Найденыш (СИ) - Бэйн Екатерина. Страница 26

Люк пристроился почти у самого выхода сразу за столбиком. Ромейн он предоставил более выгодное место впереди себя. Девушка облокотилась о перила и бросила взгляд на площадь.

С балкона открывался замечательный вид. Все было видно, как на ладони. И большая толпа, шумная и волнующаяся, и главное, помост, возвышающийся в центре. Но теперь Ромейн разглядела еще и трибуну позади, трибуну, где важно заседали несколько человек с суровыми лицами.

- Что здесь будет? - тихо спросила она у своего спутника.

- Сейчас увидите.

В это время прозвучал удар гонга, раскатившийся далеко вокруг. Шум толпы постепенно смолк. Замолчали и важные персоны в центре балкона. Все глядели вперед и чего-то ждали. Высокий мужчина на трибуне поднялся со своего места.

- Вчера мы осудили преступницу. Ее преступление настолько серьезно и тяжело, что ни о каком снисхождении не может быть и речи. Мы огласили приговор и сегодня он будет приведен в исполнение.

Толпа радостно взревела. Человек на трибуне вскинул руку, требуя тишины.

- Ввести приговоренную! - припечатал он.

Снова послышался удар гонга.

Ромейн стало не по себе. Она завертела головой, пытаясь определить, откуда именно приведут ту несчастную, приговоренную к чему-то, девушка взглянула на помост, чему-то ужасному, без сомнения. И тут ее взгляд натолкнулся на большие кипы хвороста, которым был обложен центр площади.

Девушка застыла, стиснув перила руками. Хворост. А это значит, это значит...

Толпа со свистом и улюлюканьем раздвигалась, давая пройти какой-то процессии. Двое крепких мужчин вели женщину, голова которой бессильно болталась, а ноги даже и не пытались шевелиться. Казалось, женщина была в обмороке. Разглядев ее, Ромейн сглотнула и посильнее сжала зубы. На приговоренной было грязное изорванное платье, руки стянуты веревкой за спиной, и рот закрывала тугая повязка. Волосы всклокочены и сбиты, на одной ноге не хватало башмака, а на лице темнели синяки и ссадины.

- Ведьма! - завопила толпа, - ведьма, ведьма! Сжечь ведьму! Сжечь!

Двое стражников ввели преступницу на помост и установили точно у столба, после чего покрепче привязали к нему сперва руки, а потом и ноги несчастной. Та не сопротивлялась, на ее избитом лице застыла покорность судьбе и безучастность.

- Нет пощады ведьме! - громко выкрикнул человек с трибуны, - ни пощады, ни снисхождения. Остается лишь надеяться на божественное провидение, которое всегда сурово к отступникам.

- Сжечь ведьму! - снова закричали люди.

В женщину на помосте полетели камни, палки и прочий мусор. Что-то ударило ее по губе и на платье закапала кровь, которая, казалось, привела толпу в еще большую ярость, хотя дальше было уже некуда.

Ромейн зажмурилась. Она не будет на это смотреть, ни за что не будет. Боже, бедная женщина! За, что ей такое, она ведь нив чем не виновата!

Подумав это, девушка открыла глаза. Странно, почему она так решила? Откуда ей знать, каковы прегрешения этой несчастной? Кто знает, вдруг она и в самом деле делала что-нибудь такое... Хотя, с другой стороны, даже если она вообще ничего не сделала, а только обладала силой, для людей этого достаточно. Здесь казнят и за меньшее.

Вглядевшись в приговоренную, Ромейн вытаращила глаза. "Ведьма"? Они назвали ее ведьмой?

- Что она сделала? - шепотом спросила девушка у Люка.

- Как это, что? - удивился тот, - это же ведьма. Они насыпают порчу, сглаз и всякое такое прочее. Злобные создания.

- Но почему все думают, что она ведьма? Она не ведьма. Я же вижу, - тут Ромейн прикусила язык, но Люк не заметил ее оговорки.

- Думаю, им лучше знать. Наверное, ее поймали за чем-нибудь таким. Может, порчу на кого наводила.

Девушка, презрительно скривила губы. Какая глупость! Кажется, эти недалекие люди в самом деле думают, что это очень просто заметить. Или что ведьма загодя оповещает всех знакомых о том, когда, где и на кого ей вздумается навести порчу.

Да, глупо или нет, но эту несчастную собираются сжечь. И все это с полнейшей серьезностью. Сжечь женщину, которая даже не является ведьмой и не обладает никакой силой!

- Она не ведьма, - упрямо повторила Ромейн.

- Много вы видели ведьм? - хмыкнул Люк.

- Да разве стала бы ведьма такое терпеть? Она бы уже давно сбежала.

- Не думаю. Со связанными руками и закрытым ртом не много сотворишь заклинаний, - рассудительно заметил парень, - тем более, рядом шестеро священников. Уж они-то ее не упустят.

Это неправильно, это несправедливо! Это нечестно, наконец! Разве можно вот так, огульно обвинить человека в колдовстве и отправить его на костер? Нужно что-то сделать. Может быть, подойти к судьям... Нет, Ромейн даже передернуло. Они сидят с такими суровыми и неумолимыми лицами. Да они ее уже в мыслях жгут и наслаждаются агонией. Обратился к королю? Почему-то Ромейн казалось, что и это не сработает. Не станет король отменять казнь даже в том случае, если сомневается в приговоре. Особенно, в таком приговоре.

Ну, а что ей тогда делать? Развязать веревки и приказать "беги"? Куда ей бежать? Толпа в мгновение ока разорвет ее на кусочки. Все ненавидят ведьм.

Взгляд Ромейн скользнул по куче хвороста, по высокому помосту, потом на столб и тут ее озарило. Что там судьи говорили о божественном провидении? Неизвестно, получится ли у нее, но попытаться она просто обязана. Нельзя допускать, чтобы такое происходило. Эти суровые фанатичные священники собрались сжечь невинного человека, даже не ведьму, Да и много ли ведьм попадалось им в руки? А что, если это не первая их ошибка?

"И не последняя", - мрачно подумала про себя Ромейн.

И последнее, статус "ведьма" слабо равнял приговоренную с самой Ромейн, хотя она не думала, что окажется на этом помосте. Пусть сперва попробуют ее поймать.

- Огласите приговор, - велел король со своего места.

- Эта женщина виновна в самом страшном из всех преступлений. Она пошла против самого Господа нашего, - торжественно начал высокий человек на трибуне, - она попрала его законы, она насмехалась над его силой, она подвергла сомнению его власть.

Над площадью потемнело, стремительно сгущались тучи. Откуда-то подул резкий холодный ветер. Но ни на кого подобное не произвело впечатления, люди были слишком заняты происходящим.

- За свои преступления эта женщина приговаривается к казни через сожжение. Но перед казнью она может покаяться в своих прегрешениях. Наш Господь милостив. Спаси свою душу, ведьма, пока у тебя есть время! - возвысил голос священник и подал знак страже.

Один из последних поднялся на помост и соврал с приговоренной повязку. Толпа охнула, и некоторые с опаской отступили назад

- Я не делала этого, - чуть слышно прошептала несчастная, собираясь духом, - я не делала этого. Я не делала этого! - вдруг завопила она на всю площадь - не делала, нет, я не ведьма! Это ошибка! Пожалуйста...

Священник вновь махнул рукой и стражник вернул повязку на место, хотя это было не просто. Женщина исступленно мотала головой, выкрикивая какие-то просьбы и мольбы, по ее лицу текли слезы, оставляя на грязных щеках светлые полосы.

- Она не захотела уповать на милость Господню, - заговорил священник, - так пусть же свершится правосудие!

Над головами людей прогрохотал гром и последние слова судьи были заглушены его раскатами. А потом на площадь упали первые капли дождя.

- Сжечь ведьму, сжечь ведьму! - вскричала толпа.

Один из стражников, повинуясь указаниям судьи, зажег факел и поднес его к грудам хвороста у помоста. Хворост был сухим и занялся мгновенно. Вскоре яркие языки пламени образовали кольцо вокруг места казни. Люди отступили назад, не отрывая глаз от происходящего.

И тут ливень хлынул в полную силу. Именно ливень, а не дождь, вода хлестала как из ведра, сплошным потоком. Пламя вокруг помоста начало оседать, уменьшаться и еще через пару минут потухло совсем.

На некоторое время воцарилось молчание. Толпа молчала, заворожено глядя на происходящее.