Дауншифтер (СИ) - Денисов Вадим Владимирович. Страница 44

— Может, шмальнуть пару раз, чтобы впредь боялись? — громко предложил Гумоз. Он красиво и быстро крутанул в воздухе пальмой, а затем невозмутимо достал из-под куртки наган.

Новиков удивлённо мотнул головой, хмыкнул, но вслух ничего не сказал. А что тут говорить, если кругом сплошные нарушители правопорядка.

Насчёт шмальнуть, это правильная мысль. Чем раньше сбежавшие подростки услышат вдали хлопки выстрелов, тем раньше, получив надежду на спасение, мобилизуются и лучше спрячутся. Если они вообще ещё живы. Эта страшная мысль всплывала постоянно и, конечно, не только в моей голове.

— Спрячь свой допотопный наган, Гумоз, не трать боеприпас! Слишком тихий пугач, — ответил Новиков, поднимая СКС. Резкие и громкие звуки серии выстрелов разнеслись над дорогой. Ничего, пусть стреляет, патронов 7,62х39 у него в избытке.

По обе стороны узкой ленты, вырубленной в тайге золотопромышленниками для прокладки трассы, высилась сплошная стена высоких лиственниц, пихт и елей. В местах, где преобладали последние — сплошь тёмная хвоя, лиственных деревьев практически нет, их выживают. Такой мрачный лес зверьё не очень любит, здесь очень мало цветов, зато и кровососов поменьше.

Светлохвойная тайга — лиственничная или сосновая. Лиственницы в этих краях ещё много, сосна же встречается редко. Южнее сосны гораздо больше, начинаются и кедровники, а уж на Ангаре… Там растут огромные сосняки обморочной красоты. Стоит только войти в такой светлый лес с жёлтыми да бронзовыми стволами, как ты сразу ощущаешь разницу с темнохвойкой, или чёрной тайгой, где нет подлеска, под ногами всё гниёт и преет, а красивая лужайка, на которой хочется задержаться — редкость. Зато навалом больших и маленьких болот.

За тихо журчащей речкой Морошкой, которую можно перейти, не замочив ноги, почти сразу за остатками полуразобранной избушки начинались обширнейшие Волчьи болота с многокилометровыми, непроходимыми болотинами-чарусами, но и с великолепными так называемыми гривами — болотными островами или длинными сухими полосками, покрытыми лесом. Это настоящие оазисы, богатые целебными травами, грибами и ягодами, любимые всевозможной таёжной живностью: от куропатки с глухарем до росомахи и сохатого. Конечно, водится и медведь, где их нет… Для волка такие места не типичны, но по какой-то причине здесь их действительно много.

Там на моховых кочках повсюду попадался выветрившийся волчий помет, а под невысокими ивами здесь и там белеют обглоданные кости. В этом глухом отдаленном болоте испокон веку жили и гнездились свирепые хищники, не причинявшие, впрочем, какого-то вреда народному хозяйству за отсутствием такового. Бывалые люди рассказывают, что охотничьи собаки, почуяв здесь страшного зверя, не отходят от ног, испуганно подрагивая.

Недаром говорят, что мысль материальна. Подумал я о волках, вспомнил не ко времени, и они тут же заявили о своём присутствии.

— Мужики, тут ещё и серые прошли, трое! — крикнул Дмитрий. — След тоже недавний, охотничий — прямой, размашистый. Командир, они за бонами двигались, точно говорю! Никогда больше на волка капкан не поставлю.

— Неужели у нас появились союзники? — поразился я и оглянулся. Мифтахова по-прежнему неподвижно сидела за рулём.

— Юля, смартфон у тебя с собой? Сфотографируй быстренько следы, и едем дальше! Дима, сколько ещё?

— Ерунда, поворот минут через десять пути. Можно готовиться.

Над территорией заброшенной войсковой части стояла тишина.

Невероятная, какая-то мистическая тишина объекта, с момента ухода военных далекого от всего, что может шуметь — от оживлённых магистралей, бетонных джунглей, заводов до посёлка и приисков. Поначалу ни бабочек, ни птиц я не заметил в этом угрюмом, всегда молчаливом месте. Только журчание ручейка как-то оживляло округу. С трёх сторон объект окружал ельник с густым подростом и валежником. Там тоже было тихо, лишь где-то вдали слабо перекрикивались кукши да тихо попискивали синицы, перелетая по сухим веткам.

Это она, заброшка, спутать было невозможно.

Характерные признаки присутствовали: частью обвалившееся антенное поле, остатки периметра с колючкой, стандартные вышки караульных постов с тёплыми будками на зиму, кирпичное здание КПП. На втором плане — группа низких серых зданий, замаскированных подросшими за долгие годы деревьями. Доминировала над всем высокая ажурная конструкция прожекторной вышки. Прожекторов, естественно, не было.

Ходят слухи, что в этой войсковой части много помещений находится под землёй — длинный тоннель и прилегающие служебные помещения непонятного назначения, которые перед ликвидацией объекта подрывали или консервировали, тут слухи разнятся. Кое-кто из крестовцев считает, что местность могли и заминировать, оставив сюрпризы для особенно любопытных. Не хотелось бы это выяснять. Хотя зачем минировать, если никого из поселковых сюда палкой не загонишь? Каких я только россказней не наслушался в прошедшую ночь. Очень плохая репутация у места.

Со стороны въезда в часть столбов с колючей проволокой не было, проезжай на территорию хоть пятью машинами в ряд. Перед въездом стояла капитально застрявшая в грязи белая «шестёрка».

— Опыта водительского нет у беспризорников, не там они пошли, вот и врюхались. Заполировали глину лысой резиной, и всё, остановка «Вылезай», — сразу же оценил ситуацию Новиков.

— Зато теперь мы знаем, что ребята тут, — ответил я. — Дмитрий, входим уступам, я справа, ты головной. Контролируешь впереди и слева, мы — правый фланг и тылы. Въезжаем на центр плаца, останавливаемся так же, уступом, осматриваемся. Вперёд.

Погода… Похоже, погода после начала вторжения вероломно переметнулась на сторону властей, делая всё, чтобы отвадить от посещения закрытой особой территории всякого рода сталкеров. За месяц случилось всего лишь несколько полностью ясных дней, так, редкие просветы. Всё остальное время над грешниками зоны висит безнадёжно серое небо, с которого регулярно сыплется то мелкий дождь, то липкая морось. И от этого человек чувствует себя ещё хреновей.

Что-то темно здесь, не по времени суток… Или я нагнетаю?

Заехали внутрь, остановились.

— Огольцы могут быть на прожекторной вышке, — голосом Новикова прошипел динамик.

Храпунов вынужденно признал, что огнестрельное оружие у юных сталкеров почти наверняка имеется. Какая-нибудь старая неучтённая двустволка-браконьерка. Новиков, в свою очередь, заставив капитана недовольно пыхтеть, добавил, что раз пацанов двое, то и стволов не меньше. Ковбойский народ тут живёт, что поделать.

— Ребятки умненькие, будем надеяться, что наверх они не полезли, — ответил я, зная, что Юля в салоне «шнивы» слышит все переговоры. — Там для обороны прорву патронов надо иметь, чтобы успевать нечисть сметать с лестниц, а сколько они могли набрать патронов? Нет, понадежней они укрылись, вот что я думаю.

— Никита, они под землёй спрятались, чувствую! — до крайности взволнованная мать перехватила у Новикова тангенту.

— Вполне может быть, — согласился я. — Но сначала нужно зачистить территорию.

— Надо срочно найти вход! — отчаянно крикнула она. — Там мой Данилка, там, я знаю!

— Юлия, помни о своём обещании, — строго напомнил я и отпустил клавишу, чтобы выматериться свободно, от всей души.

— Надо было взять у нашего усатого ментяры наручники и приковать бабу к рулю, — многоопытный Гумоз внёс вполне деловое, но запоздалое предложение. — Левой рукой пристегнуть, чтобы могла передачи переключать. Изрыдается так, что уши заложит. Зря ты её взял.

— Ага, и оружие забрать, чтобы смычку не отстрелила, — не удержавшись, и я внёс свою лепту в развитие дикой идеи.

Пш-ш…

— Внимание, экипажам. Сейчас Новиков пять раз стреляет в воздух, давайте разбередим логово, если тут есть кто-то из нечисти. Потом мы с ним выходим из машин, слушаем-смотрим на воздухе. Стрелкам окна приоткрыть, наблюдать, страховать.

Я, не закрывая дверь, выбрался в первые секунды после грохота выстрелов карабина, когда обвалившаяся на нас тишина как бы показывала, убеждала, что вокруг всё спокойно.