Дауншифтер (СИ) - Денисов Вадим Владимирович. Страница 8

Капитан Храпунов — ветеран МВД и потомственный енисеец знаменитого казачьего рода, высокий коренастый мужик с крепкими руками и коротко стрижеными усами. Рассказывали, что его предки появились в этих краях ещё в семнадцатом веке.

— Вы на камеру засняли, Никита?

Эх, не бывать мне популярным видеоблогером. Ничего не колыхнулось, вообще не вспомнил о камере.

— Видел, но не снял, к сожалению, как-то не до этого было.

— Вот и я оплошал. Это же натурально Гром Небесный! Словно дьявольская колесница по небу пронеслась!

— Князя Тьмы на огненном шаре я не заметил, а настоящую колесницу никогда не видел. Однако вы правы, сумасшедшее зрелище. Сейчас спущусь.

Один чёрт придётся выходить наружу, надо проверить технику. К моему удивлению, разрушений в квартире почти не наблюдалось. Кое-что упало, весь пол был усеян принесённым через окно мусором. Разве это последствия… Быстро одевшись, я, секунду подумав, прихватил с собой плоскую бутылку коньяку, сунул в карман горсть шоколадных конфет.

Эта сторона здания, закрытая от удара волны, выглядела неповреждённой. Во всяком случае, окна выглядели целыми. Обогнув дом, подошёл к участковому, и какое-то время мы молча стояли и смотрели на мистическое зарево, раскинувшееся над тайгой. Ветер почти стих. Словно и не было ничего. Остался только странный переливающийся свет в небесах.

Капитан начал разговор первым:

— Надо же, сто лет прошло, и вот, здравствуйте, второй гость прилетел, почти на то же самое место.

— Чуть больше прошло, — не удержался я от поправки. — Думаете, там же лёг?

— Не совсем. Пожалуй, немного восточней и северней, ближе к нам. Где-то между Крестами и Ванаварой, примерно на равном расстоянии. И поменьше мощностью, чем предыдущий.

— Бабахнуло здорово, — возразил я.

— Здоровее видали, — важно объявил Храпунов, разгладив усищи. — Я много свидетельств да рассказов всяких прочитал, а один из моих прадедов сам был очевидцем падения Тунгусского метеорита.

— Из казаков?

— Других не имеем. И этот не высоко над тайгой взорвался, а, скорей всего, упал на землю.

— Значит, есть хорошо заметный кратер.

— Опять ничего толкового не найдут, — проворчал полицейский, махнув рукой.

Интересно, как он объяснит своё появление именно здесь и сейчас, задай я ему такой вопрос. Поселковое отделение полиции находится в полукилометре отсюда, а служебного «хантера» поблизости не видать.

— На адрес заходил для проверки. Сигналы от населения — приоритет в нашей работе. И тут такое…

Я уже знаю, что в игры с этим серьёзным человеком играть опасно, он на ходы вперёд видит. А нарушителя спокойствия, на которого якобы стукнули соседи, я, кажется, знаю. В бухгалтерии работает, при администрации. Впечатляющих форм особа.

С минуту мы опять молчали, потрясенные зрелищем пламенеющей небесной полусферы. Ни поваленные деревья, ни разбитый сарай неподалёку, ни груды деревянных обломков и пара сорванных с крыш листов оцинковки на перекрёстке перед школой всё ещё не убеждали, что передо мной — материальные последствия космогонической катастрофы поистине вселенского масштаба. Разум упорно старался связать это зрелище с привычным ему по телепередачам и видеороликам в ютубе. Он упорно пытался приклеить увиденное к террористическим актам, наводнениям и землетрясениям, с локальной войной — моделировал пусть и трагическое, но самым ужасным образом хоть сколько-то привычное современному обывателю, объяснимое, то, что имеет видимые причины и конкретных виновных.

Падение Тунгусского метеорита-2 мой разум воспринимать отказывался наотрез, наверное, считая это кинопостановкой.

Наконец капитан произнес:

— Сколько же там деревьев повалило…

— Не было бы пожара, — подкинул я тревог. — А если ещё в районе и искатели какие-нибудь работали…

— Это не приведи господь, — согласился Храпунов. — Доложить бы по инстанции, да связи нет.

Капитан, не глядя, протянул в мою сторону служебную рацию, пару раз безрезультатно нажав кнопку вызова. Наверное, магнитная буря лютует.

Говорит он на странной смеси канцелярита и местных говоров. Первым меня не удивить, это скорее норма для его службы, а вот к енисейской манере разговора я привыкал долго, пока не обнаружил, что уже и сам вставляю новые для себя словечки.

— Военные наверняка наверх сообщили, у них связь защищенная.

— Доложили. Обязательно, а как же! Скоро в район полетит авиация МЧС с пожарным самолётом, — невесело предрёк участковый, показывая рукой направление, и, чуть подумав, добавил: — А может, и сразу Министерство обороны.

Вот эта часть фразы мне отчего-то очень не понравилась. Однако прав ветеран, военные вполне могут зайти на место первыми, а при необходимости и засекретить всё с ограничением доступа.

— Допускаете происки врагов?

— Не допускаю, — отрезал он. — Не человеческих рук это дело.

На этой стороне стояли две автомашины, владельцы которых жили во втором подъезде. Блестящий антрацитом новенький «Лендкрузер-200» в стоковой комплектации, орал особенно громко. Наконец из второго подъезда вышел растрёпанный Коля Гинзберг, работник службы безопасности одной из золотодобывающих артелей, которой и принадлежал джип. Быстро осмотрев машину, он отключил сигналку. К нам подходить Николай не стал, показав на разбитые окна своей квартиры и взмахнув в отчаянии руками. Второй автомобиль, старый ниссановский пикап на базе «патруля», всё ещё противно верещал.

— Что ж ты орёшь-то так все время? — с этими словами полицейский начальник решительно подошёл к пикапу, оглядел его и, примерившись одним замахом, вторым сильно ударил кулаком по капоту. Как массивной пивной кружкой по столу! Сигнализация тут же заткнулась.

Во, участковый у нас! Все ходы знает, и ко всему у него есть ключики. Хозяин тайги.

— Стиклы-то биты! Гля, кругом стиклы, всё бито, щепа… Все окна у людей повышибало, — покачал он тяжелой головой. — Теперь всем к Галиакбарову.

Вовремя я, однако, затарился! А если Храпунов будет намекать, что хорошо бы стеклом поделиться, то хрен вам, непредусмотрительные потерпят. Одно из окон зимовья выходит на реку, а значит, вполне могло вылететь. Так что подождут. Я вот жду, и ничего, не опух.

— Салофаном придётся затягивать по первости, — сказал он, словно опять прочитав мои мысли. — Но это не самая главная печаль, Никита. По крайней мере, моя. Окна, оно что… Суровые времена для меня наступают, тяжкие, маятные.

— Вы о чём, Сидор Поликарпович?

— Экспедиции сейчас сюда нагрянут, проверки, вот о чём. Пуще, чем в несчастную старушку Ванавару попрут к нам. Табуном прискачут! А зачем мне, скажи, столько новых людей в посёлке, я спрашиваю, да ещё из столиц всяких?

Ёлки-моталки! Я тут же очень живо представил приземляющиеся на тесную площадку вертодрома цветастые геликоптеры с прессой из всех стран мира, один за другим, увидел спешащие по трассе зимника автоколонны с учёными и эзотериками разных школ и течений, колдунами, уфологами и искателями метеоритного железа.

— Вижу, осознали. Во-во.

— Надо срочно в тайгу драпать.

— Хорошо вам. А мне улизнуть не удастся. Утром придётся встречать.

— Думаете, связь быстро восстановится?

— Конечно, это же не ядерный взрыв.

— Отлично. Вот дождусь продавца, заберу мотор, и ходу. Сказали, что он завтрашним бортом должен прилететь.

— А вот на это вы, товарищ писатель, не надейтесь, — ехидно заявил полицейский. — Я, конечно, не специалист в делах СМИ, тонкостей всяких не знаю, да и телевизор смотрю редко. Только думаю вот что: центральные телеканалы любые деньги заплатят авиаторам, но ради такого эксклюзива выкупят все свободные и не очень борта. Да и капитанов катеров найдут, тут заработать каждый будет рад. Так что не видать Азраку билета, как своих волосатых ушей. Вы как, готовы давать красивой журналистке развёрнутое интервью? Да шуткую я, шуткую…

Вот теперь я точно всё осознал и крепко выругался. А потом достал из кармана куртки коньяк с конфетами.