками из ракушек и вышивками крестиком.

— Это бабулина квартира.

— А где бабуля?

— Я за нее. А она у мамы живет. Так удобнее. Но я это не убираю — мало ли что… Выгонит. Придется жить в студии. Ты проходи.

Сергей включил компьютер.

— А что мы сейчас делаем?

— Скачаем сегодняшний материал с карты на жесткий диск, после чего с ним можно будет работать.

Компьютер тужился, перемещая снимки, и наконец выдал меню.

— Сейчас выберешь сама, что своему любимому подарить.

— Какому любимому? — озадачилась Ниоле, уловив подвох.

— Лешеньке, какому ж еще.

— A-а, ладно. Дай я сама.

Сначала шли фотографии в прическе и гриме. Ниоле долго выбирала, щелкала «мышкой», прикусывала губы, что-то бормотала. Сергей терпеливо ждал, зная, что время работает на него. Ниоле выбрала четыре снимка, и они вывели их на печать. Приближался как логическое завершение отсмотр «нюшек».

Сергей открыл первую. Силуэт обнаженной Ниоле рисовался отблеском огня по контуру тела. Спину и круглую попку можно было только угадать. Волосы светились ореолом медного оттенка.

— Ну и чего ты боялась? — чуть насмешливо обернулся к ней Сергей. — Все очень скромненько. Никакая инквизиция не придралась бы.

Ниоле глядела на экран даже чуть разочарованно.

— Ни за что бы себя не узнала.

Он вывел следующие снимки, где Ниоле, подняв руку, поправляла волосы. На некоторых оранжевым треугольничком слегка вырисовывалась ее грудь.

— Вот и всех дел-то. Сейчас на подиуме девчонки через раз топлесс ходят, и никого это не смущает.

— Да, ничего особенного. Красиво, да. Но не грязно… Ты мастер.

— Я тебе говорил. Стоило кукситься…

Она что-то еще хотела сказать, но Сергей специально не стал поощрять ее. Он, ловко бегая пальцами по клавишам, перегнал все ее снимки на дискету, вынул, написал на этикетке «Ниоле-2» и положил на стол.

— Вот, вся твоя голая правда.

— Почему «Ниоле-2». А где «1»?

— А это первые, темные совсем. Наш первый…

Он сделал паузу, словно подыскивая слова.

— …эксперимент. Я тебе говорил… Но, если хочешь, я тоже могу отдать.

Сергей нашел в держателе дискету и положил туда же.

— Теперь стирай… Как условились.

— Сделай сам. Я тебе доверяю.

— Я этого делать не буду.

— Почему это?

— Рука не поднимается… Как я могу стереть свою музу?!! Ты хоть понимаешь?!

— Нет, не понимаю, — повела она плечами, отводя глаза.

Сергей с тайным, немного пакостным удовольствием улавливал, как она польщена таким трепетным отношением к своей персоне.

— Я даже присутствовать при этом не желаю. Как при экзекуции.

Он встал и пошел на кухню.

— Чаю попьем? — спросил он, вернувшись.

Ниоле сидела у компьютера в той же позе.

«Проняло девушку… Жестокий я — мучаю, бедную, как хочу».

— Наверное, мне домой пора, — неуверенно сказала она.

— Так ты же свободна. Надо еще кое-что обсудить.

— Например?

— Надо ли нам включать в альбом раздел, посвященный стриптизу. Или нудизму-натуризму с дедушкой Лениным, например. Или с императорской семьей.

В эссе Ниоле упоминала, что эти непримиримые политические оппоненты, оба с немецкими корнями, были в равной степени любителями «понудить». Эта мысль очень забавляла Сергея — хороший коллажик мог бы получиться…

— Сам решай, — сказала она.

— Ну уж нет — ты у нас за концепцию ответственная. Так будем или не будем?

— Тогда давай о стриптизе сделаем. О политике — как получится. Собственно, эта моя работа и выросла из заметок о российском стриптизе.

— «Эти танцы неглиже — вовсе не стриптиз уже?» — рассмеялся он.

— Запомнил? — тоже улыбнулась она.

— Как такую рифму забудешь!

— А такое — «От стыда совсем не млея, для вас танцует Орхидея».

— Класс! А это что?

— Да так, сейчас в голову пришло, — откровенно засмеялась Ниоле. — У них там такие псевдонимы!

— Да, я читал. А нормальные стихи ты пишешь?

— Редко… Времени нет.

— Жаль. Я б твои вирши поиллюстрировал. Уж парадный портрет-то для форзаца сделал бы.

Они замолчали, глядя друг другу в глаза. В кухне отчаянно засвистел чайник.

— У, подлый! Пошли, а то ведь не отстанет.

Ни ей, ни ему чаю совсем не хотелось. Ниоле просто сидела над кружкой, а Сергей смотрел на Ниоле.

— Останешься? — наконец спросил он севшим голосом.

Ниоле едва заметно кивнула, не отрываясь от созерцания остывающего чая.

— Какая-нибудь футболочка найдется? — спросила она как бы между прочим.

— Да найдем… Мама мне их каждый раз дарит, когда я приезжаю…

— Мама? — искоса взглянула она.

— А кто же еще? Девушки мне парфюм дико дорогой дарят, помнится.

Сергей сидел за компьютером, от нечего делать сортируя снимки для альбома. Ниоле вернулась из душа одетая в темно-синюю футболку, которая на ней смотрелась как туника. Он повернулся и с интересом уставился на бледно-розовые ноги Ниоле, видные почти целиком.

— «Раздеваемся в быту, не скрывая красоту» — я точно цитирую?

Ниоле хихикнула, умильно на него глядя, но промолчала, подойдя вплотную.

— Почему уродливая мужская одежда порой так дивно украшает женщин, а? — спросил он, обнимая ее за талию.

— Наверное, по контрасту.

Одной рукой плотно гладя ее по упругому заду, Сергей, с трудом попадая стрелкой в нужные окошки, выключил компьютер. В комнате стало совсем тихо.

— Подождешь немного? — спросил Сергей с надеждой, словно Ниоле могла уйти немедленно и прямо в его майке. — Я сейчас.

Вернувшись, он нашел Ниоле в предусмотрительно разобранной им постели. Она оставила горящей одну лампочку в изголовье.

— Ох, бельчонок!.. — застонал Сергей, откидывая одеяло и обнимая Ниоле.